Москва, 16
мая – Наша Держава.С чего начать нам разговор об этом устойчивом жизненном явлении?
Начнем, пожалуй, с «Энциклопедии русской жизни» – с «Евгения Онегина». В
первой главе романа мы знакомимся с семьей главного героя, давшего
роману имя.
мая – Наша Держава.С чего начать нам разговор об этом устойчивом жизненном явлении?
Начнем, пожалуй, с «Энциклопедии русской жизни» – с «Евгения Онегина». В
первой главе романа мы знакомимся с семьей главного героя, давшего
роману имя.
Служив отлично-благородно,
Долгами жил его отец,
Давал три бала ежегодно
И промотался наконец.
Долгами жил его отец,
Давал три бала ежегодно
И промотался наконец.
Как становится ясно с первого взгляда, перед нами «профессиональный
должник», который привык жить не по средствам и довел семью до разорения
регулярным пусканием обществу пыли в глаза. Таков отец Евгения. В наши
дни сказано, что «у взрослых тоже есть свои игрушки, только они дороже».
Но сам принцип существует с давних времен.
должник», который привык жить не по средствам и довел семью до разорения
регулярным пусканием обществу пыли в глаза. Таков отец Евгения. В наши
дни сказано, что «у взрослых тоже есть свои игрушки, только они дороже».
Но сам принцип существует с давних времен.
Суть этого принципа следующая. Люди почему-то решают жить не по
средствам. В дилемме «быть или казаться» ставят на второе, на
«казаться». И платят за имидж… чужими деньгами. Потом оказываются в
состоянии невозможности отдать взятое. Дальнейшие варианты разнообразны:
долговая тюрьма, опись имущества, бегство, самоубийство, пьянство от
безысходности и проч.
средствам. В дилемме «быть или казаться» ставят на второе, на
«казаться». И платят за имидж… чужими деньгами. Потом оказываются в
состоянии невозможности отдать взятое. Дальнейшие варианты разнообразны:
долговая тюрьма, опись имущества, бегство, самоубийство, пьянство от
безысходности и проч.
Отец Евгения тратился на шампанское, кондитеров и кулинаров, плату
оркестру, наряды. Это нужно было для поддержания веса в обществе. Будучи
изначально человеком небедным, он дошел затем до разорения. Как
объяснял свое нежелание играть в карты другой пушкинский персонаж,
Германн из «пиковой дамы», он «не хотел рисковать утратой необходимого в
желании получить избыточное». Отец же Евгения именно потерял
необходимое, поднимая видимым образом свой статус и «не по одежке
протягивая ножки»
оркестру, наряды. Это нужно было для поддержания веса в обществе. Будучи
изначально человеком небедным, он дошел затем до разорения. Как
объяснял свое нежелание играть в карты другой пушкинский персонаж,
Германн из «пиковой дамы», он «не хотел рисковать утратой необходимого в
желании получить избыточное». Отец же Евгения именно потерял
необходимое, поднимая видимым образом свой статус и «не по одежке
протягивая ножки»
Так оно и происходит с незапамятных времен доныне. Именно
относительно состоятельные люди, по крайней мере не нищие, удобно
уловляются «лестью богатства» (Мф. 13, 22) и попадают в рабство к
кредиторам. История убедительно доказывает нам, что финансовая мощь
кредиторов растет именно благодаря привыкшим к роскоши и принципиально
не желающим жить поскромнее людям. В прежние времена это были ленивые
отпрыски дворянских семей, яркие вырожденцы, иначе, как за чужие деньги и
напоказ, жить не умеющие. Сегодня эта армия людей пополняется вне
зависимости от сословных различий, которые максимально стерты. Но не
стерты ни жадность, ни глупость, ни безответственность человеческая.
