Москва, 7 сентября – Наша Держава (Игорь Николаев). Итак, 61 год
прошел с августа 1953-го, когда усилиями ЦРУ и британской разведки в
Иране было свергнуто правительство Мохамеда Моссадыка, посмевшего
«замахнуться на святое», на сверхдоходы иностранных нефтяных компаний,
беззастенчиво грабивших страну. С тех пор мир стал иным, но эти
изменения практически не коснулись методов Вашингтона в отношении
Тегерана. Ставка по-прежнему делается на тайные операции, конечной целью
которых является свержение законного правительства и возврат иранской
нефти под контроль транснациональных корпораций.
С начала 20-го века, о чем не многие
сейчас помнят, иранская нефть была одним из столпов британского
могущества. Уинстон Черчилль, в чьем богатом послужном списке была и
должность первого лорда адмиралтейства, накануне Первой мировой войны
был одним из инициаторов перевода королевского военно-морского флота,
гордости и ударной силы Британской империи, с угля на нефть. И именно
Черчилль был одним из основных лоббистов приобретения Британией 51
процента акций новой Англо-персидской нефтяной компании, которая за пять
лет до этого добыла первую иранскую нефть. Тогда, к началу 20-го века,
южная Персия находилась под фактической оккупацией английской короны, а
богатства страны с беззастенчивой лихостью обналичивали и укладывали в
карман «джентльмены викторианской эпохи». Грабеж Персии под британским
флагом принял такие размеры, что премьер Джордж Керзон так
прокомментировал сделку с акциями: «Это наиболее полная и
чрезвычайная сдача всей промышленности и ресурсов Персии в иностранные
руки. Это приз, о котором мы не смели и мечтать».
Англо-иранская нефтяная компания
управляла самыми большими в мире запасами «черного золота». Ее
перерабатывающий завод в Абадане был тогда самым крупным на планете.
Британские управляющие и технический персонал развлекались в частных
клубах и плавательных бассейнах, иранские рабочие ютились в трущобах,
где не было даже водопровода, не говоря уже об электричестве и
канализации. Иранская нефть не только служила топливом для
военно-морского могущества империи, но и обеспечивала Британии надежный
доход.
И
когда иранский премьер Мохаммед Моссадык объявил о намерении
национализировать компанию, то Британия стала на дыбы. Британские
джентльмены считали, что грабить Иран – их право, «бремя белого
человека», а вот попытка остановить грабеж – это нарушение всех законов,
принципов и правил. Собственно, их американские наследники сегодня
считают так же, но об этом чуть позже. Перед угрозой национализации в
апреле 1951 года Англо-иранская нефтяная компания приняла меры
предосторожности, проще говоря – попросту подкупила ведущих иранских
политиков. Но Моссадык был достаточно искушенным игроком, и по его
указанию было организовано проникновение в штаб-квартиру компании в
Тегеране, где и был обнаружен список подарков, преподнесенных ряду
министров и депутатов меджлиса. Имея на руках доказательства подкупа
компанией должностных лиц, провести законопроект о национализации
Мосаддыку удалось достаточно легко.
Сказать, что англичане были взбешены –
это не сказать ничего. Британский премьер-министр Эттли приказал группе
начальников штабов разработать проект операции «Пират» − план оккупации
семидесятитысячным армейским контингентом основного
нефтеперерабатывающего завода компании в Абадане. И тогда же против
Ирана впервые были введены санкции − британцы организовали международный
бойкот иранской нефти, фактически совершили акт экономической войны,
предназначенный для того, чтобы выбить почву из-под ног иранского
премьера. Знакомая по нынешнему дню ситуация, не правда ли? Первые
санкции против Ирана были введены для свержения законного правительства.
Такую же цель они преследуют и сейчас, как бы ни пытались нас убедить в
ином западные масс-медиа.
В игру вступает ЦРУ
Но к середине пятидесятых годов прошлого
века мощь Великобритании была уже не той, что в начале века. Попытка
британских спецслужб организовать свержение Моссадыка закончилась полным
провалом, участники заговора были арестованы, а все сотрудники
английского посольства указом иранского премьера были высланы из страны.
У британцев не хватало сил и средств, а американцы проявляли крайнюю
заинтересованность в проникновении в Иран, и вполне ожидаемо, интересы
США и Великобритании совпали. У англичан была разветвленная агентура,
американцы же могли опираться только на ту небольшую сеть, которую
создал бригадный генерал Норман Шварцкопф, который с 1942 по 1948 год
возглавлял иранскую жандармерию (да-да, это не описка, именно Норман
Шварцкопф, отец и полный тезка командующего американскими войсками в
период операции «Буря в пустыне» в 1991 году генерала). Но зато у
американцев было больше денег: с 1951 года на приобретение агентуры в
Иране они ежегодно тратили миллион долларов – по тем временам огромные
деньги для доведенной до нищеты «эффективным британским менеджментом»
страны.
18 февраля 1953 года руководитель
британской секретной разведывательной службы Джон Синклер прибыл в
Вашингтон и встретился с Алленом Даллесом. Результатом этой встречи
стало решение о проведении операции по свержению Мохаммеда Моссадыка,
руководителем которой был назначен сотрудник ЦРУ Ким Рузвельт. Об этой
операции, получившей кодовое название «Аякс», сегодня известно
практически все, усилиями историков спецслужб и иранистов ее ход описан
буквально по дням. Но несколько ключевых моментов, которые затем стали
«фирменным почерком» деятельности ЦРУ не только в Иране, но и по всему
миру, не лишним будет напомнить еще раз.
