Москва, 18 июля — Наша Держава (С.Цветков). До сих пор идейные и духовные наследники как либералов-февралистов, так и большевиков неустанно тиражируют мифы об «отсталой и неграмотной» Царской России. Не лишним будет еще раз напомнить, как обстояли дела с этим вопросом на самом деле.
Доступность образования
Россия на протяжении всего Императорского периода истории имела одну из наиболее «прогрессивных», в смысле доступности для представителей низших сословий, систем образования.
В 1727 году в «цифирных школах» состояло 45% детей из духовного звания, 20% солдатских детей, 18% приказных, 4,5% посадских и только 2,5% — боярских и дворянских детей. Большинство учеников «главных училищ» при Екатерине II также были детьми купцов, мещан и солдат.
До 1848 года устройство наших университетов было исключительно демократичное. Двери их были открыты всякому, кто мог выдержать экзамен и не был ни крепостным, ни крестьянином, не уволенным своей общиной.
После реформ Александра II система среднего и высшего образования в России отличалась большей доступностью для представителей низших сословий, например, чем соответствующая система в Германии, где сословная тенденция – значительное преобладание выходцев из высших слоев общества в университетском образовании сохранялась вплоть до Веймарской республики.
В России же между 1900 и 1916 годом, фактически, была создана единая непрерывная система образования (окончательно сформированная в ходе реформ графа П.Н.Игнатьева в 1915-1916 годах).
Отметим при этом, что «единая средняя школа» не сложилась в Германии, Франции и Англии даже в 1960-х годах, когда резкое разделение, например, гимназического и профессионально-технического образования по-прежнему сохранялось. Во Франции качественное образование также оставалось «социально эксклюзивным» вплоть до IIМировой войны.
Если в начале XVII века около половины студентов Оксфорда были «плебеями», то в 1820-1830-е годы в Оксфорде и Кембридже учились исключительно представители «высшего» и «верхней части среднего класса».
Поэтому высказывание А.Герцена о том, что английские университеты, в отличие от русских, «существуют исключительно для аристократии и богатых», не являлось преувеличением.
Всеобщая грамотность
В России законопроекты о введении всеобщего обучения появлялись с начала царствования Александра II (они разрабатывались Особым комитетом, созданным по Высочайшему повелению 28 июля 1861 года). Однако вскоре стало ясно, что введение обязательного обучения возможно только после обеспечения общедоступности школ на всем пространстве Империи, что являлось чрезвычайно сложной задачей. Большинство положений о всеобщем обучении получили силу закона 3 мая 1908 года.
Ставилась задача обеспечения доступности школ для всех детей с радиусом 3 версты. Именно эта проблема (обеспечения физической доступности школ и наличия на местах квалифицированных специалистов), учитывая масштабы страны, была самой трудной. Но после 1897 года она успешно решалась главным образом за счет сотрудничества Министерства народного просвещения и земств. В результате к революции в стране были построены «школьные сети», до сих пор составляющие основу образовательной системы РФ и других государств, входивших в Российскую Империю.
К 1914 году, например, из 441 уездного земства в 46 – полностью осуществили всеобщее обучение или были близки к этому, в 62% земств оставалось менее 5 лет для выполнения задачи, в 30% — от 5 до 10 лет. В СССР всеобщее обязательное 4-летнее образование было введено только 14 августа 1930 года Постановлением ЦИК и СНК СССР «О всеобщем обязательном начальном обучении».
Накануне IМировой войны показатель грамотности новобранцев в Российской Империи составлял 70-80% — больше, чем, например, в итальянской армии.
По данным Военно-статистического ежегодника за 1912 год среди рядового состава армии из 906 тыс. человек числилось 302 тыс. «малограмотных» («неграмотные» не числились).
К 1916 году в Российской Империи было около 140 тыс. школ разных типов. Сейчас в РФ всего 135,5 тыс. образовательных учреждений всех видов и форм собственности. Таким образом, Империя уже в начале ХХ века по инфраструктурным параметрам школьной системы (например, по отношению числа школ к количеству населения, равномерности их распределения, пространственной доступности, управляемости и т.д.) не только превосходила большинство государств того времени, но и вполне сопоставима с современной РФ.
Гимназическое образование
Российская система образования гимназического и высшего уровня при Николае II была более «прогрессивной», чем в современных ей системах ведущих стран Европы, в частности в Англии, Франции и Германии. Так, даже в 1936 году во французских государственных учебных заведениях «гимназического» («лицейского») уровня, дававших право поступления в высшие учебные заведения, училось всего 1,7% детей крестьян, 4,3% детей ремесленников и 2,7% детей рабочих. То есть социальные страты, составлявшие более 70% населения Франции, получили менее 10% мест в полных средних учебных заведениях. В Германии в 1911 году дети родителей, имевших «не академические профессии» в сфере сельского хозяйства, коммерции и промышленности и не состоявшие на государственной, военной службе и не имевшие инженерно-технических специальностей, составляли только 8% учащихся гимназий и 11% учащихся всех учебных заведений гимназического уровня. Таким образом, низшие слои (70-90% от общего числа населения) в Германии и Франции имели в 2-3 раза более низкий показатель индекса образовательных возможностей, чем российские крестьяне накануне IМировой войны.
Российская система гимназического образования развивалась значительно быстрее, чем в странах Европы. Так с 1830-х до 1910-х годов французская система среднего образования выросла в 2,5 раза, а российская – более чем в 20 раз (при этом надо учитывать, что за тот же период население Империи выросло примерно в 3 раза, а Франции – только на треть).
В российских гимназиях уже в начале ХХ века училось больше девочек, чем мальчиков, тогда как в большинстве европейских государств женское полное среднее образование сильно отставало от мужского вплоть до 1960-х годов. В 1900-1920-х годах в ведущих странах девушки составляли не более 20% учащихся. Накануне революции 1917 года система гимназического и высшего образования для женщин в Российской Империи была гораздо более развита, чем в Германии, Франции и Англии, несколько уступая лишь США. Это вполне опровергает до сих пор распространенный миф о «забитости женщин» в Царской России.
Часто повторяемый аргумент, что «Софья Ковалевская не имела возможности получить полноценное высшее образование в России, поэтому поехала в Европу», на самом деле должен интерпретироваться иначе: в России был избыток женщин, получивших высококачественное среднее образование. Российские женские гимназии готовили значительно большее число выпускниц, чем аналогичные учебные заведения в Европе. Именно это вело к тому, что значительная часть слушательниц европейских университетов, где разрешалось совместное обучение, были русскими подданными. Например, в Швейцарских высших учебных заведениях в некоторые годы в середине XIX века училось больше русских, чем швейцарских женщин.
Начиная с 1860-х годов в России развивалась самостоятельная система женских высших учебных заведений, которая в начале ХХ века также стала более развитой, чем в других европейских странах.
Интересен тот факт, что «индекс образовательных возможностей» иудеев в Российской Империи был в 3-4 раза выше, чем у других. Так, в мужских гимназиях Министерства народного просвещения в 1913-1914 учебном году училось 9,1% иудеев, а в женских гимназиях – 13,1%, при том, что евреи составляли не более 4% населения страны. Заметно выше, чем у православных был и «индекс образовательных возможностей» также у протестантов и армян, у мальчиков-католиков он примерно такой же, как у православных (у девочек – в 3 раза ниже), а у магометан – в 10 раз ниже.
* — Статья подготовлена с использованием материалов книги Д. Сапрыкина «Образовательный потенциал Российской Империи».
(Окончание следует)
