Москва, 4 мая — Наша Держава. «Я знаю, что лишь восстановление царей
спасет испорченное западом человечество. Как земля не может быть без
неба, так и государства не смогут без царей». Барон Р.Ф. Унгерн фон Штернберг.
спасет испорченное западом человечество. Как земля не может быть без
неба, так и государства не смогут без царей». Барон Р.Ф. Унгерн фон Штернберг.
Ни для кого не секрет, что подавляющая масса современных людей не
воспринимает идеи монархизма сколько-нибудь серьезно. Сама идея кажется
многим настолько архаичной, ветхозаветной и нежизнеспособной, что они
откровенно смеются над теми, кто допускает подобную мысль, и, тем паче,
предпринимает какие-то действия в этом направлении.
воспринимает идеи монархизма сколько-нибудь серьезно. Сама идея кажется
многим настолько архаичной, ветхозаветной и нежизнеспособной, что они
откровенно смеются над теми, кто допускает подобную мысль, и, тем паче,
предпринимает какие-то действия в этом направлении.
К сожалению, такому отношению способствует сложившийся в обществе
карикатурный образ монархиста – да что там говорить, даже консерваторов
пытаются выставить на посмешище, обвиняя в «бредовости» их идей. По
мнению обывателя, а тем более идеологических противников в лице
либеральной и левацкой публики, монархист – это не вполне психически
здоровый человек, дикий православный ретроград, для которого история
страны закончилась в 1917 году. Он ходит повсюду с портретом Николая II,
призывает к возврату в дореволюционные времена, осеняет себя по поводу и
без повода крестным знамением, а при слове «коммунист» сразу же
проявляет чуть ли не аллергическую реакцию.
карикатурный образ монархиста – да что там говорить, даже консерваторов
пытаются выставить на посмешище, обвиняя в «бредовости» их идей. По
мнению обывателя, а тем более идеологических противников в лице
либеральной и левацкой публики, монархист – это не вполне психически
здоровый человек, дикий православный ретроград, для которого история
страны закончилась в 1917 году. Он ходит повсюду с портретом Николая II,
призывает к возврату в дореволюционные времена, осеняет себя по поводу и
без повода крестным знамением, а при слове «коммунист» сразу же
проявляет чуть ли не аллергическую реакцию.
Знакомо, не правда ли? Увы, в самом деле, есть среди приверженцев
наших идей и подобные деятели. Тем не менее, их единицы, тогда как
основная масса – адекватные и здравомыслящие люди, многие из которых
связали свою жизнь с самыми серьезными занятиями, такими как наука или
военное дело. Однако в русле нынешней негласной моды осмеивать всё и
вся, упомянутые черты карикатурного образа тиражируются в СМИ и
Интернете, формируя негативное и пренебрежительной отношение. Если
ситуация не изменится, так мы далеко не уйдем, и поэтому первоочередная
задача – сформировать новое отношение. Это касается как собственно
идеологической составляющей, так и привлекательности образа монархии в
целом. Многие, даже искренне сочувствующие, посчитают эту задачу
геркулесовым трудом, хотя не все так безнадежно.
наших идей и подобные деятели. Тем не менее, их единицы, тогда как
основная масса – адекватные и здравомыслящие люди, многие из которых
связали свою жизнь с самыми серьезными занятиями, такими как наука или
военное дело. Однако в русле нынешней негласной моды осмеивать всё и
вся, упомянутые черты карикатурного образа тиражируются в СМИ и
Интернете, формируя негативное и пренебрежительной отношение. Если
ситуация не изменится, так мы далеко не уйдем, и поэтому первоочередная
задача – сформировать новое отношение. Это касается как собственно
идеологической составляющей, так и привлекательности образа монархии в
целом. Многие, даже искренне сочувствующие, посчитают эту задачу
геркулесовым трудом, хотя не все так безнадежно.
Гораздо более значительные трудности ждут нас на следующем этапе.
Когда массовое общественное мнение уже будет выступать за восстановление
монархии, придется решать, в первую очередь, вопросы о конкретной
персоналии и о принципах престолонаследия. Затем о том, как предохранить
всю династию в дальнейшем от тлетворных западных идей, а также от
заключения браков не с достойными женщинами, а красивыми пустышками
разного рода из сферы модельного бизнеса или кино. Придется создавать
некий основополагающий документ по принципам Соборного уложения,
согласно которому самодержавная монархия будет ограничена всего лишь
несколькими требованиями, вытекающими из национальных интересов России. И
это только небольшая часть того титанического труда, который придется
совершить, не считая всякого рода юридических и технических вопросов.
Когда массовое общественное мнение уже будет выступать за восстановление
монархии, придется решать, в первую очередь, вопросы о конкретной
персоналии и о принципах престолонаследия. Затем о том, как предохранить
всю династию в дальнейшем от тлетворных западных идей, а также от
заключения браков не с достойными женщинами, а красивыми пустышками
разного рода из сферы модельного бизнеса или кино. Придется создавать
некий основополагающий документ по принципам Соборного уложения,
согласно которому самодержавная монархия будет ограничена всего лишь
несколькими требованиями, вытекающими из национальных интересов России. И
это только небольшая часть того титанического труда, который придется
совершить, не считая всякого рода юридических и технических вопросов.
Кто-то может возразить: мол, вас еще три с половиной человека, а вы
уже делите шкуру неубитого медведя и возводите на престол царя. Смысл в
том, (и об этом еще пойдет речь в дальнейшем) что, если мы действительно
хотим добиться успеха, нам нужно предложить стройную, логичную,
понятную людям концепцию, приверженцы которой смогут ответить, в том
числе, и на неудобные вопросы оппонентов. Сейчас, надо констатировать,
на этот предмет есть разнобой мнений, а некоторые трудные вопросы
обходят молчанием. Поэтому позиция, что «сначала надо сформировать
общественное мнение, а там посмотрим», нас не может устраивать.
