Неисправимый черносотенец. Памяти Б.В.Никольского

Москва, 29
мая – Наша Держава. Имя видного русского общественного деятеля начала ХХ века
Бориса Владимировича Никольского в течение многих десятилетий было
незаслуженно забыто и сегодня, за исключением узкого круга специалистов,
почти никому не известно. Яркий представитель научной интеллигенции,
специалист по римскому праву и Русской литературе, поэт и литературный
критик, он, в отличие от большинства своих коллег, придерживался
правомонархических, черносотенных убеждений и непреклонно их отстаивал.
Его жизнь и мученическая кончина – яркий пример глубокого, искреннего
патриотизма, твердости и самопожертвования во имя России, идеалов
Православия и Самодержавной Монархии.

Б. В. Никольский родился 3 октября 1870 года. Его отец, Владимир
Васильевич Никольский – сын священника, окончил Санкт-Петербургскую
духовную академию, профессор Русской словесности, пушкинист. Преподавал в
Александровском лицее и в других учебных заведениях, написал ряд работ
по истории Русской литературы. Мать – Мария Ивановна (урожденная
Скроботова) – также была дочерью священника. Детство Никольского прошло в
Петербурге. Примечательно, что родители приучили сына, как он
впоследствии сам выражался, к «технике долга» – неукоснительному исполнению всех религиозных правил и обрядов.

С
1881 года Б. В. Никольский учился в классической гимназии при
Историко-филологическом институте, а в 1884 году, после смерти отца,
перешел в Училище правоведения. В фондах Российской национальной
библиотеки сохранилось четыре гимназических дневника Бориса Никольского.
В одном из них во время Светлой седмицы 1883 года гимназист во всю
ширину листа написал: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его…» Этот факт красноречиво свидетельствует о формировавшемся с раннего детства православном мировоззрении будущего ученого.

В 1885 году Борис Владимирович впервые выступил в печати с переводами
с английского языка. 15 мая того же года он написал свое первое
стихотворение. (Рукописи отдельных ранних стихов поэта, многие из
которых православной тематики, хранятся в фондах Российской национальной
библиотеки). В эти же годы он вел дневник, который впоследствии
частично уничтожил.

Юный Никольский обладал необычайно веселым нравом и
жизнерадостностью, в большой степени ему был присущ юмор. Часто он давал
остроумные прозвища своим товарищам, писал стихи-памфлеты. Что же
касается его мировоззрения, современники отмечали, что в те годы он
отличался свободолюбием и даже некоторой «левизной» взглядов. Увлечение
либеральными теориями, чтение трудов европейских философов
антихристианской направленности (например, Ф. Ницше) – все эти явления
были характерны для тогдашней молодежи. Никольского также не обошло
стороной это искушение. Мало того, из-за интереса к политике и нарушения
дисциплины его за полтора года до окончания полного курса даже
отчислили из училища, и он перешел в Петербургский университет на
юридический факультет (1889 г.), где изучал историю Рима и римского
права, а также философию и классическую филологию.

Однако уже к 1889 году, судя по всему, относится начало формирования
его правого мировоззрения. Вот что юноша отмечал об этом в дневнике 5
августа 1889 года: «Вчера написал стихотворение на тему „Россия и
Европа“. Кажется, очень здорово вышло. Я теперь вконец вернулся к своему
началу… Я окончательно стал тем, что у нас называется славянофилом. Я
им всегда и был, но отрекался от своей веры, увлекался другими веяниями –
во всем виновата моя восторженность и увлекающаяся натура». И далее заметил: «Папа
был славянофил и патриот в лучшем и благороднейшем смысле этого слова –
и теперь передо мною встает тот же идеал, которого он был
осуществлением».

