Москва, 11 октября — Наша Держава. Ровно 145 лет назад родился великий Иван Поддубный. Иван Максимович Поддубный походил на сказочного, былинного богатыря. Уверенный, суровый взгляд, роскошные, лихо закрученные усы, пишет публицист Валерий Бурт
Богатое наследство
Огромная силушка досталась Ивана Максимовичу от предков-казаков — и дед его был могуч, и отец силен. Дед и до девяноста лет сохранил удаль, а прожил почти век. Отец мог остановить в телегу, схватившись за колесо, и сдерживал быка, взявшись за рога скотины. Впрочем, такие люди во все времена были на Руси…
Дом Поддубного в Ейске на берегу Азовского моря — двухэтажный, красного кирпича — сохранился. Сейчас его стены украшает мемориальная доска.
Купил дом Иван Максимович и его жена Мария Семеновна уже при Советской власти, в 1927 году. В нем славный борец провел последние годы жизни. Еще живы люди, помнящие знаменитого старика, который неспешно прогуливался по городу. На пиджаке, стянутом на мощной груди, красовался орден Трудового Красного Знамени.
Любил Поддубный распевать песни. Любимой была украинская: «Дывлюсь я на небо, и думку гадаю, чего я не сокол, чего не летаю…» Родился он в Малороссии — в селе Богодуховка Полтавской губернии. Много пришлось атлету поездить по России, пока не осел в Ейске.
Что показать свою силу соседям, Иван Максимович брал в руки гвозди, почти без усилий сплетал из них «косы» и раздавал на память. Рассказывал о своих поединках, но — скупо, не рисуясь. Жаль, не оставил Поддубный мемуаров — увлекательное было бы чтение…
По прозвищу Иван Железный
Поддубный впервые вышел на ковер в 25 лет. Прежде трудился портовым грузчиком в Крыму, и ни о какой борьбе не помышлял. Но однажды заглянул в цирк, где соревновались силачи и увлекся. Понятно, что у новичка не было никакой техники, но ежели соперник попадал в его железные объятия, то оставалось лишь одно — колотить ладонью по ковру, прося пощады.
В севастопольском цирке Энрико Труцци Поддубный скоро стал знаменитостью, укрощая всех подряд под восторженный рев публики. Стал гастролировать по России и везде — в Казани, Одессе, Киеве, Тифлисе, Ростове-на-Дону и других городах — ему сопутствовал успех.
Стоит заметить, что и в то время существовали «договорные» поединки». Когда организаторы заранее распределяли «победы», а сам бой превращался в фикцию, ибо победитель был известен заранее. Так вот, Поддубный был один из немногих борцов, не участвовавших в закулисных играх. Как свидетельствовал другой знаменитый русский борец Иван Заикин, «сохранять свою спортивную честь, не ложиться по приказу организатора чемпионата на определенной минуте, могли лишь выдающиеся атлеты, такие, как Иван Поддубный, Иван Шемякин, Николай Вахтуров…»
К тридцати годам Поддубный обрел всероссийскую известность. Народ валом валил на русского Геркулеса, прозванного Иваном Железным. Настала пора русскому богатырю выходить на мировую арену.
Силач-вегетарианец
В 1903 году известный спортивный меценат, граф Григорий Рибопьер, глава Санкт-Петербургского атлетического общества, прослышал о молодецкой удали Поддубного. И предложил тому участвовать в чемпионате мира по французской, то есть, классической борьбе. До турнира борца изрядно потренировал француз же — Эжен де Пари. К медвежьей хватке Поддубного прибавилась техника. Он уже не лез напролом, а когда требовалось, брал хитростью, разнообразием приемов…
«Я ежедневно тренировался с тремя борцами: с первым 20 мин., со вторым — 30 мин., и с третьим — 40−50 минут, пока каждый из них не оказывался окончательно изнуренным до такой степени, что не мог уже владеть руками, — рассказывал о своей методике Иван Максимович. — После чего в продолжении 10−15 минут бегал с пятифунтовыми гантелями в руках, которые вследствие усталости были почти непосильным грузом для кистей моих рук. Далее меня сажали на 15 минут в паровую ванну с температурой до 50 град. По окончании принимал душ; один день полуледяной водой, другой — с температурой около 30 град. Потом закутывали меня в простыню и теплый халат минут на 30, дабы из организма испарилась лишняя влага и достигалась правильная циркуляция крови, а параллельно с этим — дать отдых организму для предстоящей 10-километровой прогулки, которая проводилась самым быстрым гимнастическим шагом…»
Поддубный ежедневно выполнял упражнения с огромными гирями и штангой, весящей более центнера. Обливался холодной водой и принимал еду строго по часам. Между прочим, был вегетарианцем — в большом количестве поедал крупяные и мучные изделия, фрукты, мед.
