Москва, 11 мая — Наша Держава. Русский язык отличается от других большим разнообразием способов
образования новых слов. Одним из них является деонимизация. Этот процесс
заключается в том, что имя собственное превращается в нарицательное.
Такие слова еще называют эпонимами (от греческого «eponimus» — давший
свое имя).
Бойкот
Всем известно, что бойкот – это одна из форм протеста, заключающаяся в
прекращении всяческих контактов с каким-либо человеком. Применяется
бойкот и как метод экономической или политической борьбы. Впервые бойкот
был применен в Великобритании в начале XVIII века. Тогда представители
общественного движения призвали англичан отказаться от потребления
сахара. Дело в том, что в прошлые времена тростниковые плантации и
сахарные заводы были символом рабства. Однако само слово «бойкот»
появилось только в 1880 году. Как утверждает Л.И. Гольман, автор издания
«История Ирландии», название происходит от фамилии управляющего
ирландским поместьем лорда Эрна, капитана Чарльза Бойкотта, к которому
успешно был применен этот метод протеста. С управляющим не разговаривали
даже соседи, а владельцы магазинов отказывались его обслуживать.
Хулиган
Слово «хулиган» тоже имеет самое непосредственное отношение к
Ирландии. Впрочем, ирландская семья с такой фамилией проживала не на
своей родине, а в Лондоне, в районе Саутуарк. По крайней мере, именно
такие сведения приводит в своей книге «Говорящие фамилии. Имена и
фамилии, ставшие нарицательными и перешедшие в названия», Илья Кулибин.
Хулиганы нередко упоминались в колонках криминальных хроник различных
британских газет конца XIX века. Выходцы из Ирландии дебоширили,
устраивали погромы, участвовали в драках. Предводителем семейства
считался Патрик Хулиган. На самом деле Патрик работал вышибалой в одном
из баров Лондона, но в свободное время промышлял грабежами: вместе с
приятелями и родственниками он избивал прохожих и отбирал у них все
ценное.
Ватман
А вот «ватман» действительно родом из Англии, как и сам Джеймс
Ватман, фамилия которого и стала названием бумаги. Если верить Марку
Блау, автору издания «Судьба эпонимов. 300 историй происхождения
названий», собственное бумажное производство Ватман открыл еще в 1733
году. Тогда же он поставил перед собой цель – создать самую лучшую в
мире бумагу для рисования, письма и печати. И Джеймсу это удалось: к
1753 году производившаяся на фабрике Ватмана бумага заслужила
популярность не только в Европе, но и в Америке. Примечательно, что сам
фабрикант окрестил свое детище «wove paper» — тканая бумага. Однако это
название так и не прижилось. По крайней мере, в России слово «ватман»
знакомо всем, а вот словосочетание «тканевая бумага» будет понятно не
каждому.
Лодырь
Слово «лодырь» тоже наверняка не вызовет затруднений даже у
современного носителя русского языка: лодырь – это лентяй, бездельник.
Однако изначально и «лодырь» был фамилией. Как пишет в своей книге
«Московские слова, словечки и крылатые выражения» Владимир Муравьев, в
XIX веке в Москве проживал врач немецкого происхождения Христиан
Иванович Лодер. В 1828 году он открыл на Остоженке «Заведение
искусственных минеральных вод». Лечение на водах тогда было в моде:
русская знать отправлялась для этого в Германию или Италию. Теперь же
ехать в Европу стало не обязательно. Однако для того, чтобы оказаться на
Остоженке, дамы и кавалеры пользовались услугами извозчиков. Последние в
ожидании своих клиентов просиживали на козлах часами. Простой люд, не
понимая, что происходит, порой интересовался у кучеров, чем заняты
господа. Те, не в силах правильно произнести фамилию известного врача,
отвечали: «Лодыря гоняют!».
Мазохизм
А термин «мазохизм» появился благодаря образованному человеку. Его,
как утверждает автор книги «Знаменитые писатели Запада» Юрий
Безелянский, ввел австрийский психиатр Рихард фон Краффт-Эбинг под
впечатлением от творчества своего земляка Леопольда фон Захер-Мазоха.
Поначалу Леопольд увлекался написанием коротких новелл, но впоследствии
взялся за романы. Одним из первых романов литератора «Венера в мехах»
увидел свет в 1870 году и произвел эффект разорвавшейся бомбы. Тогда
Маркиз де Сад находился под запретом, но Мазох не побоялся отразить в
своем произведении особый тип отношений между мужчиной и женщиной.
Примечательно, что Рихард фон Краффт-Эбинг предполагал, что Леопольд фон
Захер-Мазох, с таким натурализмом описавший мазохистские наклонности
своего героя, и сам страдал аналогичной девиацией.
