Москва, 30 мая — Наша Держава. Неделю назад СМИ сообщили о смерти в США Ричарда Пайпса. Возможно, в современной РФ это имя уже мало кому известно, кроме специалистов и «интеллигентных» манкуртов, однако в советскую эпоху оно было для русской эмиграции одним из символов американской русофобии.
Вернее ‒ символом целенаправленной идеологии Холодной войны, которая объясняла агрессивность коммунистического СССР, планировавшего насадить свой богоборческий режим во всем мiре, ‒ объясняла его тоталитарно-полицейским устройством исторического Российского государства, рабским национальным характером русского народа, варварской русской культурой, ‒ но никак не марксизмом (провозгласившим мiровую революцию для уничтожения частной собственности, семьи, нации, религии, то есть ‒ полное разрушение старого мiра посредством классовой борьбы).
Идеология Пайпса, объясняющая агрессивность марксистского СССР национальными чертами русского народа, удобно упрощала для западного мiра и для армий НАТО облик противостоящего «русского» врага, в котором не предполагалось видеть различие между угнетателями-марксистами и порабощенными ими, образно говоря, потомками Достоевского, Чайковского и Менделеева, а сам марксизм, изобретенный и внедренный в православную Россию с Запада, трактовался как неплохой по своей цели, но испорченный традиционным русским варварством (родоначальниками этой трактовки в западной советологии были эмигрировавшие меньшевики и другие левые революционеры).
Наглядным выражением этой идеологии был американский «Закон о порабощенных нациях», принятый в 1959 году и до сих пор не отмененный, поскольку в нем предусматривается поддержка Америкой полного расчленения исторической России (даже ее остатка ‒ нынешней РФ) и возлагание на русский народ ответственности за все преступления компартии по отношению к другим народам.
Русская эмиграция упорно боролась против этого закона и вообще против смешения русских с коммунистами, утверждая, что русский народ стал первой жертвой интернационалистической марксистской партии и в своем сопротивлении ей понес наибольшие потери в сравнении с прочими народами. Много усилий в противодействии этой антирусской идеологии предпринял высланный из СССР Солженицын, которого нынешние «красные патриоты» обливают грязью за якобы «русофобский» труд «Архипелаг ГУЛаг», который, по их мнению, в наибольшей мере способствовал «очернению» и разрушению «великой советской державы». У них мы видим именно то смешение русских с коммунистами и исторической России с СССР как якобы ее продолжателем, которое утверждали русофобские советологи типа Пайпса и против которого протестовала русская эмиграция.
Эта проблема имеет не только историческое значение, она чрезвычайно актуальна и сегодня. И вот на примере Пайпса и Солженицына давайте вдумаемся в эту проблему. Начнем с передачи Радио «Свобода» от 18 мая ‒ «Памяти Ричарда Пайпса».
В США скончался Ричард Пайпс [11.7.1923‒ 17.5. 2018], профессор русской истории Гарвардского университета, бывший директор Исследовательского центра по изучению России при этом университете, в 1973–1978-м – главный научный консультант Института по исследованию России при Стэнфордском университете.
Пайпс родился в 1923 году в Польше, в еврейской семье, которая после начала Второй мировой войны бежала через Италию в США. Служил в американской военной разведке. Основой взглядов Пайпса на историю является его понимание пути России, отличного от траектории развития европейских стран, что связано с отсутствием прочной традиции частной собственности, а также с многовековым произволом со стороны властей.Пайпс был советником американских президентов по вопросам, касающимся политики Советского Союза. В 1981–1982 годах возглавлял восточноевропейский и советский отдел Совета национальной безопасности, где занимался вопросами внешней политики США в рамках доктрины Рейгана. Придерживался твердых антикоммунистических взглядов.Ричард Пайпс был автором 23 книг. Каждый год он приезжал читать лекцию в Московской школе политических исследований. Две его книги были переведены на русский язык – «Россия при старом режиме» и «Два пути России».О заслугах Ричарда Пайпса говорит культуролог Борис Парамонов:… У меня впечатления о Ричарде Пайпса самые что ни на есть позитивные. Не говоря уже о том, что читать его чрезвычайно интересно и поучительно. Но у многих русских к нему иное отношение: готовы считать его русофобом и клеветником. Одна из главных претензий к нему: он выводит русский коммунизм не столько от марксизма, сколько из традиций русской истории. Главная ее черта, говорит Пайпс, – это вотчинный характер русского государства, то есть соединение в одних руках политической власти и собственности. Тут нового ничего нет, об этом писал уже Ключевский, которого трудно назвать русофобом. И Пайпс не меньше других знает, что русский 19-й век был временем бурного развития капитализма и видимого утверждения института частной собственности. Но большевистскую революцию в широкой исторической ретроспективе он видит как реакцию на этот процесс. Марксизм тут вторичен, так называемая социалистическая революция удалась, потому что принципы частной собственности и, шире, частного существования не были укоренены в России…