уже делите шкуру неубитого медведя и возводите на престол царя. Смысл в
том, (и об этом еще пойдет речь в дальнейшем) что, если мы действительно
хотим добиться успеха, нам нужно предложить стройную, логичную,
понятную людям концепцию, приверженцы которой смогут ответить, в том
числе, и на неудобные вопросы оппонентов. Сейчас, надо констатировать,
на этот предмет есть разнобой мнений, а некоторые трудные вопросы
обходят молчанием. Поэтому позиция, что «сначала надо сформировать
общественное мнение, а там посмотрим», нас не может устраивать.
Перейдем теперь к конкретике. Относительно идеологии мы здесь не
будем слишком подробно распространяться, но узловые моменты, которые
соответствуют требованиям времени и здравому смыслу в решении наших
задач, мы рассмотрим обязательно.
будем слишком подробно распространяться, но узловые моменты, которые
соответствуют требованиям времени и здравому смыслу в решении наших
задач, мы рассмотрим обязательно.
Начнем с особенностей нынешней ситуации, которые необходимо
безотлагательно брать в оборот. Не только в России, но и во многих
других странах стало очевидно, что нынешние политические системы
находятся в глубочайшем кризисе. Западная модель, которая столько веков
была примером для подражания, утратила все лучшее, что в ней было,
превратившись в адскую машину, которая служит интересам золотого тельца.
Нравственный упадок и вырождение достигли такой точки, что
представители традиционных цивилизаций органически эту систему не
принимают. В нынешних проблемах с мигрантами виноваты отнюдь не
мусульмане, и не африканцы (как жители бывших колоний гораздо более
последовательные христиане, чем сами европейцы).
безотлагательно брать в оборот. Не только в России, но и во многих
других странах стало очевидно, что нынешние политические системы
находятся в глубочайшем кризисе. Западная модель, которая столько веков
была примером для подражания, утратила все лучшее, что в ней было,
превратившись в адскую машину, которая служит интересам золотого тельца.
Нравственный упадок и вырождение достигли такой точки, что
представители традиционных цивилизаций органически эту систему не
принимают. В нынешних проблемах с мигрантами виноваты отнюдь не
мусульмане, и не африканцы (как жители бывших колоний гораздо более
последовательные христиане, чем сами европейцы).
Что касается России, то сам Запад показал нам свое истинное лицо –
лицо прагматическое и безжалостное: ему нужна или слабая и подчиненная
Россия, или никакая. Единственное, что еще осталось привлекательным для
обывателя в этой модели, так это высокий уровень жизни и отсутствие
проявлений коррупции в тех сферах, в которых простирается жизнь простых
людей. Большое заблуждение, что ее там нет вовсе – тотальный характер
она приобретает на более высоком уровне и поэтому в глаза не бросается.
лицо прагматическое и безжалостное: ему нужна или слабая и подчиненная
Россия, или никакая. Единственное, что еще осталось привлекательным для
обывателя в этой модели, так это высокий уровень жизни и отсутствие
проявлений коррупции в тех сферах, в которых простирается жизнь простых
людей. Большое заблуждение, что ее там нет вовсе – тотальный характер
она приобретает на более высоком уровне и поэтому в глаза не бросается.
Итак, с этой стороны – тупик. Собственная наша система худо-бедно
справляется с трудностями только в силу природного ментального
консерватизма народа, и лишь потому, что во главе государства стоит
сильный лидер. О неэффективности же системы в целом, особенно в
долгосрочной перспективе, когда не станет Путина, многие думают со
страхом. При этом любовь народа к сильному государству во главе с
лидером, который у власти всерьез и надолго – вот та основа, которую
можно и нужно использовать, ибо она, по сути, продукт многовековой
истории великокняжеской, царской, императорской и даже сталинской
России.
справляется с трудностями только в силу природного ментального
консерватизма народа, и лишь потому, что во главе государства стоит
сильный лидер. О неэффективности же системы в целом, особенно в
долгосрочной перспективе, когда не станет Путина, многие думают со
страхом. При этом любовь народа к сильному государству во главе с
лидером, который у власти всерьез и надолго – вот та основа, которую
можно и нужно использовать, ибо она, по сути, продукт многовековой
истории великокняжеской, царской, императорской и даже сталинской
России.
Самая больная точка – ренессанс левых идей. Проблема монархистов
здесь в том, что они, делая акцент на проблемах советской истории, как
правило, обходят молчанием те узловые моменты, на которых основывается
привлекательность коммунистических идей в массах. Первый и
основополагающий пункт здесь – общая бедность, если не сказать нищета
значительных масс людей, причем речь идет не о тех, кто сам виноват в
своих проблемах, а волею судьбы вынужден выживать.
здесь в том, что они, делая акцент на проблемах советской истории, как
правило, обходят молчанием те узловые моменты, на которых основывается
привлекательность коммунистических идей в массах. Первый и
основополагающий пункт здесь – общая бедность, если не сказать нищета
значительных масс людей, причем речь идет не о тех, кто сам виноват в
своих проблемах, а волею судьбы вынужден выживать.
Марксисты правы в том, что классовая мораль действительно существует.
Человеку, которого воспитывали как созидателя, которому говорили, что
труд – главное в жизни, тяжело смириться с тем, что он вкалывает на трех
работах, с мечтой хотя бы когда-то обзавестись собственным жильем, в то
время как кто-то, ничего не делая, имеет все мыслимые и немыслимые
блага. Причем, что важно, эти люди не застали в своей жизни самых
трудных этапов советской истории, зато помнят безмятежные годы застоя, и
даже времена перестройки кажутся им более комфортными, чем нынешние.
Какое им дело, что тогда был тотальный дефицит, если та же колбаса на их
столе появляется не чаще, чем при Горбачеве – тогда ее не было, а
теперь на нее нет денег. Зато имелась какая-никакая уверенность в
завтрашнем дне, о чем теперь остается только мечтать.
Человеку, которого воспитывали как созидателя, которому говорили, что
труд – главное в жизни, тяжело смириться с тем, что он вкалывает на трех
работах, с мечтой хотя бы когда-то обзавестись собственным жильем, в то
время как кто-то, ничего не делая, имеет все мыслимые и немыслимые
блага. Причем, что важно, эти люди не застали в своей жизни самых
трудных этапов советской истории, зато помнят безмятежные годы застоя, и
даже времена перестройки кажутся им более комфортными, чем нынешние.