Хитрый Буше и лукавые судьи
Первое первенство мира, в котором участвовал Поддубный, началось для него удачно. Он без особого труда победил десяток соперников, после чего вышел на опытного Рауля ле Буше. Скорее всего, и француз пал был под натиском русского гиганта, но…
Хитрец Буше изрядно вымазал себя маслом, и мощные длани Поддубного то и дело соскальзывали с тела француза. Та встреча закончилась сенсацией — Рауль, который весь поединок убегал от соперника, тем не менее, стал победителем. Лукавые судьи отдали победу Буше со издевательской формулировкой: «за красивые и умелые уходы от острых приемов».
Небольшое отступление. Это один из множества случаев, когда российские спортсмены страдали от судейского произвола. Под разными, часто надуманными, лживыми предлогами, представителей нашей страны лишали наград, подвергали обструкции, отстраняли от соревнований. Все это продолжается уже более ста лет!
Запад любой ценой хотел остановить Россию. Всегда, везде, в разных сферах, в том числе и в спорте. Невозможно сосчитать, скольких престижных наград лишилась наша держава…
Поражение, да еще такое несправедливое, так огорчило Поддубного, что он впал в глубокую депрессию. Более того, он и вовсе хотел покончить с борьбой. Но — со временем все же нашел в себе силы пережить неудачу. Отныне его согревала месть, с ней жил целых два года, пока ему не представился случай взять реванш.
Страшная месть
В 1905 году на международном турнире в Санкт-Петербурге Иван Максимович снова встретился с Буше и… Читатели наверняка догадались, что случилось с несчастным французом. Разъяренный Поддубный под свист и улюлюканье публики трепал его, словно куклу, швырял, душил, делал захваты. Словом, русский борец взял убедительный реванш.
Поддубный одолевал и других знатных атлетов — француза Поля Понса, русских —Георга Луриха, Петра Янковского, уже упомянутого Заикина, итальянца Паппи. Он четырежды — по другим сведениям пять раз — становился сильнейшим на планете. Ходили слухи, что Иван Максимович за всю свою блистательную карьеру не проиграл ни одной схватки. Но это не так. Случалось, Поддубный проигрывал, но в самых важных, престижных турнирах он занимал первые места.
Когда ему было уже за пятьдесят, он уступил рязанскому атлету Чуфистову. После боя Поддубный, поздравив соперника с победой, молвил с горечью: «Эх, Ванька, не тебе я проиграл, а старости своей…»
Впрочем, я несколько забежал вперед.
Всему наступает конец. Вот и Поддубный решил уйти из спорта. Он был неимоверно популярен в России и за ее пределами, открытки с его портретами расходились по огромной стране.
Сил было у Поддубного еще предостаточно, но ему надоело ломать кости другим, мериться с ними силой, без конца тренироваться. Иван Максимович отбыл на родину, женился. Он завел хозяйство — купил несколько десятин земли, две мельницы. Было Ивану Максимовичу без малого сорок, а в этом возрасте хочется жить спокойно, размеренно, без суеты.
Но не тут-то было. Прогорел Поддубный, все его деньги пошли прахом. Пришлось наживать новое состояние. Потому он — поскольку ничего больше не умел — вернулся на борцовский ковер. И снова начал побеждать.