https://www.svoboda.org/a/29233045.html
Именно поэтому в полном «позитивном» согласии с Пайпсом Парамонов как ведущий идеолог Радио «Свобода» несколько десятилетий в своей радиопрограмме «Русская идея» откровенно формулировал ее цель: нужно «русского человека выбить из традиции». «Перестройка должна не только демонтировать то, что называется тоталитарным социализмом, но и изменить духовный строй русского человека, приблизить его к западному складу сознания. Должна произойти мутация русского духа» – к «новому типу морали… на твердой почве просвещенного эгоистического интереса». Разумеется, для этого Западом применялась целенаправленная демонизация православно-патриотических сил в СССР, а теперь и в РФ, не гнушаясь подтасовками и прямой ложью (о чем я много писал в свое время и повторю далее некоторые цитаты и факты из своих книг «Миссия русской эмиграции» и «Вождю Третьего Рима»).
Разумеется, и «ученый» Пайпс использовал те же лживые методы. В частности, в книге «Россия при старом режиме» он выводил особенности последующей репрессивной системы большевиков из уклада царской России и бездоказательно утверждал, что именно в начале ХХ века царское правительство «провело ряд пробных мероприятий, шагнувших за пределы полицейского режима и вступивших в еще более зловещее царство тоталитаризма». При этом в одном месте Пайпс утверждал, что уже «в начале 1880-х годов в царской России наличествовали все элементы полицейского государства», а в другом месте, противореча себе, писал, что с 1867 по 1894 год в основном «во времена консервативного царствования Александра III к распространению было запрещено всего-навсего 158 книг… Из 93 565 260 экземпляров книг и периодических изданий, посланных в Россию из-за границы в одно из десятилетий конца XIX века, было задержано всего 9386… Цензура в Российской Империи была скорее досадной помехой, чем барьером на пути свободного движения идей» (Пайпс Р. Россия при старом режиме. Кембридж, 1981. С. 419, 419, 392.). Напомним, что в 1872 году царская цензура даже разрешила издать перевод «Капитала» Маркса.
При этом Пайпс вопреки своей теории признает, что число российских чиновников в «полицейско-бюрократическом» XIX веке было «пропорционально раза в три-четыре меньше, чем в странах Западной Европы» (там же. С. 377). Менделеев, пораженный посещением Лондона, приводил данные на 1906 год: полицейских в Лондоне на душу населения в 10 раз больше, чем в Петербурге; тогда же во Франции на государственном бюджете было 500 000 чиновников (не считая выборных), тогда как в гораздо большей России – только 340 000 (с выборными) (Менделеев Д. К познанию Роccии. Мюнхен, 1924. С. 67). Накануне первой Мiровой войны в России было в семь раз меньше полицейских на душу населения, чем в Англии, в пять раз меньше, чем во Франции. Впрочем, и преступность в России была значительно меньшей, чем в Западной Европе (по данным Британской энциклопедии за 1911 год). (Подробнее см.: ВТР-II. Россия накануне революции и Февраль 1917 года.)
Признаем: бюрократия в России нередко была тормозом для улучшений. Но в какой другой стране бюрократия лишена своих типичных недостатков, описанных еще Гоголем? (Заметим, что разоблачительная пьеса Гоголя «Ревизор» была впервые поставлена в присутствии «наиболее реакционного» Царя Николая I и заслужила его одобрение, тогда как в Германии она была под запретом до 1918 года.) При огромных размерах и многонациональном составе России централизованная бюрократическая система была необходима и неизбежна.
Заявляя о якобы отсутствии в России традиций народного самоуправления, Пайпс не может не знать, а значит просто лукаво замалчивает разветвленные структуры земства в последние три царствования, а ранее – вече, Земские Соборы, казачье и крестьянское самоуправление. Даже либеральный историк С.Г. Пушкарев написал серию очерков о демократических структурах в тысячелетней русской истории, напомнив слова либерала П.А. Сорокина о крестьянском мiре: в России «под железной крышей самодержавной монархии жило сто тысяч крестьянских республик» (Пушкарев С. Самоуправление и свобода в России. Франкфурт-на-М. 1985. С. 60).