Какое им дело, что тогда был тотальный дефицит, если та же колбаса на их
столе появляется не чаще, чем при Горбачеве – тогда ее не было, а
теперь на нее нет денег. Зато имелась какая-никакая уверенность в
завтрашнем дне, о чем теперь остается только мечтать.
Именно материальные обстоятельства являются самой существенной почвой
в такой ситуации. И манипулируют этим фактором все, кому не лень. Если
сказкам либералов о том, что с ними мы будем жить как в Европе и
Америке, уже мало кто верит – проверили на собственной шкуре – то по той
же самой причине левая пропаганда имеет успех. Особенно на фоне того,
что «золотая молодежь», которая не сама добилась своего достатка, а
также многие другие обеспеченные лица, зачастую с презрением и
пренебрежением относятся и к труду, и к людям, его осуществляющим.
Коммунисты твердят как мантру, что возвращение к «царизму» только
ухудшит ситуацию, будет так плохо, что потребуется новая революция, да и
старая случилась-то только из-за того, что терпеть дальше было
невозможно. Монархия, кроме того, по их словам, окончательно разрушит
хлипкие социальные лифты, закрепостит все неимущие классы для их
дальнейшей безбожной эксплуатации.
в такой ситуации. И манипулируют этим фактором все, кому не лень. Если
сказкам либералов о том, что с ними мы будем жить как в Европе и
Америке, уже мало кто верит – проверили на собственной шкуре – то по той
же самой причине левая пропаганда имеет успех. Особенно на фоне того,
что «золотая молодежь», которая не сама добилась своего достатка, а
также многие другие обеспеченные лица, зачастую с презрением и
пренебрежением относятся и к труду, и к людям, его осуществляющим.
Коммунисты твердят как мантру, что возвращение к «царизму» только
ухудшит ситуацию, будет так плохо, что потребуется новая революция, да и
старая случилась-то только из-за того, что терпеть дальше было
невозможно. Монархия, кроме того, по их словам, окончательно разрушит
хлипкие социальные лифты, закрепостит все неимущие классы для их
дальнейшей безбожной эксплуатации.
В этой ситуации новый образ монархии более чем необходим. Нужно не
просто перехватить, но и всесторонне обосновать наше понимание идей
социальной справедливости. Коммунисты только в том случае потеряют почву
под ногами, когда отход от нынешних либеральных перекосов будет реально
подкреплен ростом жизненного уровня людей. Когда говорят «взять лучшее
из советской эпохи» в основном имеют в виду именно твердые социальные
гарантии, экономику с сильнейшим государственным сектором и отсутствие
бедности.
просто перехватить, но и всесторонне обосновать наше понимание идей
социальной справедливости. Коммунисты только в том случае потеряют почву
под ногами, когда отход от нынешних либеральных перекосов будет реально
подкреплен ростом жизненного уровня людей. Когда говорят «взять лучшее
из советской эпохи» в основном имеют в виду именно твердые социальные
гарантии, экономику с сильнейшим государственным сектором и отсутствие
бедности.
В годы застоя был такой перекос: ставка, на которую можно прожить,
была у каждого, кто ходил на работу, даже если он там весь день спал под
станком, в то же время инженер или управленец все равно получал не
более чем в 3-4 раза больше, чем рабочий. Предлагаем более справедливую
формулу: если ты не слишком инициативен, но готов реально работать, у
тебя будет ставка, на которую можно прожить, социальные гарантии, и т.д.
Если же человек активен, амбициозен, то никто его не ограничит в делах
бизнеса, управления и других высокодоходных направлениях. Но для
лодырей, пьяниц, инфантильных потомков тех, кто спал под станком, ответ
один – сами виноваты в своей бедности.
была у каждого, кто ходил на работу, даже если он там весь день спал под
станком, в то же время инженер или управленец все равно получал не
более чем в 3-4 раза больше, чем рабочий. Предлагаем более справедливую
формулу: если ты не слишком инициативен, но готов реально работать, у
тебя будет ставка, на которую можно прожить, социальные гарантии, и т.д.
Если же человек активен, амбициозен, то никто его не ограничит в делах
бизнеса, управления и других высокодоходных направлениях. Но для
лодырей, пьяниц, инфантильных потомков тех, кто спал под станком, ответ
один – сами виноваты в своей бедности.
Что касается политической модели, то именно в лице монарха, как
персоны надклассовой, наследственной, в силу чего у него отсутствует
мотивация к личному обогащению, и есть та гарантия, что никакого
унижения труда, никаких попыток загнать в кабалу в отношении простого
народа не будет. Именно такой образ надо создать и популяризировать, а
когда идея осуществится, царь должен железной рукой карать за любое
издевательство над и без того многострадальным народом.
персоны надклассовой, наследственной, в силу чего у него отсутствует
мотивация к личному обогащению, и есть та гарантия, что никакого
унижения труда, никаких попыток загнать в кабалу в отношении простого
народа не будет. Именно такой образ надо создать и популяризировать, а
когда идея осуществится, царь должен железной рукой карать за любое
издевательство над и без того многострадальным народом.
Есть и две другие проблемы, связанные с левацким движением на
практике. Общее мировоззрение, особенно у молодежи, требует вселенской
справедливости, и это наша неотъемлемая национальная черта. Именно
коммунизм особенно отвечает подобным чаяниям, своей демагогией обходя
вопрос о том, что все люди не равны изначально (имеется в виду не
социальное положение), и то, что человек по своей природе собственник, в
силу чего различия, как и классы, неустранимы.
практике. Общее мировоззрение, особенно у молодежи, требует вселенской
справедливости, и это наша неотъемлемая национальная черта. Именно
коммунизм особенно отвечает подобным чаяниям, своей демагогией обходя
вопрос о том, что все люди не равны изначально (имеется в виду не
социальное положение), и то, что человек по своей природе собственник, в
силу чего различия, как и классы, неустранимы.
