Москва, 31 октября — Наша
Держава (Артем Филипенок). Украина предпочла ассоциацию с ЕС
Таможенному союзу с Россией. Является ли трагедией уход в разные стороны двух
славянских государств? История последних 20 лет говорит о том, что решение
Киева закономерное, но вряд ли окончательное — пишет РБК.
Держава (Артем Филипенок). Украина предпочла ассоциацию с ЕС
Таможенному союзу с Россией. Является ли трагедией уход в разные стороны двух
славянских государств? История последних 20 лет говорит о том, что решение
Киева закономерное, но вряд ли окончательное — пишет РБК.
Страны Восточной Европы после
1989г. разделились на два лагеря. Одни предпочли отдать свою экономику в полное
распоряжение иностранцам и полностью от них зависеть (Чехия, Эстония,
Словакия). Другие решили, что могут жить самостоятельно, используя свой богатый
исторический опыт (Венгрия, Румыния).
1989г. разделились на два лагеря. Одни предпочли отдать свою экономику в полное
распоряжение иностранцам и полностью от них зависеть (Чехия, Эстония,
Словакия). Другие решили, что могут жить самостоятельно, используя свой богатый
исторический опыт (Венгрия, Румыния).
На Украине с богатым историческим
опытом было неважно, а продаваться Киев никому не хотел. Отсюда и постоянные
метания республики, которую всего 25 лет назад никто не видел независимой.
опытом было неважно, а продаваться Киев никому не хотел. Отсюда и постоянные
метания республики, которую всего 25 лет назад никто не видел независимой.
Раскол
Независимость Украины предопределила политика советских властей, подаривших УССР богатый Донбасс и курортный Крым, а также присоединивших к республике в 1939г. земли Галиции и Волыни, которые никогда не имели никакого отношения к России. Советские историки любили вспоминать про Галицко-Волынскую Русь, но с XIII века, когда восточные славяне оказались по разную сторону границ, прошло слишком много времени, чтобы говорить всерьез о каком-то единстве.
Маргинальные движения и подпольные организации Западной Украины не могли бы отколоть Украину от СССР, не будь у них поддержки сверху. Крайне националистическую УНА-УНСО практически создавал «Народный Рух (союз)», в руководство которого входили местные интеллигенты – поэты и писатели.
Но и «Рух» со своими сказками об Украине как «европейской житнице» или с легендами о всесилии украинской промышленности не был популярен в республике. Его лидер Вячеслав Черновол (выступавший, кстати, за конфедеративное устройство Украины) на выборах в 1991г. получил лишь 23% голосов. А первое место получил представитель номенклатурной верхушки Леонид Кравчук.
Последний очень грамотно использовал националистов в своих целях. Они вели пропаганду независимости и ликвидировали усилиями боевиков Дмитрия Корчинского (лидер УНА-УНСО, впоследствии воевавший против российских солдат в Чечне, а в начале 2000-х гг. читавший лекции на Селигере) редкие очаги пророссийской пропаганды в Киеве. Д.Корчинский в своих мемуарах позже писал, что стремился не допустить сценария книги «Белая гвардия» Михаила Булгакова, когда пророссийские силы обороняли Киев от войск Симона Петлюры.
Л.Кравчук был фактически представителем той части коммунистической верхушки, которая стремилась к самостоятельности с целью руководить Украиной без диктата сверху. Соперников у него и не было. Михаила Горбачева Л.Кравчук долго водил за нос, обещая ему принять участие в подписании Союзного договора, а у руководителей России серьезных претензий к Л.Кравчуку не было. Анатолий Собчак и Александр Руцкой, посетившие Киев в преддверии референдума о независимости, особых возражений не высказали, а Борис Ельцин и вовсе использовал отделение Украины как повод для договоренностей о создании СНГ, фактически приведших его в Кремль.
Оттепель
Распад СССР не стал счастьем для Украины. Быстро выяснилось, что «европейская житница» никому в Брюсселе не нужна. Венгерские вина, польские овощи и чешское пиво застряли на границе «свободной Европы», потому что страны ЕС предпочитали в первую очередь решать проблемы с французскими и бельгийскими крестьянами, испанскими виноделами и немецкими пивоварами, нежели мучиться с непонятными «осси» («восточными»), выползшими из-под железного занавеса.
А СНГ в свою очередь не стал продолжением Советского Союза. Страны пошли по разным путям развития. Сразу начались и конфликты. В Киеве посчитали, что имеют право на все советское наследство. Очень долго делили Черноморский флот, и лишь в августе Б.Ельцин и Л.Кравчук подписали соответствующее соглашение. Долго вывозили ядерное оружие с Украины – тут уже понадобилось давление на Киев со стороны США. Но главным вопросом российско-украинских отношений был Крым.
Полуостров, переданный Украине в 1954г., никак не хотел жить в составе «незалежной», к тому же защищавшей интересы крымских татар, выгоняемых из республик Средней Азии и возвращавшихся на историческую родину. Попытку добиться независимости Крыма предприняло местное пророссийское движение, которое возглавил бывший следователь прокуратуры Юрий Мешков. Его сторонники практически добились референдума о суверенитете, но без реальной поддержки Москвы были вынуждены отступить. Киев признал автономию Крыма, но без шансов не независимость. В 1995г. А.Мешков лишился поста президента Крыма и уехал в Москву. В настоящее время ему запрещен въезд на территорию Украины.
