Казань, 15 апреля — Наша Держава .Известная песня Жанны Бичевской «Куликово Поле», исполненная певицей на фестивале в Казани, вызвала возмущение у местных сепаратистов, а также у активистов нелегального меджлиса и малочисленных украинских националистов Крыма. По мнению исламистов, память о великой русской победе на Куликовом поле является «призывом к национальной и религиозной ненависти» — пишет .Newsland.com
Обидевшись на эпитет «черная саранча» в отношении орд хана Мамая, шедших на Русь, татарские экстремисты в Казани обратились в российские спецслужбы с просьбой выяснить, содержит ли песня «Куликово поле» призывы к национальной и религиозной ненависти. Впрочем, в Федеральной службе безопасности России татарским активистам сообщили, что «в песне отражены исторические факты, которые не могут быть расценены как разжигание расовой, национальной и религиозной ненависти и вражды».
Эстафету казанских «активистов» поддержали в Крыму. Члены т.н. крымского меджлиса призвали казанцев «активней защищать свои права» и назвали «признаком явной болезни российского общества» упоминание славных побед русского оружия.
Дальше — больше. Али Хамзин, активист «меджлиса», заявил о том, что победа русских дружин на Куликовом поле — «события неподтвержденные». Татарский экстремист договорился до того, что заявил буквально следующее: «В Крымском ханстве не было работорговли». Это притом, что веками татарские орды делали набеги на земли Руси и Польши и сотнями тысяч продавали пленников в портах Крыма туркам, арабам и генуэзцам.
Поддержал меджлисовцев и ярый украинский «патриот» Игорь Лосев. Особую ненависть вызвали у него фразы песни «возвратит Россия русский Севастополь» и «Снова станет русским полуостров Крым».
Лосев посоветовал татарам «забросать певицу гнилыми помидорами»…
Когда я служил в армии мои сослуживцы татары были явно не в духе, когда зам. командира по воспитательной читал лекцию по Куликовской битве
Этим ребятам известно быть должно, что татары сражались на Куликовом поле и на стороне Дмитрия Донского. А потом в войске Царя Ивана Грозного при взятии Казани