Москва, 5 февраля — Наша Держава (Ольга Шаблинская, «АиФ»). Интервью о национальном самосознании с известным писателем Юрием Поляковым, написавшим книгу «Желание быть русским».
— Юрий Михайлович, не боитесь обвинений? Мол, надо прививать толерантность и дружбу народов, а Поляков тут про русскость размышляет.
— Воспитание толерантности, интернационализма – дело очень важное, особенно в нашей многоплеменной Державе, но оно не предполагает ликвидацию этнического самосознания. У нас в Москве масса общественных структур, развивающих национальные культуры, есть и Дом национальностей. Но вот о поддержке русской культуры, русского самосознания у нас как-то напрямую говорить стесняются. А зря – русские самый большой, государствоообразующий народ в стране. От его самочувствия зависит многое…
– Художник Илья Глазунов говорил: в России пропагандировать грузинскую, еврейскую, татарскую и другие культуры считается хорошим тоном. Но стоит тебе сказать слово «русский», как сразу обвинят в национализме, нетерпимости.
– Об этом я и размышляю в моей новой книге «Желание быть русским», стараясь проследить и понять, почему «русский вопрос» считался как бы «неприличным», оказывался на обочине национальной политики и при царях, и при Советской власти, и в постсоветской России. Властью русские всегда воспринимались как своего рода «этнический эфир», в котором плодятся и развиваются другие народы. В своё время физики придумали такое понятие — «эфир». Им надо было объяснить, в какой среде протекают физические процессы. Вот русские и стали для власти таким «этническим эфиром». Они действительно скрепляют всю огромную страну, будучи самым большим народом – и в то же время их как бы нет. Вы часто слышите слово «русский» из уст наших руководителей? Я – нет. Парадокс! Помню, все 1990-е годы телевидение внушало, что своей принадлежность к русскому народу гордиться не следует. Это же не твоя заслуга, а папина и мамина. Интересно, что в отношении других народов нашей страны такое не говорили никогда. Наоборот. Почему? Подозреваю, всегда в российской властной прослойке подспудно жило мнение: «А куда они денутся? Этот самый большой народ». Во-первых, не такой уж и большой, к тому же, убывающий. А во-вторых, народ исчезает тогда, когда у людей исчезает желание принадлежать именно к тому народу.
– Если исходить из названия книги, получается: у кого-то есть нежелание быть русским.
— Верно. Этническое самосознание – хрупкая вещь! Никого не заставишь насильно считать себя принадлежащим к тому или иному народу. Но можно создать такие условия, когда человек сам расхочет быть – русским, абхазом, русином, гагаузом – можно. Сейчас такие условия жестокой рукой создаются на Украине. Там по сути 2/3 населения принадлежат к Русскому миру. Подчеркиваю: говоря «русский», я, упаси Бог, не имею в виду чистоту крови. Русский тот, кто считает себя таковым, говорит, мыслит, чувствует по-русски – и всё! Так вот, на Украине сейчас целенаправленно людей ставят в такое положение, чтобы они расхотели быть русскими. Создаётся политический, информационный, культурный, языковой режим, при котором человеку быть русским просто опасно. История показывает: такая целенаправленная политика иногда приводила к исчезновению этноса уже во втором-третьем поколении. Это произошло со славянскими племенами в Греции после получения ею независимости. Славянам запретили издавать свои газеты, иметь школы, запретили даже говорить на родном языке. И всё – исчезли славяне! А они составляли значительную часть населения Пелопонесского полуострова. Киев случай этот в истории знает. То же самое произошло со славянскими племенами на территории Германии, но гораздо раньше. Из дюжины больших племён остались только лужецкие сорбы. Зато там сейчас очень модная тема – изучение остатков древней славянской культуры на территории ФРГ. И за то спасибо! Но чаще насильственная ассимиляция заканчивалась взрывом и развалом «лоскутных» империй.
– У нас любят говорить: «Во всём виновата Америка». По-вашему, США имеют отношение к нашим нынешним проблемам?
– Конечно. Если мы, как попугаи, повторяли, что в Америке негров притесняют, то у них была продуманная и хорошо финансируемая система подрыва нашей системы, построенной на союзе десятков народов. Но вряд ли у них что-то получилось, если бы не страшные управленческие ошибки ещё в брежневский период, а потом в горбачёвско-ельцинский период, — откровенное предательство элиты, своими руками разодравшей страну на части. Если бы в ту пору у власти оказался человек с менталитетом Путина, история сложилась бы иначе. Но не оказалось… Почему? Это отдельный вопрос. Над ним я размышляю в новом романе «Весёлая жизнь», который выйдет в свет весной. А к Америке какие претензии? Она геополитический эгоист и вела себя по святому для всего Запада принципу: «Подтолкни падающего!» В результате стала, пусть и ненадолго, единственной на планете сверхдержавой. Но теперь-то исторический бумеранг возвращается. Снесёт ли он до основания «Статую Свободы» — не знаю, но повредит прилично.
– Сейчас много разговоров по ТВ: русские непатриотичны, учёные, хорошие специалисты уезжают из страны.
– Во-первых, если бы ученым платили столько, сколько клеркам в нефтяных и газовых корпорациях, они бы никуда не уезжали. Но многомиллионные премии у нас почему-то получают обер-почтместеры, словно они сами в зубах доставляют каждую посылку к двери адресата. Во-вторых, не прошли даром годы, когда наши СМИ целенаправленно воспитывали в людях автофобию — то есть нелюбовь ко всему своему, в основном, к русскому. Автофобы – не любят всё, что связано с их страной, культурой и часто уезжают. Но это заболевание… А большинство людей в нашей стране настроено патриотически, независимо от пропагандистского дискурса. Патриотизм – это иммунная система любой страны, любой системы. И на уровне государственной риторики всё вроде бы с приходом Путина начало исправляться.
Но возьмите ту же передачу «Голос». Почему большинство песен поют не по-русски? Я не против шедевров американской поп-музыки, но ведь это российский проект, и его задача – развивать нашу массовую музыкальную культуру. Кто-то об этом думает? Нельзя на военном, экономическом и геополитическом уровне бороться за национальный суверенитет, а на первом канале при этом горланить исключительно по-английски. Мы же подсознательно приучаем население к тому, что англосаксонская культура доминирует над нашей российской. Если «телебароны» этого не понимают – гнать их надо в шею!
Или возьмем такую деликатную сферу, как увековечивание памяти наших выдающихся соотечественников. Кому в последние годы поставили памятники? Бродскому, Ростроповичу, Плисецкой, Солженицыну… Достойные люди? О да! Но все они, как бы это помягче выразиться, отъезжали из Отечества и надолго. А вот великому композитору Свиридову, никуда не уезжавшему, у 100-летию памятника не поставили. Забыли. Вот такие знаки посылает наша легкомысленная власть не только молодым ученым…
