человек, совершивший переворот в русской журналистике и
книгоиздательском деле – Алексей Сергеевич Суворин
бесчисленные оскорбления, принял лютый вой всей печати на себя, принял
комки грязи, полетевшие на него, … заслонив от уймы подлости и
пошлости больное тело России. Раны Суворина – раны телохранителя
России…»
Василий Розанов, «Из припоминаний и мыслей об А.С. Суворине»
но если бы на рубеже XX – XXI столетий он увидел, во что превратилось
издание, с которым были связаны последние 36 лет его земной жизни, то
ужаснулся б. Нет, конечно, New Times Евгении Марковны Альбац напрямую не
восходит к «Новому времени» Алексея Сергеевича Суворина, однако же до
2007 года выходило именно под этим историческим русским именем.
возможна любая подмена, любое воровство брендов и идей, лишь бы это
было «выгодно и эффективно». В данном случае – эффективно в борьбе
против всего русского даже вопреки тому, что дореволюционное «Новое
время» во многом было символом защиты той самой русскости. На которую и в
Российской Империи находилось кому напасть.
«припоминаниях и мыслях» очень ярко и образно вспоминал Василий
Васильевич Розанов, один из самых интересных и парадоксальных русских
мыслителей конца XIX – начала XX веков, а вместе с тем –
«нововременский» обозреватель:
Вообще нашу бюрократию, с её вековым космополитическим духом, с
её черствым формальным либерализмом, – бюрократию, глухую ко всему
русскому, ко всякой чести и славе России, даже к пользе и счастью
России, он хорошо знал и никогда не переоценивал.
Гений русского парадокса: Памяти Василия Розанова
Ровно 100 лет назад, 5 февраля 1919 года, близ стен Троице-Сергиевой лавры скончался русский религиозный…
топчется на одних и тех же исторических граблях, забывая об интересах
русского консервативного большинства, постоянно оглядываясь на Запад.
Благо, в этом большинстве во все времена находились подлинные самородки,
люди, способные достичь вершин, достаточных, чтобы оградить Россию от
разрушителей всех мастей. Иначе сложно было бы понять, как в Смутное
время и эпоху церковного Раскола XVII столетия, последовавших за ними
западнических реформ, а в итоге – революционной смуты, гражданской войны
и дальнейших трагических событий века прошлого Россия и русский народ
вообще могли сохраниться. Отсюда ёмкое: «Телохранитель России». Таковых
было немало, но Алексей Суворин – из первой шеренги, с правого фланга.
Но… обо всём по порядку.
устойчивый леволиберальный миф о дореволюционной России. Мол,
сословно-иерархическая система Империи не предполагала никаких
социальных лифтов. Да, система была устойчивая, конечно, не без
недостатков, но примеров, опровергавших этот миф, – великое множество.
государственный крестьянин села Коршево Воронежской губернии. Родился,
трудился. Женился, трудился. И вдруг – наполеоновские войны, призыв в
Императорскую армию, да не куда-то, а в легендарный лейб-гвардии
Преображенский полк. Именно здесь молодой Суворин впервые освоил азбуку.
Затем, героически отличившись в боевых действиях 1812 – 1813 годов,
произведён в унтер-офицеры. Был оставлен в действующей армии и
дослужился до капитанского чина. А значит, и до… потомственного
дворянства.
Горе от ума Петра Чаадаева
7 июня – 225-летие со дня рождения одного из самых парадоксальных русских мыслителей Петра Яковлевича Чаадаева…
жены, дочери священника (родившей мужу девять детей: троих сыновей и
шесть дочерей).
ребёнком, а барчуком, в 1834 году. Впрочем, что называется, от почвы не
отрывался, помогал старику-отцу в земледелии, никогда не заносился и с
детства знал, какое служение ему предстоит: воинское. В 1851-м окончил
воронежский Михайловский кадетский корпус, а затем отучился и в
специальных классах Дворянского полка (нынешнем Константиновском военном
училище), откуда выпущен в сапёры.
открывшему педагогический и писательский таланты. Уйдя в отставку,
преподавал в гимназиях Боброва и Воронежа, где сблизился с поэтом Иваном
Никитиным и его другом литературным критиком Михаилом Де-Пуле.
Впоследствии Суворин много вспоминал о тех годах, о той книжной лавке,
которую завёл в Воронеже Никитин, ставшей своего рода литературным
клубом и литературным университетом для молодого Алексея Сергеевича.
где 27-летний Суворин дебютировал как писатель с рассказом из народной
жизни «Гарибальди». Рассказ имел успех, читался актёром Малого театра
Провом Садовским на литературных вечерах. В итоге Алексея Сергеевича
пригласили в Москву, где он тут же стал печататься в «Русской речи»
графини Елизаветы Васильевны Салиас-де-Турнемир (более известной под
литературным псевдонимом Евгения Тур).
Политические смыслы Михаила Каткова
К 200-летию великого русского публициста, патриарха консервативной журналистики, чье личное влияние на…
сотрудничал как с консерваторами, так и с умеренными либералами, но это
ему и не казалось столь важным. Главным он видел народное просвещение,
написал много исторических брошюр для народного чтения, изданных
московским «Обществом распространения полезных книг». В 1863-м
перебрался в столицу и начал сотрудничать в «Санкт-Петербургских
ведомостях». За свои острые фельетоны и очерки, в том числе против
главного имперского консерватора тех лет, Михаила Каткова, даже
арестовывался и в результате стал довольно едким либералом-западником,
однако довольно быстро совершившим консервативную эволюцию.