Вспомним советскую номенклатуру – чем не паразитический
господствующий класс? Единственным его плюсом было, пожалуй, то, что
привилегии и уровень жизни как самих «членов», так и тогдашней «золотой
молодежи» не выставлялись напоказ столь цинично, как сегодня. Иначе
партия принимала меры. Кто, скажите, мешает сделать то же самое
самодержавному царю? Не царю образца начала ХХ века, а новому,
совершенно иного формата, который не понаслышке знает, чем были чреваты и
ошибки его предшественников, и попытки построить идеальное общество, не
уповая при этом на Бога!
господствующий класс? Единственным его плюсом было, пожалуй, то, что
привилегии и уровень жизни как самих «членов», так и тогдашней «золотой
молодежи» не выставлялись напоказ столь цинично, как сегодня. Иначе
партия принимала меры. Кто, скажите, мешает сделать то же самое
самодержавному царю? Не царю образца начала ХХ века, а новому,
совершенно иного формата, который не понаслышке знает, чем были чреваты и
ошибки его предшественников, и попытки построить идеальное общество, не
уповая при этом на Бога!
На международном уровне Россия и сейчас для многих последняя надежда
на справедливость. Когда монархическая идея станет таковой же для
большого количества обычных людей, причем не только наших
соотечественников, когда эти положения начнут осуществляться на
практике, вот тогда у «левых» не останется ни единого шанса. А если к
этому добавить дух и жертвенность молодежи, которая в силу своей
неопытности пока примыкает то к левым, то к правым, то ударяется в
анархизм и т.д., тогда ни о какой монархической утопии ни у кого
говорить язык не повернется.
на справедливость. Когда монархическая идея станет таковой же для
большого количества обычных людей, причем не только наших
соотечественников, когда эти положения начнут осуществляться на
практике, вот тогда у «левых» не останется ни единого шанса. А если к
этому добавить дух и жертвенность молодежи, которая в силу своей
неопытности пока примыкает то к левым, то к правым, то ударяется в
анархизм и т.д., тогда ни о какой монархической утопии ни у кого
говорить язык не повернется.
И еще один момент, который также играет важную роль именно в
практическом восприятии идеологии. Для человека, особенно старшего
возраста (впрочем, сюда можно отнести всех, кто застал ситуацию «было —
стало»), коммунизм представляется хорошим хотя бы уже потому, что тогда
работал в его городе завод или фабрика, а теперь нет. Тогда транспорт
ходил в его деревню, а теперь нет. Тогда поля были засеяны, а теперь там
бурьян, а то и лес вырос. Тогда на реке в его селе была пристань, а
теперь она вообще несудоходна. И так далее. Конечно, в сравнении с
нынешней хромой экономикой, вкупе с тем, как похабно разбазаривали
советское наследство, эти соображения имеют большой вес.
практическом восприятии идеологии. Для человека, особенно старшего
возраста (впрочем, сюда можно отнести всех, кто застал ситуацию «было —
стало»), коммунизм представляется хорошим хотя бы уже потому, что тогда
работал в его городе завод или фабрика, а теперь нет. Тогда транспорт
ходил в его деревню, а теперь нет. Тогда поля были засеяны, а теперь там
бурьян, а то и лес вырос. Тогда на реке в его селе была пристань, а
теперь она вообще несудоходна. И так далее. Конечно, в сравнении с
нынешней хромой экономикой, вкупе с тем, как похабно разбазаривали
советское наследство, эти соображения имеют большой вес.
Если подойти к проблеме с правильного угла зрения, то в подобных
рассуждениях немало плюсов. Начнем с того, что многие заводы и фабрики
были построены еще до революции, что села были многолюдными, а за каждый
клочок земли боролись немилосердно. Водные пути использовались еще с
языческих времен, а ключевые железные дороги, за редким исключением,
построены еще до революции. Есть заслуги социализма в дальнейшем
развитии того, что уже было, не надо с этим спорить, но с такого ракурса
имперские времена отличаются от нынешних столь же выгодно, как и
советские. Остается одно – сформировать такую экономическую программу, в
которой сильный государственный сектор сочетается с упором на реальное
производство промышленной и сельскохозяйственной продукции. А экономику,
основанную на финансовых махинациях, международных кредитах,
спекуляциях – да ну ее на запад!
рассуждениях немало плюсов. Начнем с того, что многие заводы и фабрики
были построены еще до революции, что села были многолюдными, а за каждый
клочок земли боролись немилосердно. Водные пути использовались еще с
языческих времен, а ключевые железные дороги, за редким исключением,
построены еще до революции. Есть заслуги социализма в дальнейшем
развитии того, что уже было, не надо с этим спорить, но с такого ракурса
имперские времена отличаются от нынешних столь же выгодно, как и
советские. Остается одно – сформировать такую экономическую программу, в
которой сильный государственный сектор сочетается с упором на реальное
производство промышленной и сельскохозяйственной продукции. А экономику,
основанную на финансовых махинациях, международных кредитах,
спекуляциях – да ну ее на запад!
Теперь от вопросов идеологических перейдем к образу. Оговорюсь еще
раз, что об идеологии написано немного (рамки статьи ограничены),
поэтому «еще многое имею сказать вам». Об основном, что наиболее важно,
кажется, в той или иной степени упомянуто. Тем не менее, и образ
современного монархизма тоже должен нести идеологические черты,
поскольку это важно и тактически, и стратегически.
раз, что об идеологии написано немного (рамки статьи ограничены),
поэтому «еще многое имею сказать вам». Об основном, что наиболее важно,
кажется, в той или иной степени упомянуто. Тем не менее, и образ
современного монархизма тоже должен нести идеологические черты,
поскольку это важно и тактически, и стратегически.
Здесь начать следует с тех ошибок, которые нам на нынешнем этапе
приносят больше вреда, чем пользы, но почему-то пока мер по их
исправлению не принимается. Итак, о главном – о царе. Так сложилось, что
в публичных мероприятиях, проводимых современными монархистами,
фигурирует в большинстве случаев Николай II, намного реже – Александр
III, тогда как все остальные не пользуются сколько-нибудь существенным
вниманием. В этом отношении мы уступаем даже тем патриотическим силам,
которые далеки от идей монархии.
