Москва, 31 марта — Наша Держава. Царь Иоанн Грозный родился 25
августа 1530 г. и был старшим сыном Великого Князя Василия III
Иоанновича от второго брака с княгиней Еленой Васильевной Глинской. «Царствование Иоанна IV протекало бурно. Со всей возможной
выразительностью ее течение обнажило особенность русской истории,
состоящую в том, что ее ход имеет в основе не «баланс интересов»
различных сословий, классов, групп, а понимание общего дела,
всенародного служения Богу, религиозного долга…
августа 1530 г. и был старшим сыном Великого Князя Василия III
Иоанновича от второго брака с княгиней Еленой Васильевной Глинской. «Царствование Иоанна IV протекало бурно. Со всей возможной
выразительностью ее течение обнажило особенность русской истории,
состоящую в том, что ее ход имеет в основе не «баланс интересов»
различных сословий, классов, групп, а понимание общего дела,
всенародного служения Богу, религиозного долга…
В 1547 году сгорела Москва. Пожар и последовавший за ним всенародный
мятеж потрясли юного Иоанна. В бедствиях, обрушившихся на Россию, он
увидел мановение десницы Божией, карающей страну и народ за его, Царя,
грехи и неисправности. Пожар почти совпал по времени с венчанием Иоанна
на царство. Церковное Таинство Миропомазания открыло юному монарху
глубину мистической связи Царя с народом и связанную с этим величину его
религиозной ответственности. Иоанн осознал себя «игуменом всея Руси». И
это осознание с того момента руководило всеми его личными поступками и
государственными начинаниями до самой кончины… Воцарение Грозного
стало переломным моментом: в становлении русского народа — как
народа-богоносца, русской государственности — как религиозно осмысленной
верозащитной структуры, русского самосознания — как осознания
богослужебного долга, русского «воцерковленного» мироощущения — как
молитвенного чувства промыслительности всего происходящего. Соборность
народа и его державность слились воедино, воплотившись в личности
Русского Православного Царя. Приняв на себя груз ответственности за
народ и державу, юный Царь с ревностью приступил к делам
государственного, общественного и церковного устроения…
Повелением царским был составлен и введен в действие новый Судебник. С
целью всероссийского прославления многочисленных местночтимых святых и
упорядочения жизни Церкви Иоанн созвал подряд несколько церковных
соборов, к которым самолично составил список вопросов, требовавших
соборного решения. В делах Царя ближайшее участие принимали его любимцы —
иерей Сильвестр и Алексей Адашев, ставшие во главе «Избранной Рады» —
узкого круга царских советников, определявших основы внутренней и
внешней политики. В 1552 году успешно закончился «крестовый» поход
против казанских татар. Были освобождены многие тысячи христианских
пленников, взята Казань, обеспечена безопасность восточных рубежей…
Тогда же он обрел прозвище «Грозный» — то есть страшный для иноверцев,
врагов и ненавистников России…
Счастливое течение событий прервалось в 1553 году тяжелой болезнью
молодого Царя. Но страшнее телесного недуга оказываются душевные раны,
нанесенные теми, кому он верил во всем, как себе. У изголовья умирающего
Иоанна бояре спорят между собою, деля власть, не стесняясь тем, что
законный Царь еще жив. Наперсники царские — Сильвестр и Адашев — из
страха ли, или по зависти, отказываются присягать законному наследнику,
малолетнему Царевичу Дмитрию. В качестве кандидатуры на престол
называется двоюродный брат Царя — князь Владимир Андреевич. Россия
оказывается на грани нового междоусобного кровопролития…
Выздоровление Иоанна, казалось, вернуло силы всей России. В 1556 году
русское войско взяло Астрахань, окончательно разрушив надежды татар на
восстановление их государственной и военной мощи на Востоке. Взоры Царя
обратились на Запад. Обеспечив мир на восточной границе, он решил
вернуть на Западе древние славянские земли, лишив Ватикан плацдарма для
военной и духовной агрессии против Руси. Но здесь его поджидало новое
разочарование… «Избранная Рада» воспротивилась планам Царя. Вопреки
здравому смыслу она настаивала на продолжении войны против татар — на
этот раз в Крыму, не желая понимать, что само географическое положение
Крыма делало его в те времена неприступной для русских полков крепостью.
