Москва, 14 марта — Наша Держава (Владимир Рудинский). Есть два способа дискредитировать монархическую идею; первый практикуют враги, — второй – лжедрузья. Который хуже? Полагаю, — второй; как более лицемерный. Они, по методу лобовой атаки, кричат: «Стыдно в наш прогрессивный век, иметь отсталые монархические взгляды! Мы упиваемся республиканским и демократическим счастьем, а вы нас хотите вернуть в темные времена деспотизма и угнетения! Не допустим, не дозволим; ляжем костьми за священные идеалы свободы, равенства и братства!»
О том, как хорошо живется в сегодняшнем мире, мы кое-что знаем. И какие у него веселые впереди перспективы, тоже. Отчего и получается, что не только в странах социалистического блока, но и в так называемом свободном мире взоры порядочных людей все чаще начинают обращаться к прошлому; когда на земле царил золотой век, если не абсолютный, то уже безусловно таковой по сравнению с нынешним. Другие шепчут: Монархия слишком хороший строй для нашего мира, невозможный в теперешние дни. Она требует предварительного перевоспитания, пересоздания человечества. Может быть, в далеком грядущем, да: но не сейчас, не в этом столетии…
Все сие, как говорится, не только не соответствует истине, но и прямо ей противоположно. Монархия не есть ничуть некая мистическая страна святых или некое царство праведных, а вполне земная практическая форма правления; хотя, это верно, наделенная на святость, в виде конечного идеала. Оно никак не требует, в роли предварительного условия, морального преображения людей; хотя, конечно, религиозное и нравственное просветление масс может содействовать ее установлению.
Все монархи, русские в том числе, правили над подданными несовершенными, часто буйными не всегда благоразумными, с обычными человеческими грехами. Вспомним, как шло расширение России: на окраины бежала неугомонная вольница, в том числе нарушители законов и прямые преступники, но они же служили государству, обороняли его рубежи и их расширяли. Сибирь же была покорена и освоена искателями приключений, русскими конквистадорами, искавшими своих выгод, но и служившими царю.
Так, монархия использует все силы и запасы нации, обращая зло в добро и перековывая плохое в хорошее. Сама же по себе она с тем и существует, чтобы карать злых и награждать добрых; как и учили представители духовенства святого князя Владимира, когда он, проникшись христианским духом, не решался более применять смертную казнь.
Подумаем о первых Романовых, кому достался после Смутного Времени опустошенный и развращенный край. Как пишет один иностранный историк: «Казна государственная была пуста, вся земля истощена, народ разорен». Тем не менее, уже при втором царе династии, Алексее, страна достигла спокойствия и благоденствия.
Итак, никаким образом нельзя ставить восстановление монархического строя в России в зависимость от имеющего якобы до того совершиться всеобщего духовного оздоровления! Наоборот, утверждение монархии как раз и проложит дорогу всеобщему возрождению, откроет шлюзы народного творчества и представит оному почву для плодотворного труда.
Всячески подобает избегать чересчур подчеркивать превосходство нашего народа над другими. Русские всегда останутся главным основным народом России. Но возобновление монархии должно произойти так, чтобы принести пользу всем народам России, большим и малым; и ни одному не принести вреда.
Не следует и ставить себе непомерных задач: строители нашей империи, особенно в московский период, всегда намечали непосредственные, достижимые цели, двигались осторожно, шаг за шагом; почему и достигли грандиозных успехов.
Нужно построить режим справедливый, человечный и разумный, а в первую очередь, твердый. Мысль же о всеобщем обязательном счастии, при котором не будет тюрем и наказаний и везде будет царить неограниченная ничем свобода, надлежит откинуть или отложить на далекое будущее, мы видим, к чему попытки такой свободы и безответственности приводят на Западе.
Осуществление умеренной программы, формулированной выше, уже явится огромным облегчением для жителей России. Народ, в большинстве своем, никакого рая на земле и не требует вовсе: свобода молиться и трудиться на себя и свою семью, на своей земле, право говорить без страха перед чекистами, — все это уже покажется ему блаженством.
Да и вообще, представители нынешней диссидентской интеллигенции что-то уж очень легко и уж слишком сурово осуждают простой народ. Что он плохо работает на эксплуатирующие его до предела власти, а при случае готов их и обокрасть, это мы ему в вину ничуть не поставим, рассматривая как проявление законной самозащиты. А что народ пьет, так – от отчаяния. Да и куда денешься: церкви закрыты, искусство превращено в советскую пропаганду..
И даже когда на лицо подлинные грех и распущенность, — не большевики ли виноваты, всемерно разрушившие вековые моральные устои нашего народа? Те же основы, какие большевики навязывают, — от них народ с ужасом и омерзением отворачивается, доказывая именно тем свое здоровое моральное чувство и свой здравый смысл.
Вернем народу то, что у него отняли! И не нам его учить придется, а он сам нас поведет за собою… Пока же мы ему несем только повторение старой лжи, лозунги атеистического прогресса и материалистической демократии, что за диво, если он нам не верит, и нас не слушает? Будем говорить дело, будем говорить правду, ему понятную и близкую; и ан глядь! Борьба с большевизмом окажется вовсе не столь трудным и безнадежным предприятием, как мы думаем.
Владимир Рудинский «Наша Страна» № 1676, 3 сентября 1982 г.
