Москва, 4 августа – Наша Держава. В день своего 70-летия актер, режиссер и президент форума «Золотой
витязь» поделился своими планами в документалистике и игровом кино
витязь» поделился своими планами в документалистике и игровом кино
3 августа отметил 70-летие один из самых любимых и известных российских актеров — Николай Бурляев.
Он начал сниматься еще 13-летним мальчиком у начинающего режиссера
Андрея Кончаловского. Работал с Андреем Тарковским в «Ивановом детстве».
По-настоящему народной стала его роль в «Военно-полевом романе»
Петра Тодоровского. В свое время этот фильм претендовал на «Оскар».
Андрея Кончаловского. Работал с Андреем Тарковским в «Ивановом детстве».
По-настоящему народной стала его роль в «Военно-полевом романе»
Петра Тодоровского. В свое время этот фильм претендовал на «Оскар».
Больше четверти века Николай Бурляев руководит форумом «Золотой
витязь», занимаясь поиском лучших образцов культуры во всем мире.
витязь», занимаясь поиском лучших образцов культуры во всем мире.
В день юбилея «Известия» позвонили артисту, писателю и режиссеру.
— Николай Петрович, как отмечаете юбилей?
— Отмечаю тихо, 3 августа — бархатный сезон, поэтому при всем желании
не смогу собрать всех, кого я хотел бы видеть. Рядом со мною жена и
дети. Мы сейчас за городом, у нас в доме уже четверть века сухой закон,
поэтому празднуем с чаем, с квасом…
не смогу собрать всех, кого я хотел бы видеть. Рядом со мною жена и
дети. Мы сейчас за городом, у нас в доме уже четверть века сухой закон,
поэтому празднуем с чаем, с квасом…
— Поскольку одна из любимых ваших ролей — это роль Александра
Нетужилина из «Военно-полевого романа», то спрошу, будут ли на
столе круглые пирожки с мясом?
Нетужилина из «Военно-полевого романа», то спрошу, будут ли на
столе круглые пирожки с мясом?
— Пирожки? Я неприхотлив в еде, но все-таки в 70 лет хочется говорить больше о духовном, а не о пирожках… Это серьезный рубеж.
— Неделю назад, выступая на съезде Содружества православной молодежи, вы сказали, что кино сегодня борется за человеческие души…
— Не совсем так. Гоголь говорил: «Сейчас идет бой, самый главный бой
за душу человека». И в наше время тоже идет бой за душу человека, в
области культуры — особенно.
за душу человека». И в наше время тоже идет бой за душу человека, в
области культуры — особенно.
— И вам кажется, что бой проигран?
— В Год российского кино я констатирую духовную катастрофу нашего
кинематографа. К сожалению, он пустился, как говорил философ Иван Ильин,
в доходный промысел, в эффектную пустоту. Обидно. Когда-то у нас были
Эйзенштейн, Тарковский, Тодоровский. Но почему-то современный российский
кинопрокат становится отделением американского кинопроката.
кинематографа. К сожалению, он пустился, как говорил философ Иван Ильин,
в доходный промысел, в эффектную пустоту. Обидно. Когда-то у нас были
Эйзенштейн, Тарковский, Тодоровский. Но почему-то современный российский
кинопрокат становится отделением американского кинопроката.
— Почему же? Андрей Звягинцев, к примеру, не раз заявлял, что продолжает традиции Тарковского.
— Знаете, какой казус со Звягинцевым у меня произошел. Я ведь
относился к нему как художнику с доверием, понимал, что он пытается
воплотить теорию Андрея Тарковского о запечатленном времени… Мы
приехал с Госфильмофондом в Ниццу… должны были показывать на открытии
«Левиафана», но я не успел посмотреть фильм. Будучи уверенным в
Звягинцеве, сказал программную речь, что приехала империя
Госфильмофонда, что на фильмы можно приводить детей. А потом сел в зал и
увидел это. Чудовищная Россия, чудовищные все. Мрак, полный мрак. Я был
разочарован. Как говорит Библия, «пусть хоть до небес возрастет их
величие, но как прах рассыплется и не останется от него следа»…
относился к нему как художнику с доверием, понимал, что он пытается
воплотить теорию Андрея Тарковского о запечатленном времени… Мы
приехал с Госфильмофондом в Ниццу… должны были показывать на открытии
«Левиафана», но я не успел посмотреть фильм. Будучи уверенным в
Звягинцеве, сказал программную речь, что приехала империя
Госфильмофонда, что на фильмы можно приводить детей. А потом сел в зал и
увидел это. Чудовищная Россия, чудовищные все. Мрак, полный мрак. Я был
разочарован. Как говорит Библия, «пусть хоть до небес возрастет их
величие, но как прах рассыплется и не останется от него следа»…
— Но вы уже 25 лет руководите форумом «Золотой витязь», девиз
которого — за возвышение души человека. Значит, есть такие фильмы,
которые не из отделения американского кинопроката?