приносят больше вреда, чем пользы, но почему-то пока мер по их
исправлению не принимается. Итак, о главном – о царе. Так сложилось, что
в публичных мероприятиях, проводимых современными монархистами,
фигурирует в большинстве случаев Николай II, намного реже – Александр
III, тогда как все остальные не пользуются сколько-нибудь существенным
вниманием. В этом отношении мы уступаем даже тем патриотическим силам,
которые далеки от идей монархии.
В самом деле, трудно объяснить обывателю, зачем нужно так держаться
за личность Николая II, который лишь для немногих – жертва революции, но
для большинства – ее виновник. Мировоззрение этих людей сформировано на
советских и постсоветских учебниках, которые, в свою очередь, написаны
на основе таких книг, как «23 ступени вниз» Касвинова. А там царь
предстает бездарным тираном, который беспощадно давил свой народ и в
«кровавое воскресенье», и затем – во время революции 1905-07 гг.
за личность Николая II, который лишь для немногих – жертва революции, но
для большинства – ее виновник. Мировоззрение этих людей сформировано на
советских и постсоветских учебниках, которые, в свою очередь, написаны
на основе таких книг, как «23 ступени вниз» Касвинова. А там царь
предстает бездарным тираном, который беспощадно давил свой народ и в
«кровавое воскресенье», и затем – во время революции 1905-07 гг.
Обыватель думает, что он без причин ввязывался в войны, поощрял
угнетение трудящихся, унижал все другие народы, пренебрегал такими
профессионалами как Столыпин и Витте, оттирая их от власти по наущению
всяческих карьеристов Безобразовых, коими очень любил себя окружать, и
т.д. Не буду тут ввязываться в дискуссию – здесь идет констатация уже
сложившегося в массах образа последнего русского императора. Как бы там
ни было, личность сложная, дискуссионная, и уже в силу этого следовало
бы сместить акценты, тем более что бытует мнение о реставрации монархии
именно по образу и подобию николаевской. К слову, болезненный вопрос
связан и с канонизацией царской семьи: многие, даже глубоко православные
и воцерковленные люди до сих пор испытывают серьезные сомнения в
необходимости этого шага.
угнетение трудящихся, унижал все другие народы, пренебрегал такими
профессионалами как Столыпин и Витте, оттирая их от власти по наущению
всяческих карьеристов Безобразовых, коими очень любил себя окружать, и
т.д. Не буду тут ввязываться в дискуссию – здесь идет констатация уже
сложившегося в массах образа последнего русского императора. Как бы там
ни было, личность сложная, дискуссионная, и уже в силу этого следовало
бы сместить акценты, тем более что бытует мнение о реставрации монархии
именно по образу и подобию николаевской. К слову, болезненный вопрос
связан и с канонизацией царской семьи: многие, даже глубоко православные
и воцерковленные люди до сих пор испытывают серьезные сомнения в
необходимости этого шага.
Личность Александра III смотрится более выигрышно. Сильный и волевой
характер, большие достижения в политике и экономике, образ миротворца,
меньше в разы дискуссионных моментов. Главный минус этого государя в его
национализме, который старательно преувеличивался советскими историками
и продолжает оставаться в центре внимания сегодня. Для некоторых важнее
его антилиберальные «контрреформы», что в силу отравления нынешних умов
идеями прав человека, тоже важно. Поэтому в ряде случаев образ этого
царя можно и нужно использовать, но на роль идеальной фигуры как символа
и он не подходит.
характер, большие достижения в политике и экономике, образ миротворца,
меньше в разы дискуссионных моментов. Главный минус этого государя в его
национализме, который старательно преувеличивался советскими историками
и продолжает оставаться в центре внимания сегодня. Для некоторых важнее
его антилиберальные «контрреформы», что в силу отравления нынешних умов
идеями прав человека, тоже важно. Поэтому в ряде случаев образ этого
царя можно и нужно использовать, но на роль идеальной фигуры как символа
и он не подходит.
А где же все остальные? Да, почти каждый государь у нас спорная
личность, особенно ввиду того, что чересчур много ярлыков было навешано,
часто смещены акценты с государственных достижений на личную жизнь,
иные фигуры вообще старательно демонизировались долгие годы. Здесь
предстоит большая научная работа по восстановлению исторической
справедливости. С политической же точки зрения надо понимать, что
идеальных правителей вообще никогда и нигде не было, не важно, царь это,
президент или диктатор. С этой же позиции, во всяком случае, в истории
России, у нас есть в достаточной степени достойные фигуры, прежде всего,
незаслуженно обойденный вниманием Александр II.
личность, особенно ввиду того, что чересчур много ярлыков было навешано,
часто смещены акценты с государственных достижений на личную жизнь,
иные фигуры вообще старательно демонизировались долгие годы. Здесь
предстоит большая научная работа по восстановлению исторической
справедливости. С политической же точки зрения надо понимать, что
идеальных правителей вообще никогда и нигде не было, не важно, царь это,
президент или диктатор. С этой же позиции, во всяком случае, в истории
России, у нас есть в достаточной степени достойные фигуры, прежде всего,
незаслуженно обойденный вниманием Александр II.
В дискуссиях о монархизме часто высказывается опасение, что будет
беда, если у власти окажется плохой царь. Впрочем, оппоненты охотно
соглашаются, что вообще не важно, какая в стране система власти, если во
главе государства оказывается недостойный человек. В этом смысле 300
лет династии Романовых явно выигрывают в сравнении даже с одним только
ХХ веком. В самом деле, только один император, по всеобщему мнению, был
«без царя в голове» – Пётр III. Да и правил он, надо сказать, всего
ничего, а конец его царствования был связан отнюдь не с желанием власти
Екатериной II, а с пониманием ею государственных интересов России.