Также и утверждения Пайпса о якобы традиционном у русских «неуважении частной собственности», верно лишь в том, что она в православном мiроощущении не считалась высшей ценностью в жизни, однако государство на нее не посягало, как это предписывал «Манифест компартии» Маркса, осуществленный большевиками. Сам же Пайпс признает в другом месте книги, что в царской России «частная собственность представляла собой… убежище, через порог которого полиция была не в силах переступить потому, что существовали законы… в смысле защиты личных прав, строго защищавшие право собственности».
Подчеркнем, что подобные «научные изыскания» Пайпса служили именно идеологической цели США в Холодной войне. Так, будучи сторонником военного давления на СССР, он также способствовал тому, что президент Рейган в 1982 г. «подписал секретный политический документ, который определял главное направление политики США по отношению к СССР: подталкивание этой страны в направлении внутренней либерализации» («Страна и мир» № 3, 1990. С. 82) ‒ и лично Пайпс внес немалый вклад в осуществление этой цели, возглавляя при Рейгане восточноевропейский и советский отдел Совета национальной безопасности. Суть этой «либерализации» уже разъяснена выше поклонником Пайпса Парамоновым. В годы «перестройки» его Радио «Свобода», Совет национальной безопасности Пайпса и спецоперации ЦРУ сделали всё возможное, чтобы задушить русские национальные силы в правящем слое (т.н. «Русскую партию») и привести к власти своих мутантов-западников, разрушивших вместе с коммунизмом и историческую Россию.
Этим мутантам как в СССР, так и в «третьей эмиграции» была оказана всемерная поддержка в их влиянии на «перестройку». Их идеологию наглядно демонстрируют программные сборники статей «Самосознание» (Нью-Йорк. 1976) и «СССР. Демократические альтернативы» (ФРГ. 1976). Общий знаменатель их выражен в признании авторов, что их объединяет «глубокая духовная близость с теми людьми русской истории и культуры, которые еще в царские времена боролись против произвола… Противники у нас не разные, а в сущности один и тот же, общий, хоть и на разных исторических этапах». Среди авторов «Самосознания» видим и Пайпса, издавшего в том же году и свой сборник, в котором объяснял коммунистическую агрессивность «коллективными воззрениями русской нации», изменить которые способен лишь «крупный катаклизм» (Pipes R. (ed.). Soviet Strategy in Europe. New York, 1976. Критический разбор книги см.: Владислав Краснов. Внешнеполитическая стратегия профессора Ричарда Пайпса: антисоветская или антирусская? // Посев. 1980. № 1).
Отвечая в «Посеве» же на эту статью Краснова, Пайпс вновь настаивает на том, что причиной советской агрессивности является русская ментальная традиция, а не марксизм, который якобы «также содержит в себе либеральные элементы, о которых Краснов, к сожалению, в простоте своей даже не подозревает». Очевидно, эти похвальные с точки зрения Запада «либеральные» элементы марксизма заключаются в освобождении людей от семьи («раскрепощение женщин» в общее пользование ими), отечества («национальной ограниченности») и религиозного дурмана ‒ как это трактует Парамонов. Поэтому и другой видный американский стратег-советолог Самуил Хантингтон признавал, что «конфликт между либеральной демократией и марксизмом-ленинизмом был конфликтом между идеологиями, которые, несмотря на все свои основные различия, имели сходство: обе были современными, светскими и якобы ставили своей конечной целью достижение свободы, равенства и материального благополучия. Западный демократ мог вести интеллектуальные споры с советским марксистом. А вот сделать это с русским православным националистом для него будет невозможно» (Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003. С. 216). Вот почему западные демократии помогли своим духовным родственникам, богоборцам-марксистам, завоевать Россию, долго поддерживали их и даже в годы Холодной войны и особенно в годы горбачевской «перестройки» видели своего главного противника в русском православном патриотизме.
Не удивительно, что в 1993 г. Пайпс обосновал «совместную российско-американскую революцию» Ельцина против сопротивлявшейся его разрушительным реформам патриотической оппозиции ‒ таким аргументом: «Это не государственный переворот. Потому что государства-то нет. Есть остатки прежнего государства…» (Новое русское слово, 22.10.1993).