Из архивных источников известно, что Б. В. Никольский учился в
университете успешно, с хорошими результатами и считался одним из лучших
студентов курса. В 1893 году, сразу после окончания университета, он
поступил на службу в Хозяйственный департамент Министерства внутренних
дел, где составил очерк страхового дела в России. Одновременно
сотрудничал в «Новом времени» с А. С. Сувориным, где печатал свои
статьи, и готовился к профессуре. 20 апреля 1894 года его назначили
помощником столоначальника Хозяйственного департамента, а затем (с 1
августа) – младшим ревизором во вновь образованном Страховом отделе
этого же департамента.

К концу 1893 года относится первая встреча Никольского с его будущей
женой, Екатериной Сергеевной Шубинской, дочерью редактора журнала
«Исторический вестник» С. Н. Шубинского. 7 июля 1895 года состоялась
свадьба, а в 1896 году у них родился первенец Владимир. Позже, в
1890–1900-х годах, в семье появились и другие дети: Сергей (скончался
младенцем вследствие болезни), Анна, Роман и Анастасия.

В январе 1896 года Б. В. Никольский вышел в отставку, причислившись к
Азиатскому департаменту Министерства иностранных дел. В это время он
писал критические статьи, исследования по истории Русской литературы (о
Н. Н. Страхове, К. П. Победоносцеве, А. А. Фете, Н. Я. Данилевском и
др.), а также стихи, которые с 1892 по 1903 год публиковались в журналах
«Русский вестник», «Исторический вестник», в газете «Новое время» и т.
д. Кроме того – читал, писал рецензии к прочитанным книгам, готовился к
магистерским экзаменам, а в свободное время нянчился с сыном и занимался
садоводством на даче жены в Любани.

6 августа 1896 года Никольский начал систематически вести дневник,
почти полностью дошедший до нас в виде двух огромных по объему тетрадей,
хранящихся ныне в фондах Российского государственного исторического
архива. Сохранились записи вплоть до 1918 года. Дневник проникнут болью и
переживаниями за судьбу погибающего Отечества. Ученый видел дальнейшее
развитие России только в качестве Православной Самодержавной Монархии и
до конца своих дней отстаивал эту точку зрения.

23 марта 1898 года Борис Владимирович успешно выдержал магистерский
экзамен, а в апреле его выбрали в члены- сотрудники Юридического
общества по отделению обычного права. В мае 1899 года он защитил
магистерскую диссертацию по римскому праву «Система и текст ХII таблиц».
В октябре того же года стал приват-доцентом гражданского права (вне
штата), а в 1900 году начал чтение курсов по праву в Петербургском
университете, а также читал лекции в Училище правоведения и на Высших
женских курсах. С 1900 года Никольский стал приват-доцентом на кафедре
Русской словесности историко-филологического факультета
Санкт-Петербургского университета, а в 1901–1902 годах читал в
университете факультативные курсы.

О своей работе по привитию в студенческой среде монархических и патриотических убеждений Б. В. Никольский писал в дневнике: «Я
видел и чувствовал рост моего влияния и студенческих ко мне симпатий и
доверия. Особенно радовался я доверию, встречая его даже в
либерально-инородческих мозгах. Иной и спорит, и улыбается в знак
несогласия, и головой покачивает – а так и чувствуешь, как твои мысли в
него неодолимо впиваются и он спорит только потому, что неуловимо им
подчиняется, кристаллизуется умом в этих мыслях. Мне было приятно видеть
и чувствовать, что они мне нравственно подчиняются и что это им самим и
приятно, и ново: я чувствовал, что Русское слово здесь новинка, что оно
чем-то невероятно интересным звучит в этих оподленных всякою
свешниковщиною стенах. Я, например, характеризовал современное
государство, построенное на свободе личности, и особенно оговорился,
что, конечно, эта свобода фактически возможна только в самодержавном, а
никак не в конституционном государстве. Два-три студента на меня с таким
испугом посмотрели, как… не нахожу сравнения. Точно я невероятное
что-то совершил. И вот это уважение несогласной аудитории крепло и
росло…»