относительно состоятельные люди, по крайней мере не нищие, удобно
уловляются «лестью богатства» (Мф. 13, 22) и попадают в рабство к
кредиторам. История убедительно доказывает нам, что финансовая мощь
кредиторов растет именно благодаря привыкшим к роскоши и принципиально
не желающим жить поскромнее людям. В прежние времена это были ленивые
отпрыски дворянских семей, яркие вырожденцы, иначе, как за чужие деньги и
напоказ, жить не умеющие. Сегодня эта армия людей пополняется вне
зависимости от сословных различий, которые максимально стерты. Но не
стерты ни жадность, ни глупость, ни безответственность человеческая.
Студент, обедающий в Макдональдсе и одевающийся в секонд-хенде, берет
кредит для покупки новой модели айфона. Человек, имеющий машину на
ходу, за полмиллиона рублей, берет в кредит еще полмиллиона и покупает
более статусный автомобиль. Семья, могущая без долгов позволить себе
отдых на доступном курорте среднего класса, ради поездки на статусный
курорт берет кредит. Таких примеров очень много, и каждый из нас при
желании пополнит их список или собственными «чудачествами», или
подобными примерами из жизни знакомых.
кредит для покупки новой модели айфона. Человек, имеющий машину на
ходу, за полмиллиона рублей, берет в кредит еще полмиллиона и покупает
более статусный автомобиль. Семья, могущая без долгов позволить себе
отдых на доступном курорте среднего класса, ради поездки на статусный
курорт берет кредит. Таких примеров очень много, и каждый из нас при
желании пополнит их список или собственными «чудачествами», или
подобными примерами из жизни знакомых.
Мы не будем рассматривать случаи займа для нужд бизнеса или покрытия
коммунальных долгов, т.е. случаев, в которых истинная, а не мнимая нужда
движет человеком. Но обратите внимание на «девятый вал» примеров,
относящихся к категории, упомянутой в начале. Мода, статус, желание
новизны, вечное стремление к переменам, страх оказаться не лучше друзей и
знакомых, боязнь прослыть простаком… Все эти мысленные тираны, и даже
демоны, грубо, как конвойные стражники, толкают людей на поступки,
совершенно не вынужденные подлинной нуждой или жизненной необходимостью.
коммунальных долгов, т.е. случаев, в которых истинная, а не мнимая нужда
движет человеком. Но обратите внимание на «девятый вал» примеров,
относящихся к категории, упомянутой в начале. Мода, статус, желание
новизны, вечное стремление к переменам, страх оказаться не лучше друзей и
знакомых, боязнь прослыть простаком… Все эти мысленные тираны, и даже
демоны, грубо, как конвойные стражники, толкают людей на поступки,
совершенно не вынужденные подлинной нуждой или жизненной необходимостью.
Это духовная болезнь. И лечиться она должна Духом. Голод и нагота –
это материальные проблемы (тоже имеющие духовные причины). Но связывание
себя долгами, скажем, из-за моды – это чисто духовная болезнь, никак не
зависящая от материальных факторов. Заметим, что именно люди,
декларирующие идеологический материализм (я, мол, в Бога не верю и не
молюсь, это все выдумки), на практике беззащитнее верующих людей перед
агрессивным накатом рекламы, общественного мнения или тусовочных
установок.
это материальные проблемы (тоже имеющие духовные причины). Но связывание
себя долгами, скажем, из-за моды – это чисто духовная болезнь, никак не
зависящая от материальных факторов. Заметим, что именно люди,
декларирующие идеологический материализм (я, мол, в Бога не верю и не
молюсь, это все выдумки), на практике беззащитнее верующих людей перед
агрессивным накатом рекламы, общественного мнения или тусовочных
установок.
Послушаем голос апостола Павла. Пусть он не для всех авторитет, но
кому-то, даст Бог, его слова точно лягут на душу: «Великое приобретение –
быть благочестивым и довольным. Ибо мы ничего не принесли в мир; явно,
что ничего не можем и вынести из него. Имея пропитание и одежду, будем
довольны тем» (1Тим. 6, 6–8).
кому-то, даст Бог, его слова точно лягут на душу: «Великое приобретение –
быть благочестивым и довольным. Ибо мы ничего не принесли в мир; явно,
что ничего не можем и вынести из него. Имея пропитание и одежду, будем
довольны тем» (1Тим. 6, 6–8).
