Москва, 3 мая — Наша Держава. Вызывающее заявление адвоката Хасавова
и последующая дискуссия вряд ли пошли на пользу общественному
спокойствию, считает протоиерей Всеволод Чаплин, председатель
Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества — пишет Русская Народная линия.
«Впрочем, —
отмечает священник, слова которого приводит «Интерфакс-Религия«,
— в этой дискуссии, как и в дискуссии вокруг кощунства в храме Христа
Спасителя, нет худа без добра. И в том, и в другом случае дискутанты
дошли до самого нерва общественных противоречий, с которыми нам
предстоит жить и которые придется аккуратно гармонизировать».
Отвечая Хасавову, пишет отец Всеволод, «сторонники радикального
секуляризма много раз и очень громко повторили известную мантру: мы
живем в светской стране, общество у нас светское, политика светская,
законы и суды — только светские. Будто и нет в том же обществе
значительных секторов верующих людей. Будто не действуют раввинские и
церковные суды. Будто мусульманские лидеры не признали того, что
религиозное правосудие в их общинах существует, даже если для этого не
всегда требуется формальное учреждение шариатских или казыятских судов».
«Да, — отмечает он, — абсолютное большинство верующих уважает светское
государство, его законы и суды. Да, я, как и большинство моих
единоверцев, считаю, что Церкви и другим религиозным общинам не нужно
переходить грань, отделяющую их от государства, то есть становиться
органами власти или позволять государству решать, что лучше, а что хуже в
богословии или церковном управлении. Но при этом последовательно
верующие никогда не согласятся с утрированным пониманием светскости,
призывающим устранить религию из общественной жизни. Не откажутся они и
от того, чтобы следовать Божию закону и оценивать светское право с точки
зрения его соответствия высшим духовным и нравственным принципам,
данным неизменным Богом».
Священник напоминает, что в Основах социальной концепции Русской
Православной Церкви мы читаем: «Право призвано быть проявлением единого
божественного закона мироздания в социальной и политической сфере… В
тех случаях, когда человеческий закон совершенно отвергает абсолютную
божественную норму, заменяя ее противоположной, он перестает быть
законом, становясь беззаконием, в какие бы правовые одежды он ни
рядился… Человеческий закон никогда не содержит полноту закона
божественного, но чтобы оставаться законом, он обязан соответствовать
богоустановленным принципам, а не разрушать их» (IV. 2-3). Кроме того,
пишет отец Всеволод, 28 апреля, посещая Народное собрание Болгарии,
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл сказал: «Закон является
ни чем иным, как отражением общего морального консенсуса в юридической
плоскости. И если закон не соответствует моральному консенсусу, то
становится несправедливым, несет отрицательное влияние и разрушает
нравственные ценности людей».
«Не случайно верующие за последние годы много раз протестовали против
принятия законов, прямо противоречащих христианской нравственности.
Некоторые из них могут войти в прямой конфликт с совестью верующего
человека. Так, если нормы ювенальной юстиции будут предполагать изъятие
детей у родителей, побуждающих своих чад к соблюдению поста, верующие не
смогут таким нормам подчиниться. И нарушителем высшего закона будут не
они, а те, кто станет исполнять беззаконный закон», — подчеркивает отец
Всеволод.
«Сегодня христиане, слава Богу, устали быть приспособленцами, — пишет
священник. — Слишком много они потеряли от этого и в советское время, и в
девяностые годы. И поэтому вынуждать их — окриком, интригой, медийным
давлением — к тому, чтобы навсегда признать «своим» общество,
закрученное вокруг секулярного гуманизма, или потребления, или
поликторректности, или безбожия советского образца — значит,
перетендовать на лишение их свободы социального самовыражения. Которую
они уже научились отстаивать. За последние десятилетия наша Церковь
много раз говорила на различных международных площадках о недопустимости
монополии секуляризма на общественное устройство. Вот что говорится об
этом в Основах социальной концепции: «Никакая социальная система не
может быть названа гармоничной, если в ней существует монополия
секулярного миропонимания при вынесении общественно значимых суждений»
(XIV. 1). Дискуссия на эту тему в России отнюдь не закончена, но только
начинается. И в обществе, где живут люди с разными социальными
установками, она не может быть игрой в одни ворота. Особенно в условиях,
когда секуляризм по всему миру, не исключая придумавший его Запад, свою
игру проигрывает».
Глава Синодального отдела убежден, что умение сочетать в одной стране
разные уклады, разные общественные модели всегда было сильной стороной
России: «Если мы сейчас обновим такое умение, нас будет необычайно
трудно «развести на революцию». И не случайно отечественные секуляристы,
требующие жесткой верности правовым идеям, рожденным в крови «великой»
Французской революции и сейчас утрачивающим жизненность, так часто
апеллируют к Западу и получают оттуда ответную поддержку».
Коснувшись политической ситуации, отец Всеволод отмечает, что «при всем
уважении к политическим партиям, парламентским и непарламентским, старым
и только рождающимся, при всем удовлетворении от диалога и
сотрудничества с ними, при всем понимании того, что они сейчас обращают
свои взоры к христианским ценностям», он считает, что их корреляция с
группами, объединенными реальными общественными настроениями и
интересами, все более относительна. «Похоже, у нас есть только три
реальных «партии» — православных, мусульман и неверующих. И именно они
будут определять будущее российской политики (малые группы, а также
перебежчики из одной «партии» в другую, все равно войдут в орбиту в
одной из них). У первых двух — немало активных членов и во многом общие
нравственные и социальные ценности. У третьей — много денег, шоу-бизнес,
возрастная часть бюрократической, экспертной и медийной элиты,
некоторое количество зависимой от этих элит молодежи. Все три будут
вести борьбу не только за десятки миллионов пока «не определившихся»
граждан, но и за общественное устройство. При этом предлагая не
совпадающие друг с другом модели устройства семьи, локального социума,
закона, общества, государства», — считает пастырь.
«Впрочем, — убежден он, — ни одна из них не уничтожит и не вытеснит из
страны другие. И значит, нам нужно вместе гармонизировать наши ценности и
социальные модели, в том числе думая о том, как сделать правовое и
общественное устройство максимально приемлемым для каждой из трех
«партий». И значит — есть возможность систематизировать дискуссию и
провести разумные реформы, которые всегда лучше, чем противостояние и
вражда».
