Москва, 11 октября — Наша Держава. Да, государством должен править Помазанник Божий, монарх. Но не
станет ли призванный впопыхах, без должного духовного разумения и
соборного рассмотрения царь тем, от кого предостерегает нас апостол, о
котором сказано в Апокалипсисе? Таковы мои опасения, но они не отменяют
того очевидного факта, что для пользы России необходимо, чтобы Русское
государство возглавил человек глубоко верующий, православный,
пребывающий в духовном единстве с народом, составляющий с народным телом
одно целое.
станет ли призванный впопыхах, без должного духовного разумения и
соборного рассмотрения царь тем, от кого предостерегает нас апостол, о
котором сказано в Апокалипсисе? Таковы мои опасения, но они не отменяют
того очевидного факта, что для пользы России необходимо, чтобы Русское
государство возглавил человек глубоко верующий, православный,
пребывающий в духовном единстве с народом, составляющий с народным телом
одно целое.
Фигура Помазанника Божия, Русского Православного Царя есть… видимый
символ признания русским обществом своего промыслительного
предназначения, живая печать Завета, олицетворение главенства в русской
жизни Заповедей Божиих над законами человеческими. Отсюда, кстати, и
самодержавный характер царской власти — не земной, но небесной, по слову
Писания: «Сердце царя — в руце Господа… Куда захочет, Он направляет
его» (Притчи 21:1).
символ признания русским обществом своего промыслительного
предназначения, живая печать Завета, олицетворение главенства в русской
жизни Заповедей Божиих над законами человеческими. Отсюда, кстати, и
самодержавный характер царской власти — не земной, но небесной, по слову
Писания: «Сердце царя — в руце Господа… Куда захочет, Он направляет
его» (Притчи 21:1).
Помазанник Божий, он свидетельствует собой богоугодность
государственной жизни народа, является той точкой, в которой
символически соединяются небо и земля, Царствие Божие и человеческое. В
своем царском служении он «не от мира сего», и поэтому перед ним, как
перед Богом, все равны, и никто не имеет ни привилегий, ни особых прав.
«Естеством телесным царь подобен всякому человеку. Властию же сана
подобен… Богу. Не имеет бо на земли вышша себе. Подобает убо (царю) яко
смертну, не возноситися, и, аки Богу, не гневатися… Егда князь
беспорочен будет всем нравом, то может… и мучити и прощати всех людей со
всякою кротостию», — говорится в одном из сборников второй половины XVI
века.
государственной жизни народа, является той точкой, в которой
символически соединяются небо и земля, Царствие Божие и человеческое. В
своем царском служении он «не от мира сего», и поэтому перед ним, как
перед Богом, все равны, и никто не имеет ни привилегий, ни особых прав.
«Естеством телесным царь подобен всякому человеку. Властию же сана
подобен… Богу. Не имеет бо на земли вышша себе. Подобает убо (царю) яко
смертну, не возноситися, и, аки Богу, не гневатися… Егда князь
беспорочен будет всем нравом, то может… и мучити и прощати всех людей со
всякою кротостию», — говорится в одном из сборников второй половины XVI
века.
Русский Государь не есть царь боярский. Он не есть даже царь всесословный — то есть общенародный. Он — Помазанник Божий.
Верховная власть православного Государя одновременно есть
покровительница народных святынь и гарантия политической стабильности
общества, непреодолимая преграда на пути разрушительных партийных склок,
вернейшая защита России от беспредела амбициозных и властолюбивых
политиканов, рвущих страну на части во имя удовлетворения своих
сребролюбивых и тщеславных вожделений.
покровительница народных святынь и гарантия политической стабильности
общества, непреодолимая преграда на пути разрушительных партийных склок,
вернейшая защита России от беспредела амбициозных и властолюбивых
политиканов, рвущих страну на части во имя удовлетворения своих
сребролюбивых и тщеславных вожделений.