Пусть остановится на этом слове человек и рассудит: что он внес в
мир, когда вышел из чрева? Что унесет с собой, когда смежит очи и
перестанет двигаться? Не сном ли покажутся все мечты о приобретениях и
обладаниях? И мир, который так успешно обольщал человека ежедневно,
дразнил и манил, посмеется над ним, мертвым, чтобы продолжить обманывать
живущих.
мир, когда вышел из чрева? Что унесет с собой, когда смежит очи и
перестанет двигаться? Не сном ли покажутся все мечты о приобретениях и
обладаниях? И мир, который так успешно обольщал человека ежедневно,
дразнил и манил, посмеется над ним, мертвым, чтобы продолжить обманывать
живущих.
Повторим, что множество долгов и опасных предприятий не вынуждены
ничем, совершенно ничем существенным, кроме тщеславия и глупости,
живущих в душе, чуждой веры Божией. Об этом далее и говорит Павел: «А
желающие обогащаться впадают в искушение, и в сеть, и во многие
безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и
пагубу» (1Тим. 6, 9).
ничем, совершенно ничем существенным, кроме тщеславия и глупости,
живущих в душе, чуждой веры Божией. Об этом далее и говорит Павел: «А
желающие обогащаться впадают в искушение, и в сеть, и во многие
безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и
пагубу» (1Тим. 6, 9).
Сребролюбец – это не тот, кто имеет много, но кто хочет многого.
Неважно при этом, ездит ли он на «Жигулях» или на «Мерседесе».
Содержание сердца определяет тайну человека, по которой он будет судим
нелицеприятным Богом. Поэтому сказано: «желающие обогащаться», а не
просто «богатые». Это и есть та «лесть богатства», о которой сказано
выше. Лесть означает обман, призрачную мечту, таящую внутри себя
сокрушительное бедствие. К «сетям и искушениям» прямо относятся и те
беды, в которые может попасть должник. Чем выше заем, тем сильнее и
угрозы. Дети, движимое и недвижимое имущество, внутренние органы и сама
жизнь становятся нередко средствами отдачи долга. В том, что это так,
убеждает нас и криминальная хроника, и исторические примеры.
Неважно при этом, ездит ли он на «Жигулях» или на «Мерседесе».
Содержание сердца определяет тайну человека, по которой он будет судим
нелицеприятным Богом. Поэтому сказано: «желающие обогащаться», а не
просто «богатые». Это и есть та «лесть богатства», о которой сказано
выше. Лесть означает обман, призрачную мечту, таящую внутри себя
сокрушительное бедствие. К «сетям и искушениям» прямо относятся и те
беды, в которые может попасть должник. Чем выше заем, тем сильнее и
угрозы. Дети, движимое и недвижимое имущество, внутренние органы и сама
жизнь становятся нередко средствами отдачи долга. В том, что это так,
убеждает нас и криминальная хроника, и исторические примеры.
Для человека должно быть естественным бояться долгов – так, как он
естественно боится рабства или иной тяжкой зависимости. Занимать у
одних, чтобы отдать другим, бояться телефонных звонков, скрываться,
менять адреса – разве это не рабство?
естественно боится рабства или иной тяжкой зависимости. Занимать у
одних, чтобы отдать другим, бояться телефонных звонков, скрываться,
менять адреса – разве это не рабство?
Обратим внимание, что долг есть образ и подобие греха. Молитвой
Господней мы научены молиться: «Остави нам долги наши, как и мы
оставляем должникам нашим». И весь сонм толковников, словно одними
устами, объясняет нам, что наши долги перед Богом – это наши грехи,
ошибки, вольные и невольные проступки. Так же и долги ближних перед нами
– это их грехи, требующие уврачевания через примирение и деятельную
любовь. Следовательно, если Божественные уста Христовы заменили слово
«грех» на слово «долг», – сущностное подобие между ними есть однозначно.
