Москва, 11 декабря — Наша Держава (протоиерей Александр Шаргунов). После Первой мировой войны, а также после Второй люди в большинстве своём хотели надеяться, что это страшное явление навсегда уйдёт из человеческой истории. Хотя удобная и наивная вера многих в идущий по прямой линии прогресс рассеялась навсегда, как иллюзия.
Революция 1917 года в России и её конвульсии — гражданская война, голод, концлагеря, безжалостное уничтожение миллионов людей, а на Западе ни с чем не сравнимый кошмар нацистской Германии, когда великие культурные народы уступили небывалому коллективному безумию, — говорят сами за себя. Мир, который был достигнут — чем дальше, тем это становится очевидней, — лишь передышка, достигаемая равновесием страха и взаимных угроз атомной или химической смерти, время от времени нависающей над всеми. И мы помним слово Писания: Когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба… и не избегнут (1 Фес. 5, 3). Где найти ответ в этом идеологическом Вавилоне, который представляет собой сегодняшний мир? После разрушения православной монархии никогда и нигде тирания не была столь жестокой, как в тех странах, где люди верили, что они осуществляют судьбу человечества. Но для нас, христиан, необходимо прежде всего задавать себе вопрос: вера, которую мы исповедуем в служении Откровению, — просвещает ли она нас пониманием тайны? «Пусть никто, — говорит блаженный Августин, — не обещает того, чего не обещает Евангелие. Наше Священное Писание не возвещает в веке сем ничего, кроме испытаний и мук, несчастий, страданий и искушений» (Толкование на псалом 39).
В адрес православных христиан нередко звучат обвинения в алармизме, в апокалиптическом восприятии всего происходящего, в сгущении красок. Но поскольку участие каждого человека в земной истории, по крайней мере видимое, находит свой конец в час смерти, очень важно для нас не допустить, чтобы искажение христианского идеала в мире не сопровождалось атрофией апокалиптической надежды. Конец света, как обычно это называют, — определение с разным значением. Ибо если верно, что проходит образ мира сего (1 Кор. 7, 31), то, как говорят святые отцы, исчезает только его образ, форма, но не сущность. Чудесно преображённый мир станет новым и лучшим — и это будет последним днём всеобщей истории. У многих же, увы, даже среди именующих себя христианами, этот день удерживается в сознании как образ катастрофы, исполненный отчаяния и страха. Как если бы этот день Второго Пришествия Господа не должен быть для нас всепревосходящей надеждой, как если бы христиане не должны были жить в ожидании победоносного возвращения Христа, избавляющего нас от грядущего гнева (1 Фес. 1, 10), как если бы Священное Писание не заканчивалось словами: Ей, гряди, Господи Иисусе (Откр. 22, 20). Но есть у великих катастроф исключительные преимущества, когда кровь невинно убиенных и кровь мучеников вопиет к небу: Доколе, Владыка Святый и Истинный? (Откр. 6, 10). И здесь ответ на вопрос о смысле истории.
Смысл истории — глубокое испытание веры. Прогресс в христианстве — не линейный и не горизонтальный, он — вертикальный. Он измеряется вечностью, не продолжительностью времён. Христианство всегда требует от нас решительного и полного обращения. Покайтесь! — первое слово проповеди святого Иоанна Предтечи (Мф. 3, 2) и Самого Спасителя (Мф. 4, 17), а также апостола Петра в день Пятидесятницы (Деян. 2, 38). Это то, что требуется от нас сегодня не только в личном плане, но и в подлинном видении решающих событий истории. И столь же важно другое ключевое слово, непрестанно звучащее в Евангелии: Не бойтесь! — уверенность, что среди самого безпросветного мрака всегда есть решение и что здесь источник ничем не омрачаемой радости. Увы, чаще о христианстве говорят, желая возвеличить или унизить его с точки зрения чисто земной, — содействует ли оно внешнему процветанию или, наоборот, ведёт к упадку.
Чтобы познать подлинную человеческую историю в её целостности, в её полноте или хотя бы в какой-то её период, надо быть Богом — Тем, «Кто был, Кто есть и Кто грядет» (см. Откр. 1, 4). Или надо быть Божественным — тем, кто по дару Христа знает, куда мы идём.
