Москва, 15 марта – Наша Держава. Любезное Отечество наше убили и стерли с карты два раза за сто лет…
Один раз это была Российская Империя, к которой я отношусь с огромной нежностью, другой раз – Советский Союз, который я не люблю, но – забудем про мои вкусы, – важно только то, что оба раза это была вселенского размаха трагедия продолжительностью в несколько десятилетий.
А если немного подумать, то четыреста лет назад отечество было убито и стерто впервые. Пусть мы и меньше знаем и вспоминаем об этом, но масштаб той катастрофы даже и превосходил более свежие образцы.
И всегда есть три приметы этой беды.
Во-первых, в большой политике возникает человек фантастически тщеславный и амбициозный, этакий безгранично честолюбивый нарцисс, которому лишь бы дорваться, лишь бы как-нибудь короноваться и начать пановать, ну а там хоть потоп.
Во-вторых, этот нарцисс всегда готов сделать главное: поцеловать священного козла заграницы и священного козла анархии в известное место, жертвуя национальным интересом во имя свободы, прогресса, союзничества или как еще этот иудин грех называется на языке времени.
И, наконец, государственный организм, противостоящий нарциссизму и предательству – словно бы человеческий с выбитым иммунитетом, – отказывается сопротивляться, а то даже и хочет, но воли и сил не хватает.
Бояре открывают ворота полякам, генералы сдаются передовой общественности, партийные работники разгуливают глупую толпу.
Судьба людей, соблазнившихся стать орудием разрушения и распада, лишь бы некоторое время торжествовать на руинах России, бывает разной.
Григория Отрепьева постигла, как пел классик, немедленная карма.
Александр Керенский прожил долгую горькую жизнь в изгнании – вероятно, глуша в себе мысль о том, что же он сделал.
Борис Ельцин был слишком хитрым для воздействия мести и слишком дубовым для воздействия совести, и потому мирно ушел в ад.
Так или иначе, дело свое они сделали.
Священный козел победил – и каждый раз понадобилось долго ждать и долго страдать, пока, наконец, его не изгнали из огорода.
И вот теперь у нас снова имеется политический нарцисс – и даже фамилия у него на букву Н, – которому лишь бы дорваться, а там хоть трава не расти, все равно же потоп.
И вот теперь у нас снова имеются рогатые животные, повернутые известно чем к прекрасной России будущего.
Целуй – и будет тебе свобода, прогресс, дружба-жвачка и снятие санкций. Или не будет. Не рефлексируй, целуй.
Но есть одна проблема.
Государство – такое, сякое, плохое, могло бы быть лучше, намного лучше, у нас к нему тысяча своих претензий, – не собирается сдаваться.
Давай, до свидания, уйди-уйди, слабаки, тираны, трусы, сатрапы, беспомощные, кровавые, завтра вас уже не будет, вы вечно будете нас зажимать, – кричит тусовка, нисколько не заботясь даже о логике своих обид.
Детали несущественны. Главное – забить эфир криками и проклятиями, как это делает злой следователь, чтобы потом добрый ласково посоветовал:
– Подпишите бумажку.
– Откройте ворота.
– Пусть делают что хотят.
– Надо признать, что в предложениях рогатого господина есть своя конструктивная сторона.
Спасибо, но – нет.
Власть в России, как мы видим, держится – и это значит, что нам везет.
Но само это решение все-таки попридержать нарциссизм и предательство, проявить твердость вопреки яростному сопротивлению – оно стоит дорого и принимается тяжело.
– Признайте Отрепьева! Присягайте Керенскому! Голосуйте за Ельцина! Освободите Навального!
Отойди от меня, сатана!
