весне в Петербурге 1 мая общаюсь и веду переговоры с различными людьми больше
обычного ввиду специфичности темы. Провел несколько встреч, сделал три десятка
звонков и пребываю нынче в сугубом недоумении. Сегодня особо остро осознал и
прочувствовал, насколько украинская история последних месяцев переформатировала
нашу реальность и «отсканировала» всех, кто в той или иной степени
адекватности и вменяемости об этой истории высказывался или принимал в ней
непосредственное участие («люди себя показали»).
Мое недоумение связано с тем, что до сего дня, признаюсь, недооценивал масштабы
недуга, поразившего немалую часть нашего «национально мыслящего
сообщества». Понятно, что «украинство головного мозга»
свидетельствует о кризисе национального чувства у тех, кого еще вчера я считал
последовательными националистами. Но масштабы этого недуга оказались серьезнее,
чем я полагал, а нагнетание истерии вокруг продолжающегося противостояния на
Украине уже превысило все мыслимые пределы.
Разговаривая сегодня с украинствующими «националистами» обнаружил,
что болезнь прогрессирует. Если ранее они преподносили свою позицию
относительно спокойно и взвешенно (в ответ на что приходилось пожимать плечами
— «ну, думает так человек, что с ним сделаешь»), то по мере
«развития сюжета» начинают демонстрировать крайнюю нетерпимость и
невротичность, что уже вызывает скорее сочувствие, нежели ответную
нетерпимость. Я сталкивался с сектантами и душевнобольными, и именно таковых
мне начинают напоминать эти люди. Еще не встретил и не услышал ни одного
человека, который бы, отстаивая «украинскую» точку зрения на
происходящее, показывал своим обликом реальную внутреннюю убежденность в своей
правоте, каковая убежденность, как правило, сопряжена с демонстрацией
определенного превосходства, самоуверенности и человеческого достоинства. Нет,
эти люди нетерпимы, нервозны и озлоблены, и доказывают свою «правду»
так, как будто пытаются убедить в ней самих себя и как бы оправдаться перед
собеседником. Тот, кто «за правду», у кого «сила в правде»,
так себя не ведет.
Они напоминают тех, с кем себя ассоциируют, — украинцев, которые в конфликте на
Юго-Востоке показывают слабость («отползают как шакалы, почувствовавшие
реальную силу», как писал вчера Просвирнин) и вызывают подчас жалость и
презрение. Реальную же силу и человеческое достоинство демонстрируют противостоящие им русские —
эти герои, которые мужественны и прекрасны как в своих поступках, так и во
внешнем облике. Вообще многое в этой истории объяснит даже физиогномика —
достаточно взглянуть на ту (Турчинов, Ярош, Фарион, Музычко) и другую (Чалый,
Поклонская, Губарев, Стрелков) сторону, чтобы понять, где тут сторона добра, а
где сторона зла.
Именно потому я и говорю о недуге. Никакой логикой, никакой «идеей»,
никакими аргументами невозможно объяснить, почему люди, называющие себя
русскими националистами, стоят на стороне заведомо слабой и неправой, а не на
стороне силы и правды, олицетворяемой русскими.