Москва, 18 июля — Наша Держава. При прочтении «Скотного двора» Джорджа Оруэлла возникает много ассоциаций с реалиями нынешней общественной жизни в России. Например, с темой пенсионной «реформы». Я имею в виду предложения правительства РФ, уже одобренные в основных чертах подконтрольной Госдумой, по повышению пенсионного возраста как для женщин, так и для мужчин (соответственно с 55 до 63 лет и с 60 до 65 лет). Инициатива правительства встречена обществом в штыки, а заодно спровоцировала дискуссию относительно того, как вообще устроена пенсионная система и какой она в идеале должна быть.
Удивительно, что, когда обитатели фермы «Скотный двор» после победы революции (изгнания хозяина Джонса) начали обсуждать свою будущую жизнь, они не забыли и вопрос пенсионного обеспечения животных. Раньше, когда ферма находилась в руках двуногого хозяина (человека), проблемы пенсионного обеспечения не существовало. Обычно «ветерана», уже не способного эффективно выполнять свои производственные функции (например, пахать, давать молоко, производить яйца и т.д.) отравляли на мясо. А иногда просто уничтожали (например, топили престарелых собак).
Теперь четвероногие (и приравненные к ним крылатые) стали хозяевами фермы. Естественно, что варварские методы избавления от «стариков» были осуждены, ветеранов предполагалось окружить почетом и обеспечить необходимым кормом.
Животные на своих собраниях обсуждали три взаимосвязанных вопроса пенсионного обеспечения – возраст выхода на заслуженный отдых, нормы кормового обеспечения пенсионеров, необходимые для кормового обеспечения угодья. Проблема усугублялась тем, что, хотя все животные, согласно заповедям, были равны, однако они очень различались по своим физическим и биологическим параметрам.
Лошадь могла весить два центнера, а кошка – три килограмма. Лошади нужен овес, а кошке – молоко. И т.п. Возникли горячие споры.
Читаем:
«Даже решение выгородить за фруктовым садом небольшой лужок, где бы паслись будущие пенсионеры, — кто мог возражать против этого? — вызвало бурную перепалку по поводу возрастной границы для той или иной категории животных».
Но в конце концов законы о пенсионном обеспечении были приняты, нормы были дифференцированы по видам обитателей Скотного двора:
«В свое время, когда животные принимали законы, был определен пенсионный возраст: для лошадей и свиней — двенадцать лет, для коров — четырнадцать, для собак — девять, для овец — семь, для кур и гусей — пять. Тогда же было назначено вполне приличное обеспечение по старости. Пока еще никто не достиг критического возраста, однако все эти вопросы постоянно муссировались. Каждая лошадь могла рассчитывать на пять мер овса в день летом и мешок сена зимой, плюс морковка или яблочко по праздникам».
Но, как я уже отмечал в предыдущих статьях, социально-экономическая система Скотного двора быстро эволюционировала, в первоначальные планы вносились серьезные коррективы. А коррективы были обусловлены тем, что для свиней, которые взяли на себя управление Скотным двором, требовалось все больше корма. Как говорил главный свинский идеолог Деловой, молоко, яблоки, другие продукты нужны были свинскому сословию для того, чтобы поддерживать свою мозговую активность.
Отсутствие необходимых питательных веществ, как предупреждал Деловой, может самым серьезным образом отразиться на эффективности управления хозяйством. А без такой эффективности может произойти самое страшное – развал фермы и возвращение всем ненавистного двуногого хозяина Джонса.
Через некоторое время выяснилось, что для эффективного управления Скотным двором свиньям, кроме усиленного питания, потребовалось еще кое-что. Например, они пристрастились к пиву.
Читаем:
«Однажды — февраль был на исходе, по ферме распространился густой горячий дразнящий запах, доселе неведомый животным: он исходил из пивоварни, бездействовавшей при Джонсе. Кто-то сказал, что такой запах бывает, когда варят ячмень. Животные жадно втягивали ноздрями воздух, гадая, уж не готовят ли им на ужин теплую мешанку. Нет, мешанки они не дождались, зато наутро, в воскресенье, им объявили, что отныне весь ячмень забирается в пользу свиней; уже и поле было засеяно, что за фруктовым садом. А вскоре просочились слухи: каждая свинья получает теперь в день кружку пива, а Наполеон (президент республики «Скотный двор» — В.К.) – две…».
