ВИЛ из Храма Святого Серафима Саровского и Анны Кашинской сделал крематорий (первый в России) с “адским огнем”!

Москва, 14 мая — Наша Держава (Михаил Налимов). «Кремация, говорится в первом издании «Большой советской энциклопедии» 1937 г., является наилучшим способом погребения, к тому же в полной мере удовлетворяющим чувствам эстетики и уважения к умершему». После большевистского переворота 1917 г. именно такая чудовищная практика «захоронений» стала в России по сути доминирующей. Вместо Православного(Христианского) чина предания тела земле , нашему народу безбожники и богохульники навязали такие вот «традиции». Революция сделала новое Донское кладбище самым, наверное, необычным во всей России. Сохранились исторические свидетельства о том, что еще в 1918 году председатель совнаркома В. Ленин распорядился приобрести за границей печь, или даже несколько печей, для советского крематория. Вождь пролетариата был решительным ненавистником обрядов и традиций(особенно Православных и Русских . примеч.Ю.А.), а уж тем более связанных с религией.

До революции же похороны считались именно религиозным обрядом. В час Страшного суда, учит Православие, «гробы разверзнутся» и умершие восстанут перед Христом. Поэтому кремация, вводимая новой властью, имела не столько гигиеническое, сколько громадное идеологическое значение. Нужен был новый, государственный погребальный обряд. Вот как начиналась история первого московского крематория.

ЗДРАВИЦЫ ОГНЕННОМУ МОЛОХУ

После установления «советской» власти и резкого притока в город иногороднего населения Москва сразу же столкнулась с проблемой захоронения тысяч умерших. В Европе уже действовало несколько крематориев. Этот опыт показался привлекательным. Кремация обрела легальный статус в городе, да и во всей православной России благодаря декрету Совнаркома РСФСР «О кладбищах и похоронах» от 7 декабря 1918 г. Не успели еще высохнуть чернила под пером Ленина, как начались поиски подходящего места для крематория. Однако сложные события в стране прервали работу над внедрением идеи. Вернулись к ней лишь после окончания Гражданской войны.

Пока обсуждались различные нюансы вопроса кремации, комендант Кремля, бывший матрос П. Мальков использовал идею еще до подписания декрета. Как известно, 30 августа 1918 г. Ф. Каплан (или женщина, выдававшая себя за нее) ранила вождя мирового пролетариата В. Ленина. Без суда и при минимальном расследовании ВЧК признала ее виновной и приговорила к расстрелу. Приговор исполнил Мальков. Выстрелом в затылок он убил женщину, затем с помощью известного пролетарского поэта Д. Бедного засунул тело в железную бочку, облил керосином и сжег. Получилось не очень гигиенично, но исполнители не отличались брезгливостью.

Строить крематорий времени не было. Всесоюзный староста М. Калинин писал зампреду Моссовета: «Тов. Рогов! Больше ждать нельзя. Необходим, и как можно скорее, крематорий; боюсь, что умру раньше, чем вы его сделаете!» А посему решили приспособить под крематорий… церковь. Москомхоз провёл конкурс на проект такого приспособления. Главным условием была поставлена задача так изуродовать храм, чтобы он не был виден в крематории. Печальный выбор пал на недавно возведённую церковь св. Серафима Саровского и Анны Кашинской в Донском монастыре. Победил проект архитектора Д. Осипова. Непосредственной переделкой храма в крематорий руководил ученик скульптора Щусева Н. Тамонькин.