Если в России экономический хаос и борьба за власть привели к кровавым событиям 1993г. в Москве, то на Украине они вылились в первый раскол страны по территориальному принципу. Л.Кравчук, имевший большую поддержку на западе страны, проиграл выборы Леониду Кучме, который оставил за собой весь промышленный юго-восток.
Успех Л.Кучмы в Москве воспринимали как победу пророссийского кандидата. «Советский директор» действительно способствовал восстановлению хозяйственных связей между крупными предприятиями – в этом плане наступила определенная оттепель. Однако ни о какой интеграции при нем речь не велось. Наоборот, опросы показывали, что жители Харькова, Донецка и Запорожья все меньше хотят жить в России. Им не нравилась политика националистов, впустивших в страну дешевую продукцию из стран Восточной Европы («европейская житница» была завалена продовольствием из соседней Польши), но пугало в виде ельцинской олигархии и кровавой войны на Северном Кавказе лишь отпугивало обывателей. Жители восточной Украины начали охотно ездить в Россию на заработки, но получать паспорта РФ не спешили. Виз на границе не было, контрабанда шла почти беспрепятственно, а все остальное Донбасс, Луганск, Харьков вполне устраивало.
Не были сторонниками интеграции и украинские олигархи, которые всерьез опасались экспансии из России, о которой в конце 1990-х гг. не раз говорил Анатолий Чубайс. Тому же Ринату Ахметову, подмявшему под себя почти весь Донбасс, украинская независимость была нужна для укрепления своих позиций. При этом его интересы сходились с московскими в обороне Украины от Запада. Виктор Янукович, на которого решил сделать ставку новый президент России Владимир Путин, был ставленником Р.Ахметова. Но первый же пробный шар в виде спора о косе Тузла в Керченском проливе показал, что и Л.Кучма, и В.Янукович, и даже украинские коммунисты идти навстречу России не хотят. Москве пришлось выбирать меньшее из всех зол.
Оранжевое настроение
Перечислять всю хронологию «оранжевой революции» смысла нет. Сторонники прозападной политики победили. Как говорил тогда известный экономист Михаил Делягин, опыт прихода команды Ющенко-Тимошенко к власти был очень полезен, поскольку мог показать перспективы новых политиков на постсоветском пространстве. Опыт оказался неудачным. За время правления В.Ющенко, команда Виктора Януковича заручилась поддержкой американцев (в предвыборной кампании «Партии регионов» 2006г. активно участвовали компании, близкие к сенатору Джону Маккейну, который резко изменил риторику в адрес В.Януковича) и в итоге взяла власть в свои руки.
Стоит назвать два итога «оранжевого периода» в истории Украины. Во-первых, окончательно стало возможным сделать вывод об отсутствии пророссийских партий в этой стране. За 20 лет в этом направлении не было сделано ничего. Когда в разгар «оранжевых маршей» на Крещатике в Северодонецке собрался так называемый пророссийский съезд, то сторонников независимости в пользу объединения с РФ там практически не нашлось. Исключением стали маргинальная Славянская партия, рейтинг которой был близок к нулю, а также сторонники Натальи Витренко, добившиеся небольшой популярности (порядка 2-3% на выборах) при помощи скандальных акций. Надо понимать, что «Юго-Восточная федерация», о которой шла речь в Северодонецке, – не ассоциированное с Россией государство, а очередная попытка создать «европейскую житницу и кузницу».
Второй вывод заключался в том, что при всей своей прозападности лидеры «оранжевых» все равно ездили в Москву на переговоры. И дело не только в газовом шантаже. Вся западная поддержка Украины свелась к пропагандистской болтовне. Сразу после победы «оранжевых» в Германии, Франции, Австрии стали посмеиваться над заявлениями украинских лидеров о скором вступлении в ЕС и НАТО. Денег на это у Брюсселя все равно не было, а американские спонсоры Украину стали называть «внутренним делом Европы». У Киева просто не оказалось другого выхода, кроме как искать рынки сбыта своей продукции на востоке.
Суровое настоящее
Говорят, что Александр Лукашенко очень удивился, когда узнал, что европейцам важны не права человека в Белоруссии, а калийный завод в Солигорске. Премьер-министр Украины Николай Азаров в интервью одному из федеральных каналов России также удивился, что у России есть претензии к Киеву после принятия скандального закона о языке, фактически означавшего победу русского над украинским в целом ряде областей республики.
В действительности Н.Азаров, конечно же, темнит. По некоторым данным он был одним из создателей концепции Единого экономического пространства России, Казахстана и Белоруссии, в который должна была войти и Украина. Но оказавшись на посту премьера выяснил, что идти на прямой союз с Россией страна не желает. Олигархам и так неплохо живется, российский бизнес при желании деньги в республику вкладывает, цены на газ не такие уж и плохие, а все российские проблемы с терроризмом и нелегальной миграцией находятся где-то по ту сторону границы. А ассоциация с ЕС – ведь не полномасштабное членство. Москва в конце концов успокоится, потому что реальных рычагов давления на украинских политиков, кроме газового вентиля, она за все эти годы не создала. А не получится с ЕС – Таможенный союз всегда Киев ждет. Вдруг опять что-то пойдет не так.