молодости, тот не имеет сердца, кто не стал консерватором в возрасте,
не имеет головы». К Алексею Суворину она подходит в полной мере.
Впрочем, и сердце и голова у него всегда были. И никогда не было
«системности». Ну не любил он тех самых бюрократов. А Россию и русский
народ – любил.
на тот момент ещё совсем молодое и совсем не успешное «Новое время», он
сделал её, с одной стороны, газетой европейского типа (остроактуальной,
новостной, с многочисленными объявлениями), а с другой –
последовательно-консервативной. Либералы обвиняли Суворина в
предательстве, он же, напротив, отстаивал русские интересы и интересы
наших православных братьев-славян (именно тогда, в 1876-м, против
многовекового османского ига восстали болгары и сербы).
Туркестанский Ермак и Балканский рыцарь: К 120-летию памяти генерала Михаила Черняева
120 лет назад, 4 (16) августа 1898 года, в родовом имении Тубышки Могилевской губернии скончался…
успех как драматург, написав немало драм и комедий, а также
литературно-критических произведений. И параллельно успешно развивал
книгоиздательскую деятельность, выпустив сотни книг русских и зарубежных
классиков, в том числе в популярной серии «Дешёвая библиотека», а также
справочную литературу, такую как «Вся Россия» и «Весь Петербург».
создателей «Русского собрания», именуемого революционерами и либералами
«черносотенным», Алексей Сергеевич никогда не был зашоренным догматиком.
В «Новом времени» публиковались и радикальный русский националист
Михаил Осипович Меньшиков, и мятущийся русский гений Василий Васильевич
Розанов, и в целом аполитичный, но уж никак не сервильный Антон Павлович
Чехов.
Черная сотня VS цветная революция (Часть I)
Защитники исторической России были самой массовой общественной организацией империи, но не смогли остановить…
Сергеевичем. Но, вопреки либерально-пропагандистскому мифу об идейной
основе разрыва (мол, Чехов никак не мог смириться с суворинским
«шовинизмом»), это просто была «болезнь роста». Почти до конца своей
довольно короткой жизни Чехов переписывался с Сувориным и был сыновне
учтив к своему издателю и учителю, создавшему все условия, в том числе
материальные, для рождения из молодого «Антоши Чехонте» великого
русского писателя.
Сергеевича, охватывающий 1887 – 1907 годы. Книга, необходимая к
прочтению каждым, кто хочет понять суть происходящего в те годы и то,
почему в 1917 году Российская Империя рухнула, оказавшись в
революционной пучине. Вопреки уже упомянутому мифу никаким шовинистом
Суворин не был, в дневниковых записях он чётко обозначал свою подлинно
имперскую позицию:
Я не сочувствую порывам консерватизма, направленным против
инородцев. Никогда я против них ничего не писал и ни к одной народности
не питал вражды. Да и зачем? Можно поддерживать русское чувство,
относясь к инородцам сочувственно и мило.
Черная сотня VS цветная революция (Часть II)
Во главе черносотенного движения стояли многие видные церковные деятели, но сама Церковь дистанцировалась от…
либералов (в том числе системных, от чиновничества) и революционеров
направлена именно против консервативного большинства Империи, её
великорусского стержня, о чём и писал в одной из своих поздних статей
времён так называемой Первой русской революции.
Когда возвратится сознание к русскому, что настала пора упорной
умственной и физической работы, что без этого Русь погибнет и
распадётся? Да неужели погибнет? Вы, конечно, видите, что на Великоросса
идут с оружием и дреколием. На него именно идёт эта революция. Его
именно она хочет поглотить, обессилить и обезволить. Со всех окраин идут
крики, что Великоросс ничтожен, что он должен уступить и подчиниться,
что его век прошёл, его вековые работы уничтожены, его главенство должно
разлететься прахом. Окраины поднимают оружие против него и грозят. Он,
создавший Империю, должен спокойно выслушивать проклятия и угрозы и
нести на своем горбу всю эту свалку. Твердый, мужественный, даровитый,
государственный, Великоросс считается уже какой-то неважной величиной.
современных либеральных революционеров? Впрочем, и тогда, в 1907-м, было
отчего впасть в уныние. Благо, Алексей Сергеевич был верующим (хотя и
не всегда и во всём согласным с Синодальной Церковью того времени)
человеком. А потому вера в возрождение русского самосознания, вера в то,
что Империя будет жить, не оставляла Суворина, скончавшегося в августе
1912 года в Царском Селе, до последних дней. И эта вера отражена в этих
строках этого поистине великого писателя, публициста и издателя.
Которого не стоит канонизировать, поскольку ну не был Алексей Сергеевич
сугубым молитвенником и аскетом-нестяжателем, как и смиренным его уж
точно не назовёшь, но нечто пророческое в нём было определённо:
Великороссия встанет. Она покажет ещё независимость и бодрость
своей души и заставит уважать себя, как государственную, великую,
даровитую силу, и сплотит нас снова, не уступив ни пяди того, что она
приобрела своею кровью, своим вековым тяжёлым трудом. Она докажет, что
именно в этом корне русского племени вся созидательная и объединительная
сила, и она проявится с такой упругой энергией, которой вы ещё не
знаете. И этот срок ближе, чем вы думаете.