Сильвестр и Адашев надеялись настоять на своем, но Царь на этот раз
проявил характер. Он порвал с «Избранной Радой», отправив Адашева в
действующую армию, а Сильвестра — в Кирилло-Белозерский монастырь, и
начал войну на Западе, получившую впоследствии название Ливонской…
С высылкой предводителей боярской партии интриги не прекратились. В 1560
году при странных обстоятельствах умерла супруга Иоанна — кроткая и
нищелюбивая Анастасия. Возникли серьезные опасения, что Царицу отравили,
боясь ее влияния на Царя, приписывая этому влиянию неблагоприятное (для
бывших царских любимцев) развитие событий. Кроме того, смерть Царицы
должна была по замыслу отравителей положить конец и высокому положению
при дворе ее братьев, в которых видели опасных конкурентов в борьбе за
власть. Произведенное дознание показало, что нити заговора тянутся к
опальным вельможам — Адашеву и Сильвестру. И снова Иоанн вопреки
очевидности пощадил жизнь заговорщиков. Сильвестр был сослан на Соловки,
а Алексей Адашев взят под стражу в Дерпте, где и умер вскоре
естественною смертью от горячки, лишив будущих историков возможности
лишний раз позлословить о «терроре» и «жестокости Царя»…
В 1564 году доверенный друг Иоанна, князь Андрей Курбский, наместник
Царя в Дерпте, тайно, ночью, оставив жену и девятилетнего сына, ушел к
литовцам. Мало того, что он изменил Царю, — Курбский предал родину, став
во главе литовских отрядов в войне с собственным народом. Подлость
всегда ищет оправдания, стараясь изобразить себя стороной пострадавшей, и
князь Курбский не постеснялся написать Царю письмо, оправдывая свою
измену «смятением горести сердечной» и обвиняя Иоанна в
«мучительстве»…
Терпеть далее такое положение вещей было нельзя. Оно грозило не Царю —
под угрозой оказывалось существование России. После долгих и мучительных
колебаний Иоанн Грозный принял единственно возможное для христианина
решение: вынести дело на всенародный суд… В начале зимы 1564 года
Иоанн Васильевич покинул Москву в сопровождении верных ему ближних бояр,
дворян и приказных людей «выбором изо всех городов» с женами и
детьми… Поездив по окрестным монастырям, побывав у Троицы, царь к
Рождеству остановился в Александровской слободе, в 112 верстах от
Москвы…
Когда первое оцепенение москвичей прошло, столица буквально взорвалась
народными сходками: «Государь нас оставил, — вопил народ. — Мы гибнем.
Кто будет нашим защитником в войнах с иноплеменниками? Как могут быть
овцы без пастыря?» Духовенство, бояре, сановники, приказные люди,
проливая слезы, требовали от митрополита, чтобы он умилостивил Иоанна,
никого не жалея и ничего не страшася… Народ сделал свой выбор.
Осознанно и недвусмысленно он выразил свободное согласие «сослужить» с
Царем в деле Божием — для созидания России как «Дома Пресвятой
Богородицы», как хранительницы и защитницы спасительных истин Церкви.
Царь понял это, 2 февраля торжественно вернулся в Москву и приступил к
обустройству страны.