Наивный и доверчивый
О Поддубном снова заговорили. И, может, сколотил бы новое состояние, если бы не рухнула Российская империя. Мой герой — один из многих, кто едва не погиб под ее обломками…
Этот человек, к слову, не интересовавшийся политикой, не единожды мог погибнуть — от рук белых, красных, анархистов. Но, слава богу, уцелел. А когда Гражданская война закончилась, снова вернулся на борцовский ковер. Иван Максимович работал в московском цирке, с успехом гастролировал по Советскому Союзу. Обрел свою последнюю любовь — Марию Семеновну, с которой прожил до гробовой доски…
Был Поддубный по-детски наивен, доверчив. Да и соображал туго. Писатель Александр Куприн оставил в дневнике такую запись: «Намедни ужинал с Поддубным — человеком огромной силы и такой же глупости».
Облапошили атлета конкуренты, когда он завел хозяйство, обманула первая жена, сбежавшая с любовником и прихватившая все награды Ивана Максимовича. И в Америке, куда Иван Максимович ринулся на заработки, его тоже провели или, выражаясь современным языком, «кинули»…
В США борец, которому было уже далеко за пятьдесят, особо не напрягаясь, побеждал соперников, которые были моложе его вдвое. Русский атлет собирал полные залы в Чикаго, Филадельфии, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско. Публика, видя, как он управляется с соперниками, не то, что восторгалась — бесновалась.
Однако за свои выступления борец не получил ни цента, ибо подписывал контракты не глядя, не читая. В общем, деньги он мог получить, лишь согласившись принять американское гражданство. Поддубный же на него плевать хотел и вернулся домой с пустыми руками и глубокой обидой…
В одном из банков США до сих пор хранится денежный счет с впечатляющими цифрами гонораров русского гиганта. За девяносто лет с лишним лет та сумма «обросла» невероятными процентами…
«Я русский борец. Им и останусь»
В 1939 году Ивану Максимовичу «за выдающиеся заслуги в деле развития советского спорта» присвоили звание заслуженного мастера спорта и вручили орден Трудового Красного Знамени. 68-летний Поддубный прошагал в шеренге физкультурников по Красной площади. Ему с трибуны мавзолея аплодировали члены правительства и сам Сталин.
…В сорок первом в Ейск пришли немцы. Но Поддубный, который ни перед кем не гнулся-не ломался, как ходил по городу с советским орденом на груди, так и не изменил своей привычке. Оккупанты его зауважали и не тронули…
Они дали старому борцу работу в бильярдной — за это полагался продуктовый паек. Однажды пьяный офицер попытался сорвать с Ивана Максимовича советский орден. И атлет, под хохот немцев, вышвырнул наглеца за дверь…
Когда в Ейск вернулась советская власть, на Поддубного посыпались доносы — мол, сотрудничал с оккупантами. Стали проверять, но выяснилось, что ничего такого за стариком не водилось. Он работал в бильярдной, чтобы не умереть с голоду. И, между прочим, делился едой с многодетными соседями.
Жаль, никто не поведал Сталину, как отважно вел себя Иван Максимович во время оккупации. Ведь его звали в Германию тренировать атлетов рейха. Однако Поддубный отказался: «Я русский борец. Им и останусь».
Под конец жизни он впал в нищету, его стали одолевать недуги. Да и еды не хватало. Поддубный написал письмо заместителю председателя Совета министров СССР Клименту Ворошилову, чтобы тот помог с лечением и дополнительным пайком. Но ответа из Москвы Иван Максимович так и не дождался…
Поддубный похоронен в Ейске. На гранитном камне, лежащем на могиле борца — лаконичная надпись: «Здесь русский богатырь лежит».
РЕКОМЕНДУЕМ ПРОЧИТАТЬ (обновлено 11.10.16)
РЕКОМЕНДУЕМ ПРОСМОТРЕТЬ (обновлено 11.10.16)
РЕКОМЕНДУЕМ ПРОСЛУШАТЬ (обновлено 11.10.16)
РЕКОМЕНДУЕМ ПОСЕТИТЬ (обновлено 10.10.16)