которого — за возвышение души человека. Значит, есть такие фильмы,
которые не из отделения американского кинопроката?
— Действительно, за эти фильмы я отвечаю, их можно глядеть и можно
приводить детей. В этом году на 25-м юбилейном кинофоруме «Золотой
витязь» мы показали около 150 конкурсных фильмов из 22 стран мира. Но,
обратите внимание, жюри не дало премии не одной российской ленте. У нас
премию получили два немецких фильма и один армянский. Это показательно.
приводить детей. В этом году на 25-м юбилейном кинофоруме «Золотой
витязь» мы показали около 150 конкурсных фильмов из 22 стран мира. Но,
обратите внимание, жюри не дало премии не одной российской ленте. У нас
премию получили два немецких фильма и один армянский. Это показательно.
— Что вашу душу озарило в последнее время?
— Недавно пересмотрел всю анимацию Александра Петрова, и увиденное
меня окрылило. Я понял, что он — практически Тарковский в анимации,
художник, раздвигающий горизонты.
меня окрылило. Я понял, что он — практически Тарковский в анимации,
художник, раздвигающий горизонты.
— Есть ли выход, совет, может быть, рецепт для начинающих авторов, как держать марку?
— Мне кажется, режиссеры не должны ориентироваться на зрителя,
находящегося на примитивном уровне. Все-таки Бах, Тарковский, Рахманинов
не творили для пластмассовых мозгов. Они поднимали душу к Богу. Второе,
как мне кажется, — должно что-то измениться. До 2014 года у нас была
неверная культурная политика, но недавно Путин подписал исторический
указ о государственной политике, основанной на морально-этических нормах
и духовно-нравственных категориях культуры. Поэтому я смотрю в будущее с
надеждой. По крайней мере, чиновники уже не будут давать гранты фаллосу
на мосту, не будут выделять деньги Гельману или Серебреникову с
Богомоловым, которые уничтожают театр под видом современного искусства.
находящегося на примитивном уровне. Все-таки Бах, Тарковский, Рахманинов
не творили для пластмассовых мозгов. Они поднимали душу к Богу. Второе,
как мне кажется, — должно что-то измениться. До 2014 года у нас была
неверная культурная политика, но недавно Путин подписал исторический
указ о государственной политике, основанной на морально-этических нормах
и духовно-нравственных категориях культуры. Поэтому я смотрю в будущее с
надеждой. По крайней мере, чиновники уже не будут давать гранты фаллосу
на мосту, не будут выделять деньги Гельману или Серебреникову с
Богомоловым, которые уничтожают театр под видом современного искусства.
— Вы не верите в актуальное искусство?
— Какая современность? Весь этот декаданс, похабщину мы проходили сто лет назад. Это обман.
— Не планируете ли сами снять достойное русское кино?
— У меня в планах — создать документальную ленту о Дмитрии Михайлике,
это легендарная личность в МЧС, ему сейчас 96 лет. И второе — буду
продюсером игрового фильма-катастрофы. Не могу сказать, что мне очень по
душе этот жанр, но надеюсь справиться достойно.
это легендарная личность в МЧС, ему сейчас 96 лет. И второе — буду
продюсером игрового фильма-катастрофы. Не могу сказать, что мне очень по
душе этот жанр, но надеюсь справиться достойно.
— Вы состоите в Патриаршем совете по культуре. Недавно «Известия» писали о том, что совет имеет идею предложить молодым сценаристам добавить роль поэта в сценарии современных фильмов.
— Я пока не слышал этого, но мне нравится. Не зря Тарковский вводил
поэзию в свои фильмы. Не случайно я сам сделал фильм «Лермонтов» по
поэзии. Конечно, поэтическое слово нужно возвращать в кино. Это очень
важно, ведь когда звучит не прозаическое, а именно поэтическое слово —
тогда открываются огромные душевные горизонты. Я сам часто перечитываю
Державина, Лермонтова, Рубцова, Есенина, выступаю с чтением
стихотворений. И это звучащее слово очень поддерживает меня.
поэзию в свои фильмы. Не случайно я сам сделал фильм «Лермонтов» по
поэзии. Конечно, поэтическое слово нужно возвращать в кино. Это очень
важно, ведь когда звучит не прозаическое, а именно поэтическое слово —
тогда открываются огромные душевные горизонты. Я сам часто перечитываю
Державина, Лермонтова, Рубцова, Есенина, выступаю с чтением
стихотворений. И это звучащее слово очень поддерживает меня.