беда, если у власти окажется плохой царь. Впрочем, оппоненты охотно
соглашаются, что вообще не важно, какая в стране система власти, если во
главе государства оказывается недостойный человек. В этом смысле 300
лет династии Романовых явно выигрывают в сравнении даже с одним только
ХХ веком. В самом деле, только один император, по всеобщему мнению, был
«без царя в голове» – Пётр III. Да и правил он, надо сказать, всего
ничего, а конец его царствования был связан отнюдь не с желанием власти
Екатериной II, а с пониманием ею государственных интересов России.
Все остальные, даже оклеветанные советской пропагандой Павел I и
Николай I, при беспристрастном анализе, были для России плюсом, а не
минусом. Для сравнения, только в ХХ веке было три правителя,
сопоставимых с Петром III, а по результатам «развализма» значительно
превзошедших его. Это могильщик сельского хозяйства и русской деревни
Хрущев, разрушитель страны Горбачев, который целился в СССР, а попал в
Россию, и Ельцин, «лихие девяностые» которого были невиданным позором.
Николай I, при беспристрастном анализе, были для России плюсом, а не
минусом. Для сравнения, только в ХХ веке было три правителя,
сопоставимых с Петром III, а по результатам «развализма» значительно
превзошедших его. Это могильщик сельского хозяйства и русской деревни
Хрущев, разрушитель страны Горбачев, который целился в СССР, а попал в
Россию, и Ельцин, «лихие девяностые» которого были невиданным позором.
Этот аргумент для мыслящих людей может оказаться весьма полезным,
именно поэтому, отвлекаясь от царственных персоналий, было необходимо
сделать такую ремарку. Теперь о главном – нужно использовать любой
случай, чтобы по максимуму задействовать образы всех великих русских
государей и даже князей в связи с юбилейными датами или же по другим
актуальным вопросам. При этом, продвижение монархических идей, как пути,
в том числе и к социальной справедливости, следует осуществлять, прежде
всего, через образ Александра II, царя – освободителя, минимально
дискуссионной фигуры.
именно поэтому, отвлекаясь от царственных персоналий, было необходимо
сделать такую ремарку. Теперь о главном – нужно использовать любой
случай, чтобы по максимуму задействовать образы всех великих русских
государей и даже князей в связи с юбилейными датами или же по другим
актуальным вопросам. При этом, продвижение монархических идей, как пути,
в том числе и к социальной справедливости, следует осуществлять, прежде
всего, через образ Александра II, царя – освободителя, минимально
дискуссионной фигуры.
В самом деле, с какой стороны ни посмотришь – трудно придраться. Он
принял страну после Крымской войны, мягко скажем, не в самом лучшем
положении во внутренней и внешней политике. За время его царствования
было отменено крепостное право, введено земство, проведены судебная и
военная реформы, начался промышленный переворот, присоединены новые
территории в Средней Азии. Была выиграна и русско-турецкая война,
оказана реальная помощь братским народам Балкан, несмотря даже на
Берлинский конгресс, нивелировавший часть результатов русских побед.
принял страну после Крымской войны, мягко скажем, не в самом лучшем
положении во внутренней и внешней политике. За время его царствования
было отменено крепостное право, введено земство, проведены судебная и
военная реформы, начался промышленный переворот, присоединены новые
территории в Средней Азии. Была выиграна и русско-турецкая война,
оказана реальная помощь братским народам Балкан, несмотря даже на
Берлинский конгресс, нивелировавший часть результатов русских побед.
Если в чем и обвиняют этого государя, так в незавершенности отмены
крепостного права. Легко, конечно, с современной позиции рассуждать о
таких сложных вопросах. А теперь посмотрите, что получилось в ЮАР после
резкой отмены апартеида, к которой коренное население оказалось
абсолютно неготовым. Не было ни малейшего переходного периода, ни
национальных кадров, никакой программы развития, кроме злобы на белых.
Теперь вернемся в Россию: если бы царь дал крестьянам сразу всю полноту
гражданских и экономических прав, население все равно оказалось бы
недовольным, при этом вряд ли стоило ожидать экономического роста. А в
случае попытки осуществить что-то вроде Столыпинской реформы, такие меры
однозначно окончились бы провалом.
крепостного права. Легко, конечно, с современной позиции рассуждать о
таких сложных вопросах. А теперь посмотрите, что получилось в ЮАР после
резкой отмены апартеида, к которой коренное население оказалось
абсолютно неготовым. Не было ни малейшего переходного периода, ни
национальных кадров, никакой программы развития, кроме злобы на белых.
Теперь вернемся в Россию: если бы царь дал крестьянам сразу всю полноту
гражданских и экономических прав, население все равно оказалось бы
недовольным, при этом вряд ли стоило ожидать экономического роста. А в
случае попытки осуществить что-то вроде Столыпинской реформы, такие меры
однозначно окончились бы провалом.
Итак, государь, к которому трудно придраться. Он хорош и для правых, и
для либералов, даже для левых прогрессивный. К тому же мученик – пал
жертвой терроризма. Кто в этом случае будет возражать, например, против
установки памятников этому выдающемуся человеку? Вот с этого и надо
начинать, с монументальной пропаганды. Осуществить ленинскую идею
наоборот, только без тотального сноса прежнего наследия. Сначала стоит
памятники таким правителям, которые не вызывают большой дискуссии в
обществе – хотя получилось же увековечить даже Ивана Грозного!
для либералов, даже для левых прогрессивный. К тому же мученик – пал
жертвой терроризма. Кто в этом случае будет возражать, например, против
установки памятников этому выдающемуся человеку? Вот с этого и надо
начинать, с монументальной пропаганды. Осуществить ленинскую идею
наоборот, только без тотального сноса прежнего наследия. Сначала стоит
памятники таким правителям, которые не вызывают большой дискуссии в
обществе – хотя получилось же увековечить даже Ивана Грозного!
Затем, по законам жанра, нужны памятники «царским прислужникам», а
точнее – таким выдающимся государственным и военным деятелям страны,
которые по праву такого заслуживают. Разве кто-то выступит против
памятников Скобелеву или Брусилову, Столыпину или Витте? Это лучше, чем
памятная доска в честь Маннергейма или памятник Краснову. А там и с
переименованием улиц увязать можно. В этом деле, кстати, монархическое
движение тоже допускает ошибки.
