Москва, 31 октября — Наша Держава. Недавно
один известный европейский депутат высказался в интервью, что политика —
это нечто, сродное бизнесу. И ничего не случилось. Хрустальный свод
небес не упал на землю, реки не потекли вспять, а Чермное море не
окрасилось кровью от таких слов, не бывавших со времен короля Артура и
рыцарей «Круглого стола».
один известный европейский депутат высказался в интервью, что политика —
это нечто, сродное бизнесу. И ничего не случилось. Хрустальный свод
небес не упал на землю, реки не потекли вспять, а Чермное море не
окрасилось кровью от таких слов, не бывавших со времен короля Артура и
рыцарей «Круглого стола».
Вообще-то,
«Круглый стол» и был тогдашней средневековой думой. И мне бы искренне
хотелось, чтобы современные парламентарии следовали примеру своих
предшественников — разъезжали по странам в сияющих доспехах, защищали
слабых и невинных, карали злодеев, сражались на турнирах за руку
прекрасной дамы и привозили в свой Камелот-парламент редкие артефакты:
посох Мерлина, зуб дракона или, скажем, отрубленный хвост беса.
«Круглый стол» и был тогдашней средневековой думой. И мне бы искренне
хотелось, чтобы современные парламентарии следовали примеру своих
предшественников — разъезжали по странам в сияющих доспехах, защищали
слабых и невинных, карали злодеев, сражались на турнирах за руку
прекрасной дамы и привозили в свой Камелот-парламент редкие артефакты:
посох Мерлина, зуб дракона или, скажем, отрубленный хвост беса.
Но
после высказывания представителя законодательной власти иллюзии
рассеялись. И стало понятно, что к «Новому Камелоту» вряд ли подскачет
Дон Кихот на Росинанте, скорее на стоянке развернется «черный бумер», и
девственница не введет в зал заседаний плененного белого единорога.
Времена изменились. И вместо Меча-в-камне там имеется Мяч-в-камне. А
что? Футбол — это тоже уже не спорт, но бизнес, суровый и дикий, где
добыча доходов и сокращение расходов играют далеко не последнюю роль.
после высказывания представителя законодательной власти иллюзии
рассеялись. И стало понятно, что к «Новому Камелоту» вряд ли подскачет
Дон Кихот на Росинанте, скорее на стоянке развернется «черный бумер», и
девственница не введет в зал заседаний плененного белого единорога.
Времена изменились. И вместо Меча-в-камне там имеется Мяч-в-камне. А
что? Футбол — это тоже уже не спорт, но бизнес, суровый и дикий, где
добыча доходов и сокращение расходов играют далеко не последнюю роль.
Если
кто-то полагает, что автор смеется или ерничает, то он глубоко
заблуждается. Слова депутата свидетельствуют о том, что власть на всей
нашей планете больна и причем тяжело. Даже борьба за власть (политика)
сведена к экономическим отношениям. В обществе господствует денежный
фетишизм. И место в нем Дон Кихотам нет. Зато вполне уместен пушкинский
covetous Knight:
кто-то полагает, что автор смеется или ерничает, то он глубоко
заблуждается. Слова депутата свидетельствуют о том, что власть на всей
нашей планете больна и причем тяжело. Даже борьба за власть (политика)
сведена к экономическим отношениям. В обществе господствует денежный
фетишизм. И место в нем Дон Кихотам нет. Зато вполне уместен пушкинский
covetous Knight:
«Тут есть дублон старинный…. вот он. Нынче
Вдова мне отдала его, но прежде
С тремя детьми полдня перед окном
Она стояла на коленях воя.
Шел дождь, и перестал, и вновь пошел,
Притворщица не трогалась; я мог бы
Ее прогнать, но что-то мне шептало,
Что мужнин долг она мне принесла
И не захочет завтра быть в тюрьме.
А этот? этот мне принес Тибо –
Где было взять ему, ленивцу, плуту?
Украл, конечно; или, может быть,
Там на большой дороге, ночью, в роще…»
Денежный
фетишизм вкупе с денежным мышлением (по Ю.Д. Давыдову), а не просто
наивное преклонение перед деньгами, постепенно разрушает любую
цивилизацию. В принципе он сам есть признак общества, деградирующего и
распадающегося. Власть же в данном случае двигается от Калигулы (12-41
гг.), вводящего коня в Сенат, до торгов императорским титулом на
своеобразном аукционе, который устроили преторианцы (гвардия того
времени) после убийства Пертинакса в 193 году. Кстати, его преемник
Дидий Юлиан, прикупивший титул и не сумевший окончательно расплатиться с
преторианцами, так же был ими умерщвлен.
фетишизм вкупе с денежным мышлением (по Ю.Д. Давыдову), а не просто
наивное преклонение перед деньгами, постепенно разрушает любую
цивилизацию. В принципе он сам есть признак общества, деградирующего и
распадающегося. Власть же в данном случае двигается от Калигулы (12-41
гг.), вводящего коня в Сенат, до торгов императорским титулом на
своеобразном аукционе, который устроили преторианцы (гвардия того
времени) после убийства Пертинакса в 193 году. Кстати, его преемник
Дидий Юлиан, прикупивший титул и не сумевший окончательно расплатиться с
преторианцами, так же был ими умерщвлен.