Господней мы научены молиться: «Остави нам долги наши, как и мы
оставляем должникам нашим». И весь сонм толковников, словно одними
устами, объясняет нам, что наши долги перед Богом – это наши грехи,
ошибки, вольные и невольные проступки. Так же и долги ближних перед нами
– это их грехи, требующие уврачевания через примирение и деятельную
любовь. Следовательно, если Божественные уста Христовы заменили слово
«грех» на слово «долг», – сущностное подобие между ними есть однозначно.
Грех связывает человека, порабощает. И долг тоже. Имеющий грехи – раб
греха. Имеющий долги – раб долга. И тот человек, и этот одержимы
страхом, лишены свободы и радости. Они не наслаждаются жизнью, но живут
придавленные, как раб – поклажей.
греха. Имеющий долги – раб долга. И тот человек, и этот одержимы
страхом, лишены свободы и радости. Они не наслаждаются жизнью, но живут
придавленные, как раб – поклажей.
Современный мир приучает человека с легкостью брать в долг,
опутываться кредитами, не слишком переживая о временах расплаты. Это
значит, что мир сводит наше сознание на некий младенческий уровень, при
котором человек способен радоваться видимой вещи, но не способен
размыслить об ответственности за обладание ею. Присмотритесь к детям.
Как бурно они радуются новой игрушке и как быстро забывают ее, увидав
другую. В них минимум памяти о прошлом и предвидения будущего. Это
естественная для младенца слабость ума. Но во взрослом человеке это
непростительное слабоумие. Оно – знак активной посторонней работы над
его сознанием. Ведь какие посылы впитывает наша душа отовсюду? «Тебе
нужно – возьми. Взял – радуйся. Как будешь отдавать – не парься.
Как-нибудь отдашь». Живущий в такой парадигме человек подлинно
слабоумен.
опутываться кредитами, не слишком переживая о временах расплаты. Это
значит, что мир сводит наше сознание на некий младенческий уровень, при
котором человек способен радоваться видимой вещи, но не способен
размыслить об ответственности за обладание ею. Присмотритесь к детям.
Как бурно они радуются новой игрушке и как быстро забывают ее, увидав
другую. В них минимум памяти о прошлом и предвидения будущего. Это
естественная для младенца слабость ума. Но во взрослом человеке это
непростительное слабоумие. Оно – знак активной посторонней работы над
его сознанием. Ведь какие посылы впитывает наша душа отовсюду? «Тебе
нужно – возьми. Взял – радуйся. Как будешь отдавать – не парься.
Как-нибудь отдашь». Живущий в такой парадигме человек подлинно
слабоумен.
Он опасен не только для себя и своих родных (часто именно
родственники берут на себя тяготы расплаты за долги, сделанные
единокровным эгоистом). Такой человек опасен и для заимодавца.
Криминалисты и следователи при желании рассказали бы нам много историй, в
которых жертвами убийства стали те, кто дал в долг. Сначала человек
берет. Потом не может отдать. Потом дьявол нашептывает дикий план по
выходу из ситуации: «Убей его и ничего не отдавай».
родственники берут на себя тяготы расплаты за долги, сделанные
единокровным эгоистом). Такой человек опасен и для заимодавца.
Криминалисты и следователи при желании рассказали бы нам много историй, в
которых жертвами убийства стали те, кто дал в долг. Сначала человек
берет. Потом не может отдать. Потом дьявол нашептывает дикий план по
выходу из ситуации: «Убей его и ничего не отдавай».
То, что это не фантазии и не шутки, доказывается множеством примеров.
Отдавать вообще тяжелее, чем брать. Ведь, как справедливо говорит
известная шутка, «берешь чужие и на время, а отдаешь свои и навсегда». И
люди столь неусердны бывают в отдаче, что иная пословица говорит:
«Хочешь с человеком поссориться, одолжи ему деньги».
известная шутка, «берешь чужие и на время, а отдаешь свои и навсегда». И
люди столь неусердны бывают в отдаче, что иная пословица говорит:
«Хочешь с человеком поссориться, одолжи ему деньги».