точнее – таким выдающимся государственным и военным деятелям страны,
которые по праву такого заслуживают. Разве кто-то выступит против
памятников Скобелеву или Брусилову, Столыпину или Витте? Это лучше, чем
памятная доска в честь Маннергейма или памятник Краснову. А там и с
переименованием улиц увязать можно. В этом деле, кстати, монархическое
движение тоже допускает ошибки.
Конечно, нет ничего хорошего в том, что огромное количество улиц,
особенно центральных, большинства наших городов называются почти везде
одинаково. Повсюду, куда ни приедешь, Ленин, Маркс, Энгельс и парижская
Коммуна. Везде одни Революционные, Октябрьские, Советские и Первомайские
улицы, и это более чем надоедает. В разговорах с местным населением
всегда выясняется, что в каждом городе есть немало достойных земляков,
но их память увековечивают нечасто – как правило, при застройке новых
районов. Засилье советизмов в топонимике, конечно, удручает своим
однообразием (не говоря о содержании). При этом оговорюсь сразу, не
стоит повторять и дореволюционных ошибок, когда примерно в тех же
масштабах были всюду распространены улицы Покровские, Троицкие,
Спасские, Богоявленские, Всесвятские, Рождественские и тому подобные.
особенно центральных, большинства наших городов называются почти везде
одинаково. Повсюду, куда ни приедешь, Ленин, Маркс, Энгельс и парижская
Коммуна. Везде одни Революционные, Октябрьские, Советские и Первомайские
улицы, и это более чем надоедает. В разговорах с местным населением
всегда выясняется, что в каждом городе есть немало достойных земляков,
но их память увековечивают нечасто – как правило, при застройке новых
районов. Засилье советизмов в топонимике, конечно, удручает своим
однообразием (не говоря о содержании). При этом оговорюсь сразу, не
стоит повторять и дореволюционных ошибок, когда примерно в тех же
масштабах были всюду распространены улицы Покровские, Троицкие,
Спасские, Богоявленские, Всесвятские, Рождественские и тому подобные.
Так вот, главная наша ошибка на этом поприще – полная разрозненность
действий на фоне примерно одинаковой ситуации, в которой простому
жителю, как правило, безразлично, как его улица называется. Но он очень
волнуется, что в случае переименования понесет расходы, или будет
вынужден бегать по бюрократическим инстанциям. В то же время есть
государственная задача борьбы с терроризмом, причем она включает и
профилактические меры. Одной из них следует признать переименование
улиц, названных в честь героизированных советским режимом террористов и
убийц. Одновременно никто не отменял и необходимость сохранить память о
новых героях, коих русская земля рождает во все времена немало.
действий на фоне примерно одинаковой ситуации, в которой простому
жителю, как правило, безразлично, как его улица называется. Но он очень
волнуется, что в случае переименования понесет расходы, или будет
вынужден бегать по бюрократическим инстанциям. В то же время есть
государственная задача борьбы с терроризмом, причем она включает и
профилактические меры. Одной из них следует признать переименование
улиц, названных в честь героизированных советским режимом террористов и
убийц. Одновременно никто не отменял и необходимость сохранить память о
новых героях, коих русская земля рождает во все времена немало.
Сам собой напрашивается вывод, то нужно лоббировать федеральный
закон, где будет, с одной стороны, недвусмысленно гарантировано, что
расходов и бюрократической волокиты население и юридические лица не
понесут, там будет представлен перечень названий, подлежащих
обязательному переименованию. Нужен запрет о недопущении увековечивания в
названиях и в виде памятников лицам, замешанным в терроризме во все
времена, и сотрудничавшим с фашизмом во время Великой Отечественной
войны. Таковы вкратце соображения – подробно об этом законе в ближайшее
время будет написана отдельная статья. Главное же в том, что в случае
принятия такого акта нам не придется при титанических усилиях получать
минимальный результат, в то же время авторитет наш значительно
возрастет.
закон, где будет, с одной стороны, недвусмысленно гарантировано, что
расходов и бюрократической волокиты население и юридические лица не
понесут, там будет представлен перечень названий, подлежащих
обязательному переименованию. Нужен запрет о недопущении увековечивания в
названиях и в виде памятников лицам, замешанным в терроризме во все
времена, и сотрудничавшим с фашизмом во время Великой Отечественной
войны. Таковы вкратце соображения – подробно об этом законе в ближайшее
время будет написана отдельная статья. Главное же в том, что в случае
принятия такого акта нам не придется при титанических усилиях получать
минимальный результат, в то же время авторитет наш значительно
возрастет.
И, наконец, еще один принципиально важный момент. Нынешний монархизм
чересчур вызывающе ведет себя с позиций православия. Почти на любом
мероприятии градус церковности просто зашкаливает. Со стороны это
кажется или откровенной показухой, или какой-то невменяемостью,
отпугивает от движения не только представителей других конфессий и
атеизмов (которых, как отмечал еще Лев Гумилев, не меньше, чем религий),
но даже умеренно православных, ведущих светский образ жизни, людей. К
тому же среди светских представителей науки и политики немало
консерваторов, которые наш первый и главный союзник.
чересчур вызывающе ведет себя с позиций православия. Почти на любом
мероприятии градус церковности просто зашкаливает. Со стороны это
кажется или откровенной показухой, или какой-то невменяемостью,
отпугивает от движения не только представителей других конфессий и
атеизмов (которых, как отмечал еще Лев Гумилев, не меньше, чем религий),
но даже умеренно православных, ведущих светский образ жизни, людей. К
тому же среди светских представителей науки и политики немало
консерваторов, которые наш первый и главный союзник.
Надо понимать, что опираться следует на самые широкие силы,
разделяющие наши идеи, а они отнюдь не ограничиваются православными. Что
мешало тому же самому барону Унгерну быть одним из самых ярых
монархистов, исповедуя при этом буддизм-ламаизм? И в нынешней России
таких сил немало. Признавая историческую роль православия, не стоит
выпячивать его напоказ, ведь вера – дело очень глубокое и личное.