Дион Кассий сообщает в своей «Римской истории»: «Сенат же в полном составе продолжал, как и прежде,
самостоятельно выносить решения, принимал посольства и глашатаев от
общин и царей, а народ и плебс собирались для выборов должностных лиц,
но при этом ничего не делалось против желания Цезаря. Ведь именно он в
одних случаях отбирал кандидатов и продвигал
их на должность, а в других, следуя древнему обычаю, – вверял их судьбу
сборищу народа и заботился о том, чтобы не были избраны лица
неспособные и чтобы на итоги выборов не влияли ни обхаживание, ни подкуп
избирателей».
самостоятельно выносить решения, принимал посольства и глашатаев от
общин и царей, а народ и плебс собирались для выборов должностных лиц,
но при этом ничего не делалось против желания Цезаря. Ведь именно он в
одних случаях отбирал кандидатов и продвигал
их на должность, а в других, следуя древнему обычаю, – вверял их судьбу
сборищу народа и заботился о том, чтобы не были избраны лица
неспособные и чтобы на итоги выборов не влияли ни обхаживание, ни подкуп
избирателей».
Фактически,
так происходит во всей европейской цивилизации и ныне. А Россия ведь
тесно связана с ней. И закономерно проявится итог. Всем еще придется
пережить и Калигулу, и Нерона, и Пертинакса. И пройти через ряд
кризисов. Временный порядок при Цезаре Октавиане Августе сменился при
его наследниках деградацией. Денежный фетишизм заел. А разве не то мы
наблюдаем от Лиссабона и до Чукотки?
так происходит во всей европейской цивилизации и ныне. А Россия ведь
тесно связана с ней. И закономерно проявится итог. Всем еще придется
пережить и Калигулу, и Нерона, и Пертинакса. И пройти через ряд
кризисов. Временный порядок при Цезаре Октавиане Августе сменился при
его наследниках деградацией. Денежный фетишизм заел. А разве не то мы
наблюдаем от Лиссабона и до Чукотки?
Правда,
потом Римская империя восстановила свою нормальную жизнь, но на это
потребовалось около 200 лет. А позже и перенос столицы из Рима в
Константинополь.
потом Римская империя восстановила свою нормальную жизнь, но на это
потребовалось около 200 лет. А позже и перенос столицы из Рима в
Константинополь.
Учитывая
убыстрившийся ход времени, с неизбежностью понимаешь, что для Европы и
России счет идет не на века, а в лучшем случае — на десятилетия.
Впрочем, как и для всего мира тоже. Не случайно исследователь Давыдов
отметил: «Платон и Маркс делили все человечество на две
противоположные группы, Платон — по имущественному признаку (богатые и
бедные), а Маркс — по отношению к средствам производства (буржуа и
пролетарии). Эти дихотомии сохраняются и сейчас, но денежный фетишизм
достиг такой степени, что человечество можно разделить на две
цивилизации по степени отношения к деньгам: на людей, которые считают,
что интереснее денег нет ничего, что деньги определяют все, и людей,
которые так не считают; представители обеих цивилизаций имеются в каждой
стране. В экономической науке такое расслоение (на монетаристов и
традиционалистов) произошло еще в середине ХХ века. Б. Селигмен писал
тогда, что «монетаристы просто не понимают, что деньги являются
фикцией».
убыстрившийся ход времени, с неизбежностью понимаешь, что для Европы и
России счет идет не на века, а в лучшем случае — на десятилетия.
Впрочем, как и для всего мира тоже. Не случайно исследователь Давыдов
отметил: «Платон и Маркс делили все человечество на две
противоположные группы, Платон — по имущественному признаку (богатые и
бедные), а Маркс — по отношению к средствам производства (буржуа и
пролетарии). Эти дихотомии сохраняются и сейчас, но денежный фетишизм
достиг такой степени, что человечество можно разделить на две
цивилизации по степени отношения к деньгам: на людей, которые считают,
что интереснее денег нет ничего, что деньги определяют все, и людей,
которые так не считают; представители обеих цивилизаций имеются в каждой
стране. В экономической науке такое расслоение (на монетаристов и
традиционалистов) произошло еще в середине ХХ века. Б. Селигмен писал
тогда, что «монетаристы просто не понимают, что деньги являются
фикцией».
Сейчас
человечество, как и полторы тысячи лет назад, стоит перед выбором: либо
возобладает монетаристское мышление и начнется третий виток гиперцикла
товарно-денежных отношений, в результате чего в Британии (да и не только
в ней) опять будет пара «темных веков», а может быть, и тысячелетий,
либо, если человечество осознает опасность денежного фетишизма, этого
удастся избежать, как это удалось в свое время Византийской империи».
человечество, как и полторы тысячи лет назад, стоит перед выбором: либо
возобладает монетаристское мышление и начнется третий виток гиперцикла
товарно-денежных отношений, в результате чего в Британии (да и не только
в ней) опять будет пара «темных веков», а может быть, и тысячелетий,
либо, если человечество осознает опасность денежного фетишизма, этого
удастся избежать, как это удалось в свое время Византийской империи».
Александр Гончаров http://www.segodnia.ru/content/208269
