весне в Петербурге 1 мая общаюсь и веду переговоры с различными людьми больше
обычного ввиду специфичности темы. Провел несколько встреч, сделал три десятка
звонков и пребываю нынче в сугубом недоумении. Сегодня особо остро осознал и
прочувствовал, насколько украинская история последних месяцев переформатировала
нашу реальность и “отсканировала” всех, кто в той или иной степени
адекватности и вменяемости об этой истории высказывался или принимал в ней
непосредственное участие (“люди себя показали”).
Мое недоумение связано с тем, что до сего дня, признаюсь, недооценивал масштабы
недуга, поразившего немалую часть нашего “национально мыслящего
сообщества”. Понятно, что “украинство головного мозга”
свидетельствует о кризисе национального чувства у тех, кого еще вчера я считал
последовательными националистами. Но масштабы этого недуга оказались серьезнее,
чем я полагал, а нагнетание истерии вокруг продолжающегося противостояния на
Украине уже превысило все мыслимые пределы.
Разговаривая сегодня с украинствующими “националистами” обнаружил,
что болезнь прогрессирует. Если ранее они преподносили свою позицию
относительно спокойно и взвешенно (в ответ на что приходилось пожимать плечами
– “ну, думает так человек, что с ним сделаешь”), то по мере
“развития сюжета” начинают демонстрировать крайнюю нетерпимость и
невротичность, что уже вызывает скорее сочувствие, нежели ответную
нетерпимость. Я сталкивался с сектантами и душевнобольными, и именно таковых
мне начинают напоминать эти люди. Еще не встретил и не услышал ни одного
человека, который бы, отстаивая “украинскую” точку зрения на
происходящее, показывал своим обликом реальную внутреннюю убежденность в своей
правоте, каковая убежденность, как правило, сопряжена с демонстрацией
определенного превосходства, самоуверенности и человеческого достоинства. Нет,
эти люди нетерпимы, нервозны и озлоблены, и доказывают свою “правду”
так, как будто пытаются убедить в ней самих себя и как бы оправдаться перед
собеседником. Тот, кто “за правду”, у кого “сила в правде”,
так себя не ведет.
Они напоминают тех, с кем себя ассоциируют, – украинцев, которые в конфликте на
Юго-Востоке показывают слабость (“отползают как шакалы, почувствовавшие
реальную силу”, как писал вчера Просвирнин) и вызывают подчас жалость и
презрение. Реальную же силу и человеческое достоинство демонстрируют противостоящие им русские –
эти герои, которые мужественны и прекрасны как в своих поступках, так и во
внешнем облике. Вообще многое в этой истории объяснит даже физиогномика –
достаточно взглянуть на ту (Турчинов, Ярош, Фарион, Музычко) и другую (Чалый,
Поклонская, Губарев, Стрелков) сторону, чтобы понять, где тут сторона добра, а
где сторона зла.
Именно потому я и говорю о недуге. Никакой логикой, никакой “идеей”,
никакими аргументами невозможно объяснить, почему люди, называющие себя
русскими националистами, стоят на стороне заведомо слабой и неправой, а не на
стороне силы и правды, олицетворяемой русскими.