И когда Солженицын позже дал этой «русско-американской революции» уничтожаюшую характеристику в книге «Россия в обвале», Пайпс заявил: «Неудивительно, что наследнику славянофилов и антисемитов Солженицыну нужна законность не по закону, а «по совести». Я анализировал более детальные рассуждения Солженицына по вопросу законности в его книге «Россия в обвале». Они поразительно совпадают с «Кодексом чести» современной фашистской партии «Российское национальное единство» – РНЕ, которой отказано в регистрации даже в нынешней России» (Еврейский мир. 25 лет кликушества). Совесть и честь в ельцинской РФ, действительно, оказалась не в почете в сравнении со счастьем от награбленной частной собственности, что так радовало борца с «антисемитизмом» Пайпса… (Андрей Зубов на сайте Радио «Свобода» сообщает о Пайпсе: «Помню как-то раз во время такого ужина с Пайпсом мы заговорили о нравственных критериях исторической науки и Ричард Маркович решительно сказал — что нет ценности выше человека и только счастье человека ‒ критерий истории. Один из моих аспирантов, верующий православный юноша, воскликнул — «But you are a christian, dear professor!» на что Пайпс, как всегда тонко и приветливо улыбнувшись, ответил по-русски — «Нет, я просто старый еврей». В Гарварде он иногда ходил по субботам в синагогу, считал себя либеральным иудеем. Что-то соблюдал из кашрут».)
«Кликушество» же Солженицына, «наследника антисемитов», заключалось в «антисемитской» констатации очевидного: «Генри Киссинджер, Збигнев Бжезинский, Ричард Пайпс, многие другие американские публицисты и политики ‒ никто из них не может отделаться от привычного для них, но давно устаревшего образа мыслей. Ослепленные своим упрямством, они бесконечно повторяют свою теорию агрессивности, присущей России на протяжении всей ее истории, не желая принять во внимание сегодняшнюю реальность» (Александр Солженицын ‒ интервью Полу Хлебникову: «Им даже в голову не приходит покаяться»).
Уместно только сделать к этому уточнение: упомянутые западные идеологи-советологи не «ослеплены своим упрямством», они лгут сознательно и расчетливо для оправдания своей геополитики, для которой Россия при любой власти ‒ бельмо на глазу и «главный приз для Америки» (по откровению Бжезинского). И это не «устарело». Сейчас это еще более очевидно на новом витке Холодной войны, когда ее антирусская сущность уже не может быть замаскирована «борьбой против коммунизма», а направлена против России как таковой независимо от сущности ее власти.
Впрочем, нынешние преемники КПСС в правящем слое для легитимации своей преемственной власти избрали государственной идеологией РФ именно то смешение русских с коммунистами и исторической России с СССР как якобы ее продолжателем, против чего протестовала русская эмиграция. При Путине катастрофу 1917 года приказано считать «Великой русской революцией», столетний юбилей которой в СМИ прошел под лозунгом: «большевики выражали интересы народа и спасли Россию, обезпечили энтузиазм народа в достижении великих успехов». Разумеется, такая неосоветская идеология нынешних правителей РФ и их «церковных политруков» успешно подпитывает и нынешнюю западную русофобию, демонизирующую наш народ для оправдания идущей гибридной войны против нашей страны. Этому смешению наши геополитические враги очень рады, а их прибалтийские и укронацистские «шестерки» уже подсчитывают суммы репараций, требуемых от РФ за «колониальную» советскую оккупацию соответственно тезису Бжезинского: «Это была Россия, названная Советским Союзом. Она бросила вызов США. Она была побеждена… Россия побежденная держава» и должна платить по счетам (3. Бжезинский в «Сегодня», 1994, № 157)…
Поэтому дело Бжезинского и Пайпса продолжает жить так же, как и дело вечно живого богоборца Ленина, «мощи» которого, по утверждению президента РФ, сравнимы с мощами православных святых. Да и «мощи» столь угодного Западу Ельцина его преемник благоговейно почитает. Как видим, Путин уверенно идет по стопам западной «красно-патриотической» идеологии Пайпса, Бжезинского, Киссинджера и Ко.
М.В. Назаров https://rusidea.org/250934416
22 мая 2018 г.
С другим мнением о наметившемся политико-экономическом курсе Главы Российского Государства можно ознакомиться ЗДЕСЬ
22 мая 2018 г.
С другим мнением о наметившемся политико-экономическом курсе Главы Российского Государства можно ознакомиться ЗДЕСЬ