Исключение можно делать в случае крупных церковных праздников, и не
более того – там, как говорится, сам Бог велел.
разделяющие наши идеи, а они отнюдь не ограничиваются православными. Что
мешало тому же самому барону Унгерну быть одним из самых ярых
монархистов, исповедуя при этом буддизм-ламаизм? И в нынешней России
таких сил немало. Признавая историческую роль православия, не стоит
выпячивать его напоказ, ведь вера – дело очень глубокое и личное.
Исключение можно делать в случае крупных церковных праздников, и не
более того – там, как говорится, сам Бог велел.
В повседневной работе следует отталкиваться от еще более важной идеи –
борьбы в планетарном масштабе сил Света и тьмы. В русле этого подхода
на стороне тьмы оказывается западный либерализм, культ потребления,
разрушения, подрыва традиционных ценностей и т.д. Сюда же входят все
выращенные Западом антисистемы в виде радикального исламизма,
сектантства, некоторых неоязыческих течений, «майданизма» и прочие
мерзости.
борьбы в планетарном масштабе сил Света и тьмы. В русле этого подхода
на стороне тьмы оказывается западный либерализм, культ потребления,
разрушения, подрыва традиционных ценностей и т.д. Сюда же входят все
выращенные Западом антисистемы в виде радикального исламизма,
сектантства, некоторых неоязыческих течений, «майданизма» и прочие
мерзости.
На стороне Света оказываются, прежде всего, православное
христианство, традиционные инославные конфессии, загнанные в Европе
почти что в подполье, подавляющее большинство мусульман, язычников и
даже атеистов. Это равно и для планетарного масштаба, и для российского.
Вот под этим общим знаменателем и в стране, и за ее рубежами, результат
возможен значительно более весомый.
христианство, традиционные инославные конфессии, загнанные в Европе
почти что в подполье, подавляющее большинство мусульман, язычников и
даже атеистов. Это равно и для планетарного масштаба, и для российского.
Вот под этим общим знаменателем и в стране, и за ее рубежами, результат
возможен значительно более весомый.
К слову, не зря разговор перешел за пределы наших границ, даже
исторических. Если отталкиваться от реальности, монархические идеи
следует поддерживать и развивать везде, чтобы потом сами цари, короли и
султаны могли друг на друга опираться. Может быть, звучит смешно, но это
только по незнанию. Информация к размышлению: согласно доктрине Монро
(она всем известна как некое соглашение о невмешательстве Европы в дела
Америки и наоборот) провозглашалась прямая задача по недопущению
монархических режимов и замене уже существующих республиканскими на всем
пространстве обеих Америк.
исторических. Если отталкиваться от реальности, монархические идеи
следует поддерживать и развивать везде, чтобы потом сами цари, короли и
султаны могли друг на друга опираться. Может быть, звучит смешно, но это
только по незнанию. Информация к размышлению: согласно доктрине Монро
(она всем известна как некое соглашение о невмешательстве Европы в дела
Америки и наоборот) провозглашалась прямая задача по недопущению
монархических режимов и замене уже существующих республиканскими на всем
пространстве обеих Америк.
После получения независимости от Испании и Португалии многие
латиноамериканские страны поначалу стали монархиями, например, Бразилия
была империей в 1822—1889 гг. США сделали все, чтобы насадить везде
республиканскую форму правления, при которой легче подкупать целые
парламенты и правительства. Такова обратная сторона доктрины Монро, о
чем, к сожалению, упоминают нечасто.
латиноамериканские страны поначалу стали монархиями, например, Бразилия
была империей в 1822—1889 гг. США сделали все, чтобы насадить везде
республиканскую форму правления, при которой легче подкупать целые
парламенты и правительства. Такова обратная сторона доктрины Монро, о
чем, к сожалению, упоминают нечасто.
Есть все основания считать, что подобная негласная доктрина,
исключение в которой было сделано лишь для Великобритании,
использовалась и в начале ХХ века. Результат известен: гибель
Российской, Германской, Австро-Венгерской и Османской империй. Уцелевшие
мелкие монархии Европы настолько ограничены, что по существу являются
республиками. Вот поэтому очень важно сделать такое движение
международным, хотя здесь тоже немало потенциальных трудностей. В
одиночку решать проблему тоже возможно, по крайней мере, в такой стране,
как наша, но это будет сложнее.
исключение в которой было сделано лишь для Великобритании,
использовалась и в начале ХХ века. Результат известен: гибель
Российской, Германской, Австро-Венгерской и Османской империй. Уцелевшие
мелкие монархии Европы настолько ограничены, что по существу являются
республиками. Вот поэтому очень важно сделать такое движение
международным, хотя здесь тоже немало потенциальных трудностей. В
одиночку решать проблему тоже возможно, по крайней мере, в такой стране,
как наша, но это будет сложнее.
Таковы вкратце соображения о нынешнем положении, ошибках и путях их
исправления в вопросах идеологии монархического движения и его действий
на практике. Поскольку статья носит обзорный характер, в ближайшее время
последуют более подробные публикации по многим из отмеченных аспектов,
поэтому призываю воздержаться от поспешных выводов об упущениях,
недомолвках и поверхностном видении.
Евгений Леонов, кандидат исторических наук
исправления в вопросах идеологии монархического движения и его действий
на практике. Поскольку статья носит обзорный характер, в ближайшее время
последуют более подробные публикации по многим из отмеченных аспектов,
поэтому призываю воздержаться от поспешных выводов об упущениях,
недомолвках и поверхностном видении.
Евгений Леонов, кандидат исторических наук
https://rusorel.info/sovremennyj-monarxizm-ot-karikaturnogo-obraza-k-ideologii-budushhego/
Другие материалы о перспективе восстановления Монархии в Державе Российской и Святых Царственных Мучениках можно найти в нашем ЧИТАЛЬНОМ ЗАЛЕ, АУДИО— и ВИДИОТЕКЕ