Их при этом нимало не смущало, что это противоречило заповеди «Животное да не пьёт спиртного». Идеолог Деловой и тут нашел нужные слова для того, чтобы обосновать потребность свиней в пиве. Свиной комитет (высший орган власти в республике «Скотный двор») принял решение об увеличении площадей для засева ячменя, необходимого для производства любимого свиньями напитка.
А за счет чего происходило увеличение? За счет тех площадей, которые, выражаясь современным языком, входили в состав Пенсионного фонда Скотного двора.
Читаем:
«После того, как прилегающий к саду участок засеяли ячменем, стали поговаривать о том, что взамен будет огорожена часть пастбища».
Ячменем-то участок засеяли, а вот про компенсацию в виде части пастбища, как водится, забыли.
Аппетит, как говорится, приходит во время питья. Свиньям уже пива было недостаточно. Они заинтересовались самогоном.
Читаем:
«Наполеон… поручил Уимперу (человеку, который был приглашен Наполеоном для того, чтобы развивать торговые отношения Скотного двора с миром людей – В.К.) приобрести в городе специальную литературу по самогоноварению. Спустя неделю от отдал приказ распахать участок, который отводился ранее под выгон для будущих пенсионеров. Это оправдывалось тем, что пастбище, якобы, истощено и будет наново засеиваться травой, но вскоре все узнали о намерении Наполеона посеять там ячмень».
Одним словом, ненасытная жажда алкоголя привела к тому, что почти все земли Пенсионного фонда Скотного двора были заняты ячменем. Уже не приходится говорить о том, что Скотный двор стал работать в значительной мере на экспорт. Свинское руководство обосновало необходимость поставок различных продуктов сельского хозяйства двуногим тем, что, мол, надо проводить техническую модернизацию фермы. А для этого нужно оборудование.
Например, генератор для электростанции на строящейся ветряной мельнице. А для покупки генератора и прочего железа нужны деньги. Правда, деньги иногда таинственным образом исчезали, а в жизни свиней при этом происходили таинственные метаморфозы. Кроме самогона они стали пить напитки из бутылок с иностранными наклейками, курить табак, украшать себя человеческими одеждами и т.п. Но если вернуться к теме экспорта, то его расширение опять же происходило за счет урезания земель Пенсионного фонда.
Время брало свое. Те животные, которые во время революции были полны сил, стали дряхлеть. Незаметно подступал пенсионный возраст. Но пенсий почему-то не платили. Ветераны труда, которые и раньше недоедали, стали голодать. Одним из героев повести является кобыла Хрумка, которая до двенадцати лет (возраст выхода на пенсию по закону) трудилась не на страх, а на совесть: пахала, таскала, молотила.
И вот наша кобылка состарилась:
«Хрумка располнела и постарела, у нее было неважно с суставами, и глаза все чаще слезились. Пенсионного возраста она достигла два года назад, но вопрос с пенсией оставался пока открытым. Разговоры о том, чтобы огородить для престарелых животных часть пастбища, давно, как говорится, замяли для ясности».
Но, пожалуй, наиболее трагичной стала судьба другой лошади. Это конь по имени Трудяга. Он начал свою трудовую биографию еще при двуногом хозяине Джонсе, уже тогда конь показывал образцы трудового героизма. Принимал самое активное участие в революции. А после революции стал самым настоящим героем труда. Отсюда и кличка – Работяга.
На нем держалась вся «стройка века» — сооружение мельницы (позднее к ней добавилось еще строительство свинячьей школы). Ему принадлежит лозунг «Работать еще лучше!». Позднее он подхватил лозунг «Наполеон всегда прав!». Работяга – образец политически наивного героя, заряженного трудовым энтузиазмом. Именно такие герои нужны свинской элите. Товарищ Деловой и прочие руководители ставили Работягу в пример другим животным.