Однако со своими правыми убеждениями среди либерального большинства
профессорско-преподавательского состава ученый оказался белой вороной.
По этому поводу он писал: «Чувствую, всем существом чувствую, что я
один во всем университете искренно и прямо высказываюсь в пользу
Самодержавия, строгой власти, строгой семьи, против социализма
принципиально, за исторические начала и уважение к ним и т. д…»

Главное увлечение Бориса Никольского – собирание редких книг, прежде
всего по римскому праву и по литературе. Его библиотека, постепенно
составившая около 7500 томов, включала в себя «систематический
подбор книг по большинству кафедр юридического и
историко-филологического факультетов, подбор, приуроченный к трем
основным предметам: лирической поэзии всех веков, стран и народов,
Русской истории и словесности и римскому праву».

Конец 1890-х годов – время, когда в печать вышли первые научные труды
Никольского, а также первый и единственный его сборник стихотворений
(1899 г.), посвященный жене. В первом десятилетии ХХ века он работал над
докторской диссертацией «Дарение между супругами», которую в 1903 году
представил в Новороссийский университет, но из-за личной неприязни и
конфликтов с либеральной профессурой защита не состоялась.

С 1903 года Никольский стал одним из активнейших членов первой
крупной правомонархической организации – «Русского собрания». Вскоре он
начал участвовать в составлении писем Императору Николаю II, т. н.
«записок» в защиту Самодержавия. Известность получила его
«Всеподданнейшая речь» 31 декабря 1905 года, в которой он обращал
внимание Государя на «мятежную измену» врагов и их «предательское кровопролитие» в дни потрясений 1905 года. Причину этих драматических событий Никольский видел во «всемирном еврейско-масонском заговоре», а средство для достижения порядка, по его мнению, заключалось в использовании «военной карающей власти».
Речь была произнесена перед Царем во время принятия им депутации
«Русского собрания». Кроме того, Борис Владимирович стоял у истоков
создания другой крупнейшей монархической организации – «Союза Русского
народа», входил в состав его Главного совета.

В 1910 году Никольского пригласили заниматься с сыновьями Великого
Князя Константина Константиновича Олегом и Гавриилом. О жизни Князя
Олега, героически погибшего в самом начале Первой мировой войны, он
оставил воспоминания, где характеризовал молодого человека как
прилежного, трудолюбивого и богобоязненного ученика.

В июне 1913 года Никольский изъявил желание возвратиться к
преподавательской работе в университете. Помимо деятельности в
монархических организациях и на педагогическом поприще, он участвовал в
заседаниях юбилейной комиссии по чествованию столетия Отечественной
войны 1812 года, готовил, в частности, музыкальную часть празднества.

Февральский переворот 1917 года Б. В. Никольский воспринял
отрицательно. Сразу после революции, видимо, из-за своего участия в
работе монархических организаций, по предложению нового министра
народного просвещения А. А. Мануйлова он подал в отставку и оставался
заштатным профессором до октября 1917 года, когда был избран сначала
приват-доцентом, а затем доцентом классической филологии
историко-филологического факультета Юрьевского университета, куда в
спешном порядке и направился читать лекции.

События 25 октября 1917 года застали ученого в Петрограде и весьма
опечалили его. В тот же день он написал письмо некоему В. В. Женутьеву в
Вичугу Костромской губернии, в котором дал свою оценку происходящему («паралич народной воли»), отметив, что «хорошего конца никто не ждет».

В июне 1919 года Б. В. Никольский был расстрелян по приговору Петроградского ЧК, как говорилось тогда, «за принадлежность к контрреволюционной деятельности». «Известия Петроградского Совета…» охарактеризовали его как «видного деятеля монархических организаций – неисправимого черносотенца».
Действительно, этот человек до конца дней своих жил
православно-монархической идеей, в духе которой были воспитаны его
предки и он сам, и никогда не изменял усвоенным идеалам. Никольский
любил свою Родину – Россию и видел свою миссию на земле в служении Богу,
Царю и Отечеству.