Москва, 3 июля — Наша Держава. Итак, вполне себе демократизированные и ЕВРОпеизированные испанцы встали на защиту монархии. Проведенный в стране соцопрос показал, что общество в большинстве своем выступает за сохранение монархического строя. Почти 62% местных респондентов считают, что нужно сохранить Испанию в виде парламентской монархии. Треть выступает за расширение полномочий короля. Интересные результаты опроса, весьма полезные в перспективе для нашей Державы, объяснил историк-публицист Михаил Смолин:
— Как Вам кажется, в чем секрет? Испания уже так давно находится в логике либерализма, в целом выступает против монархии, даже в ее усеченном парламентском виде. А тут такой результат…
— Я думаю, здесь секрет в том, что в ходе революции в Испании победили белые — во время их Гражданской войны.
— Франкисты.
— И Франко создал определенную базу для возрождения монархии. Потому что в 1947 году он объявил, что Испания будет монархией долгие годы…
— Да, монархия — идеал вечный и всегда возможный. Примеры Люксембурга, Испании подтверждают эти слова.
Потому что существуют три вечных принципа власти: монархия, аристократия и демократия. И они никак друг друга не сменяют, исходя из какой-то прогрессии. Они всегда возможны своим приходом.
Так же как демократия пришла в рабовладельческие полисы Древней Греции, (и, кстати, возродилась в рабовладельческом государстве уже в Новое время в Соединенных Штатах), так и монархия может возвращаться, и это делает на протяжении всей истории человечества. Монархия пришла в Рим, потом сменилась демократией (по крайней мере, республикой), а потом Рим вернулся к империи. И это можно проследить у многих народов.
— Но любая империя — это всегда монархия.
— Конечно. Здесь, мне кажется, важно обратить внимание на цифры. Это не только 62%, которые подтверждают необходимость монархии. Это свыше 70%, которые считают деятельность царствующего короля благоприятной для страны.
То есть цифры в отношении личности действующего короля Испании значительно выше, чем в целом за монархию.
— Самый популярный политик в стране, скорее всего.
— Да. А 74% — вместе с супругой. Супруга ему еще добавляет некоторое количество процентов.
В Испании идут тяжелые сепаратистские бои
— Михаил Борисович, есть очень важная мысль: нужно не просто быть монархом, но быть готовым в чем-то идти до конца, быть принципиальным, иногда жестким. По мнению некоторых испанских экспертов, в свое время Хуан Карлос продемонстрировал недостаточную принципиальность.
— Я думаю, что это мнение той части испанского общества (31%), в которой хотели бы расширения функций короля в Испании. Они даже требуют от самой королевской семьи расширить свои функции внутри государства. Потому что система длительного управления Испанией социалистами — она, в общем, Испанию не привела к какому-то благоденствию.
— Безусловно.
— Она находится на каких-то задворках Европейского Союза и, в принципе, не имеет своего голоса. Параллельно с этим внутри самой Испании ведутся очень тяжелые сепаратистские бои. Испания периодически сваливается в какую-то ситуацию, что вот-вот она расколется.
Мне кажется, в таком случае как раз и не хватает этой объединяющей действенной воли королевской семьи в сохранении Испании как цельного государства.
Единственные, кто удерживали Испанию сильной — это короли
— Вы как историк можете ли подтвердить или опровергнуть версию о том, что государства всегда собираются под защитой сильного лидера. Если посмотреть историю Испании, это Реконкиста, это Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская. Было два независимых королевства, Арагон и Кастилья. И они объединились для того, чтобы восстановить независимость всей Испании, всего полуострова, и начать Реконкисту против мавров.
— А развал всегда происходит как раз в тот момент, когда нет центра, нет лидера. Это такая историческая аксиома?
— Я думаю, что да. Представьте себе разрозненные государства этого Пиренейского полуострова в те времена, когда на них напали мавры. Если бы там была установлена демократия, то, конечно же, мавры завоевали бы эту территорию без всяких проблем.
Единственные, кто действительно им сопротивлялись, и за многие столетия смогли освободить Испанию и сделать из нее великую мировую империю, это испанские короли.
В этом смысле ослабление традиционной королевской власти для Испании в XX столетии сыграло крайне отрицательную роль. В том числе и в экономическом плане. Разве можно сказать, что Испания сегодня в экономическом плане является лидером Европейского Союза или лидером, мира?
Когда-то — была, но это было при королевской власти. Которая не только царствовала, но еще и реально управляла страной. Сейчас, конечно, испанский король подписывает абсолютно все бумаги, абсолютно все законы.
— Но может ли он не подписать?
— Да. Конечно, вроде как не может не подписать. Но все равно без его визы никакой закон в Испании до сих пор как бы не получает такую контрсанкцию для того, чтобы стать реальным законом в испанской государственности.
Вот если бы желание испанского народа все-таки реализовывалось, и королевские возможности расширились, возможно, это сыграло бы свою определенную роль.
Личность Франко
— Хотелось бы обсудить с Вами личность Франко. В массовом сознании Франко исключительно представляется с негативной стороны. Есть на то свои причины. Но он умудрился сохраниться как правитель Испании и после поражения во Второй мировой войне. Потому что пошел на определенные, очень серьезные геополитические уступки Соединенным Штатам Америки. Но одновременно с этим, безусловно, признавая, что отправлять «Голубую дивизию» под Сталинград было неправильной идеей, и они за это поплатились.
— Хочется узнать Ваше мнение по поводу монархизма Франко.
— Вы знаете, Франко был традиционалистом, в классическом понимании этого слова. И он попал в очень сложную ситуацию между «левым» режимом Германии, национал-социалистским, и таким же «левым» режимом Сталина, который тоже назывался социализмом. Ему приходилось лавировать между двумя этими диктаторами, чтобы сохранить свою власть в Испании.
Чистая случайность, что немцы выступили на стороне Франко, и он был в определенной степени чем-то им обязан.
А мы помогали, к сожалению, троцкистам в Испании. Большинство там были анархистами и троцкистами, выступающими против Франко. Коммунистов там было маловато.
— Эти люди так же убивали священников, сжигали храмы.
— Конечно. Все то же самое, что было в Советском Союзе, было в Испании. Такая же Гражданская кровопролитная война, такая же борьба с Церковью.
И Франко нужно было, что называется, пройти между этими двумя проблемами — одинаково, может быть, для него не близкими. И заметьте, что вот эта посылка дивизии — это, в общем, является чисто номинальным шагом, а не какими-то союзническими отношениями с Германией.
У нас, конечно, в советской историографии его мазали черной краской, называя фашистом. Хотя никаким фашистом и уж тем более национал-социалистом он не был.
— А болгарских и румынских союзников фашистской Германии особо не мазали, потому что были свои.
— Ну с Болгарией особая статья. Они все-таки…
— Они не воевали против нас, да.
— Царь Болгарии смог вообще не воевать.
— Румыны-то воевали и венгры воевали. Но их быстро простили, в отличие от испанцев.
— Да, их быстро простили. И бывали случаи, когда румыны сначала сбивают штук 60 советских самолетов, а потом штук 25 или 30 немецких, участвуя уже в другой войне на другой стороне. Такие маленькие государства, к сожалению, в этой большой борьбе были вынуждены сильно лавировать. И часто наши обвинения в их адрес неосновательны.
— В любом случае пожелаем успехов испанским монархистам. Пожелаем твердости испанской королевской семье.
— У них хорошие цифры.