Первым его шагом на этом пути стало учреждение опричнины. Само слово
«опричнина» вошло в употребление задолго до Ивана Грозного. Так
назывался остаток поместья, достаточный для пропитания вдовы и сирот
павшего в бою или умершего на службе воина. Поместье, жаловавшееся
великим князем за службу, отходило в казну, опричь (кроме) этого
небольшого участка. Иоанн Грозный назвал опричниной города, земли и даже
улицы в Москве, которые должны были быть изъяты из привычной схемы
административного управления и переходили под личное и безусловное
управление Царя, обеспечивая материально «опричников» — корпус царских
единомышленников, его сослуживцев в деле созидания такой формы
государственного устройства, которая наиболее соответствует его
религиозному призванию… Опричнина стала в руках Царя орудием, которым
он просеивал всю русскую жизнь, весь ее порядок и уклад, отделял добрые
семена русской православной соборности и державности от плевел
еретических мудрствований, чужебесия в нравах и забвения своего
религиозного долга.
Даже внешний вид Александровской слободы, ставшей как бы сердцем суровой
брани за душу России, свидетельствовал о напряженности и полноте
религиозного чувства ее обитателей. В ней все было устроено по типу
иноческой обители — палаты, кельи, великолепная крестовая церковь
(каждый ее кирпич был запечатлен знамением Честнаго и Животворящего
Креста Господня). Ревностно и неукоснительно исполнял Царь со своими
опричниками весь строгий устав церковный. Как некогда богатырство,
опричное служение стало формой церковного послушания — борьбы за
воцерковление всей русской жизни, без остатка, до конца. Ни знатности,
ни богатства не требовал Царь от опричников, требовал лишь верности,
говоря: «Ино по грехом моим учинилось, что наши князи и бояре учали
изменяти, и мы вас, страдников, приближали, хотячи от вас службы и
правды»…
Учреждение опричнины стало переломным моментом царствования Иоанна IV.
Опричные полки сыграли заметную роль в отражении набегов Девлет-Гирея в
1571 и 1572 годах, двумя годами раньше с помощью опричников были
раскрыты и обезврежены заговоры в Новгороде и Пскове, ставившие своей
целью отложение от России под власть Литвы и питавшиеся, вероятно,
ересью «жидовствующих», которая пережила все гонения. В 1575 году, как
бы подчеркивая, что он является Царем «верных», а остальным «земским»
еще надлежит стать таковыми, пройдя через опричное служение, Иоанн IV
поставил во главе земской части России крещеного татарина — касимовского
царя Семена Бекбулатовича…
Был в этом «разделении полномочий» и особый мистический смысл. Даруя
Семену титул «Великого князя всея Руси», а себя именуя московским князем
Иваном Васильевым, Царь обличал ничтожество земных титулов и регалий
власти перед небесным избранничеством на царское служение, запечатленным
в Таинстве Миропомазания. Он утверждал ответственность русского Царя
перед Богом, отрицая значение человеческих названий. Приучая Русь, что
она живет под управлением Божиим, а не человеческим, Иоанн как бы
говорил всем: «Как кого ни назови — великим ли князем всея Руси или
Иванцом Васильевым, а Царь, Помазанник Божий, отвечающий за все
происходящее здесь — все же я, и никто не в силах это изменить».
Так царствование Грозного Царя клонилось к завершению. Неудачи Ливонской
войны, лишившие Россию отвоеванных было в Прибалтике земель,
компенсировались присоединением бескрайних просторов Сибири в 1579-1584
годах. Дело жизни Царя было сделано — Россия окончательно и бесповоротно
встала на путь служения, очищенная и обновленная опричниной. В
Новгороде и Пскове были искоренены рецидивы жидовствования, Церковь
обустроена, народ воцерковлен, долг избранничества — осознан. В 1584
году Царь мирно почил, пророчески предсказав свою смерть. В последние
часы земной жизни сбылось его давнее желание — митрополит Дионисий
постриг Государя, и уже не Грозный Царь Иоанн, а смиренный инок Иона
предстал перед Всевышним Судией, служению Которому посвятил он свою
бурную и нелегкую жизнь».
Митрополит Иоанн (Снычев), из книги «Самодержавие духа» https://ruskline.ru/news_rl/2020/03/31/den_pamyati_pervogo_russkogo_carya_ioanna_groznogo