Во-первых, создание сети влияния, «пятой колонны».
Киму Рузвельту удалось перекупить старых британских агентов, братьев
Рашиди, трех сыновей иранского бизнесмена, занимавшегося банковскими
операциями и недвижимостью. Братья оказывали давление на членов
Меджлиса, вели работу среди торговцев «тегеранского базара», во все
времена являвшегося барометром политической жизни. Именно они,
руководители тогдашней «пятой колонны» в Иране, подкупали на
американские деньги депутатов парламента, старших офицеров вооруженных
сил, редакторов и издателей. Есть информация, что им удалось подкупить и
одного члена кабинета Моссадыка.
Во-вторых, активная информационно-пропагандистская война против правительства.
В ходе операции «Аякс» на эти цели было израсходовано 150 тысяч
долларов, редакторам и издателям наличные передавались в сумках и даже
коробках из-под печенья. ЦРУ разработало брошюры и листовки, в которых
говорилось, что «Моссадык благоволит партии «Туде» и СССР… Моссадык –
противник ислама… Моссадык преднамеренно разрушает нравственный дух
нашей армии… Моссадык целенаправленно ведет страну к экономическому
коллапсу… Моссадык развращен властью».
В-третьих, использование религиозных экстремистов.
Группа религиозных фанатиков под названием «Воины ислама», по сути −
бригада террористов, угрожали физической расправой политическим
сторонникам Моссадыка, организовывали нападения на почитаемых
религиозных лидеров, в которых потом обвиняли коммунистов и самого
Моссадыка.
В-четвертых, подготовка бандформирований,
которые в нужный момент погрузили бы страну в кровавый хаос. По приказу
Рузвельта, агенты ЦРУ доставили в Иран и спрятали в тайниках деньги и
оружие, которых было достаточно, чтобы на шесть месяцев полностью
оснастить и обеспечить 10 тысяч бойцов.
Если внимательно взглянуть на операции
ЦРУ во всем мире, и, в первую очередь, на Ближнем Востоке, то можно
обнаружить в каждой из них, от Пакистана и Афганистана до Ирака и Сирии,
клеймо антииранского «Аякса» − тот же набор грязных приемов и шаблонов.
«Аякс» продолжается
Против всей мощи ЦРУ и британской
разведки, против потока денег и усилий «пятой колонны» Моссадык устоять
не смог. Он был свергнут, но не сломлен, сумев на организованном против
него процессе по обвинению в государственной измене бросить в лицо
обвинителям: «Да, мой грех, мой большой, даже величайший
грех заключается в том, что я национализировал иранскую нефтяную
промышленность и сбросил систему политической и экономической
эксплуатации моей страны одной из величайших мировых империй. С божьим
благословением и по воле иранского народа я боролся с этой дикой и
ужасной системой колониализма и шпионажа»… «Я хорошо знаю, что моя
судьба должна служить примером всему Ближнему Востоку в борьбе за
разрушение цепей рабства и колониальной неволи», − сказал
он в своем последнем слове на суде. 21 декабря 1953 года Моссадык был
приговорен к смерти, однако этот приговор был замене тремя годами
одиночного заключения и последующим пожизненным (до его кончины в 1967
году) домашним арестом.
«Романтические сплетни о «государственном перевороте» в Иране разлетелись по Вашингтону с быстротой молнии», –
вспоминал впоследствии Рэй Клайн, один из аналитиков ЦРУ, – «Аллен
Даллес прямо-таки грелся в лучах собственной славы». А иранский шах стал
центральной фигурой американской внешней политики в исламском мире.
В течение многих лет именно шеф местной резидентуры ЦРУ, а не
американский посол обращался к шаху от имени Соединенных Штатов. ЦРУ
внедрилось в политическую культуру Ирана, заключив его
монарха в «страстные объятия», как выразился Эндрю Киллгор, сотрудник
Госдепартамента США при американском посольстве в Иране с 1972 по 1976
год.
Разорвать эти «страстные объятия» смогла
только Исламская революция. И «Аякс» вновь возродился, уже не в виде
плана тайной операции, а в качестве долговременной стратегии Вашингтона
по отношению и к правительству Исламской республики, и к иранскому
народу. Чуть изменилась форма, но ничуть не изменилось содержание. Идет
экономическая война против Тегерана в виде изощренного режима «калечащих
санкций». Вербуется «пятая колонна», с помощью которой организуются
убийства ученых и диверсии на промышленных объектах. Финансируются
псевдорелигиозные террористы вроде ликвидированной «Джундалла» и
пришедшей ей на смену «Джаиш аль-Адль». Работают тесно опекаемые ЦРУ
идеологические центры сепаратистов. Начатая 61 год назад операция «Аякс»
вызвала к жизни последствия, влияние которых и иранский народ, и
остальной мир ощущают на себе до сих пор.
*******
Но самое страшное из этих последствий
заключается не в свержении законного правительства и установлении
временного контроля над Ираном, отбросившим страну назад. И даже не в
том, что тогда, после переворота в Тегеране, стало ясно, что Соединенные
Штаты с их политикой неоколониализма утвердились на Ближнем Востоке
всерьез и надолго. Успех операции «Аякс» оказался наркотиком для
американских политиков, подарил Вашингтону иллюзию всемогущества
силового диктата и тайных операций. И от этого наркотического угара
Соединенные Штаты не могут отойти до сих пор.