Если бы Работяга жил и трудился сегодня в России, то, наверное, он бы первым получил звание «Героя труда России». Напомню, что это звание было установлено Указом Президента РФ от 29 марта 2013 года. Лауреат награждается золотой медалью, а на его родине устанавливается бронзовый бюст.
Деловой постоянно надрывался на работе, хотя близкие ему животные (та же Хрумка) постоянно просили его поберечься. Работяга был животным долга. Он, конечно, ждал наступления пенсионного возраста и даже мечтал, как он будет проводить время на покое. В частности, планировал заняться своим самообразованием. То ли в силу ограниченных способностей, то ли в силу отсутствия свободного времени он так и не сумел запомнить алфавит; мечтал на старости его освоить и читать лозунги свинского руководства.
Читаем:
«…Он рассчитывал прожить еще года три, мирно пощипывая травку на пенсионном лужке. Наконец-то у него будет время заняться самообразованием. Остаток дней он хотел посвятить изучению последующих двадцати двух букв алфавита».
За месяц до наступления пенсионного возраста с Работягой произошла неприятная история:
«Возле тележки лежал Работяга со странно вывернутой шеей и даже не пытался оторвать морду от земли. Глаза у него остекленели, бока лоснились от пота. Изо рта тянулась запекшаяся струйка крови. Хрумка упала на колени.
— Ну что? Как ты?
— С легкими что-то, — слабым голосом ответил Работяга. Неважно… теперь вы сможете закончить сами. Камней должно хватить. Так и так через месяц мне на пенсию».
Эта неприятная новость дошла до самого Наполеона. Работяге сообщили, что Наполеон примет все необходимые меры для того, чтобы восстановить здоровье героя труда Скотного двора. Для этого Работягу за счет казенных средств республики Скотного двора в ближайшие дни отправят для поправки здоровья в ветеринарную лечебницу в город.
И далее события стали стремительно разворачиваться. Предлагаю фрагмент с их описанием:
«Вечерами, как было сказано, больного навещали друзья, но днем он оставался один, и именно в это время за ним пожаловал закрытый фургон. Животные пропалывали сорняки под наблюдением свиньи, когда их взору предстала невиданная картина: со стороны фермы галопом мчался старый осел и орал что было мочи. Впервые они видели всегда невозмутимого Бенджамина (один из главных героев повести, отличавшийся крайне скептическим отношением ко всем событиям на ферме – В.К.) в таком возбужденном состоянии, да и прыти такой никто от него не ожидал.
«Скорей, скорей! — кричал осел. — Они забирают Работягу!» Не спросясь у свиньи, животные побросали тяпки и побежали к ферме. И точно: во дворе стоял большой наглухо закрытый фургон с надписью на боку, на козлах восседал плутоватого вида человек в котелке с низкой тульей. Стойло Работяги было пустым.
Животные сгрудились вокруг фургона.
— До свиданья, Работяга! — закричали все наперебой. Скорее возвращайся!
— Болваны! — взревел Бенджамин и запрыгал, затопотал копытами. — Болваны! Вы посмотрите, что тут написано!
Произошло некоторое замешательство. Мюриэл (козочка, один из главных героев повести – В.К.) начала разбирать текст по складам, но Бенджамин протиснулся вперед и прочел вслух при гробовом молчании: «Альфред Симмондс, забой скота. Дубленая кожа, клейстер, костная мука». Ну, поняли? Они везут его на живодерню!».
Не знаю, следует ли «разжевывать» и растолковывать нашим читателям смысл изложенных выше фактов и событий, имевших место в животном мире Скотного двора. Поменяйте некоторые имена и слова и получится описание сегодняшней России в части, касающейся положения стариков. Это положение резко контрастирует с положением наших чиновников-клептоманов и олигархов, которых без натяжки можно назвать «свинским сословием».
P.S. На деньги, вырученные от продажи Работяги на мыловарню, Наполеон купил себе бутылку виски.
Валентин Катасонов