Об этом тоже стоит говорить. Евангельское слово звучит только о
дающих, а именно: «Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не
отвращайся» (Мф. 5, 42). Мы же говорим о зеркальном отображении этой
заповеди, которая должна звучать так: «Взял в долг? Отдай вовремя».
дающих, а именно: «Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не
отвращайся» (Мф. 5, 42). Мы же говорим о зеркальном отображении этой
заповеди, которая должна звучать так: «Взял в долг? Отдай вовремя».
Такое «додумывание» Евангелия не является чем-то предосудительным,
поскольку Господь, наоборот, требует, чтобы мы из евангельских принципов
выводили правила практического поведения. Сказано, например, об
осуждении глядящих на жену с вожделением (ср. Мф. 5, 27). Таковые уже
прелюбодействуют в сердце своем. Сказано о мужчинах. Но смело можно
«додумывать», что и женщина, бросившая похотливый взгляд на мужчину,
тоже судится, как прелюбодейка. В наши времена превратно понимаемой
свободы о женском блуде приходится говорить так же много, как о мужском.
поскольку Господь, наоборот, требует, чтобы мы из евангельских принципов
выводили правила практического поведения. Сказано, например, об
осуждении глядящих на жену с вожделением (ср. Мф. 5, 27). Таковые уже
прелюбодействуют в сердце своем. Сказано о мужчинах. Но смело можно
«додумывать», что и женщина, бросившая похотливый взгляд на мужчину,
тоже судится, как прелюбодейка. В наши времена превратно понимаемой
свободы о женском блуде приходится говорить так же много, как о мужском.
Итак, размышление о заповедях требуется от нас, ибо мы люди. Заповеди
даны свободным и умным существам, а не вшиты, как плата в робота. На
основании сказанного мы можем, действительно, предъявлять требования не
только к дающим (дай!), но и к берущим (верни!).
даны свободным и умным существам, а не вшиты, как плата в робота. На
основании сказанного мы можем, действительно, предъявлять требования не
только к дающим (дай!), но и к берущим (верни!).
Но снова и снова стоит возвращаться к главной мысли. Долговой заем –
это вынужденная мера, а не норма жизни. Норма жизни – уметь жить по
средствам и «никому не быть должным ничего, кроме взаимной любви» (Рим.
13, 8).
это вынужденная мера, а не норма жизни. Норма жизни – уметь жить по
средствам и «никому не быть должным ничего, кроме взаимной любви» (Рим.
13, 8).
Добавим также и слово одного подвижника, который учил, что лучшим
способом быть всегда бедным является намеренное неотдание долгов и
работа по воскресеньям и праздникам. Смысл сказанного тот, что никто не
хочет жить в бедности. Однако придется, если человек не будет чтить
Бога, пренебрегая воскресной и праздничными службами в храме. Будет
работать в эти дни, как в будни. И второе: будет брать в долг и не будет
отдавать, хотя бы и было чем. От этих двух оплошностей словно некие
дыры образуются в душе человека. Адский сквозняк способен сквозь них
выдуть из души все Божии дары.
способом быть всегда бедным является намеренное неотдание долгов и
работа по воскресеньям и праздникам. Смысл сказанного тот, что никто не
хочет жить в бедности. Однако придется, если человек не будет чтить
Бога, пренебрегая воскресной и праздничными службами в храме. Будет
работать в эти дни, как в будни. И второе: будет брать в долг и не будет
отдавать, хотя бы и было чем. От этих двух оплошностей словно некие
дыры образуются в душе человека. Адский сквозняк способен сквозь них
выдуть из души все Божии дары.
Это не отвлеченное морализаторство. Это вопросы духовной практики,
которые всякий может проверить на личном опыте. Ибо все заповеди
проверяются делом.
которые всякий может проверить на личном опыте. Ибо все заповеди
проверяются делом.
«Хотя в этом испытайте Меня, говорит Господь Саваоф» (Мал. 3, 10).
