Ростов-Москва, 22 февраля — Наша Держава. 22 февраля 2019 г. по новому стилю исполняется 101 год со дня одного
из самых известных событий в истории Гражданской войны – Первого
Кубанского похода генерала Корнилова. В памяти современников поход
остался как Ледяной в соответствии с тем, какие тяготы приходилось
преодолевать его участникам, продвигаясь по замершей степи в шинелях,
покрывшихся коркой льда.
Видимо, не случайно, этот поход вошел в историю
под таким названием. Мы постараемся рассказать об основных событиях
маневра отступления, приведшего к победе и созданию армии, от лица тех
участников этого легендарного рейда, а так же от лица
предателей-военных, и предателей-политических, ехавших между
наступающими и отступающими частями похода. Именно так, в особом боевом
порядке, когда первые пробивали путь, а последние прикрывали тыл, и в
особом порядке времени, отвоевывая для нас в мгле прошедшего часть
истории той страны, которую мы утеряли, вошли в нее истинные Герои. И
именно их, вернувшихся, и казалось бы потерпевших поражение под
Екатеринодаром, но окрепших, с конницей, ждали на Дону.
В ночь с 22 на 23 февраля 1918 года 3683 человека выступили за Дон от
ступеней штаба, особняка Николая Парамонова на Пушкинском бульваре (ул.
Пушкинская, 148), минуя десятитысячные отряды Рудольфа Сиверса.
Тревожную атмосферу происходящего хорошо передает рассказ генерал,
атаман Войска Донского в эмиграции Африкана Богаевского: «Под вечер 9
февраля, уничтожив все канцелярские дела и погрузив кое-какие вещи на
два штабных автомобиля, мы двинулись по Садовой улице к Нахичевани.
Третий автомобиль оказался за час до выступления испорченным его
шофером, скрывшимся в городе. Был тихий зимний вечер. Накануне выпал
снег. Пустынны и мрачны были ростовские неосвещенные улицы. Вдали, на
Темернике и в районе вокзала, слышны были редкие ружейные выстрелы.
Наскоро попрощавшись по пути с семьей, приютившейся на окраине Ростова,
почти без надежды когда-нибудь увидеть ее, я снова сел в автомобиль и
догнал колонну добровольцев у выхода из города по пути на станицу
Аксайскую». Вырвавшись из окружения, включив в свои ряды отряд генерала
Маркова, пробившегося с боями, в станице Ольгинской были сформированы
основные силы похода: Сводно-Офицерский, Корниловский ударный и
Партизанский полки, Особый Юнкерский батальон.
Добровольческая армия вышла в 1-й Кубанский поход в числе до 4 тысяч
человек (при 8 орудиях), присоединившиеся к ней кубанские части
насчитывали, по разным данным, до 3,2 тысячи человек (при 8 орудиях),
кроме того, к армии присоединилось несколько сот казаков из отдельных
станиц, так что под Екатеринодаром она насчитывала до 6 тысяч бойцов.
Вернулось из похода около 5 тысяч, из которых около 1,5 тысячи раненых.
Безвозвратные потери (убито, пропало без вести и оставлено в станицах)
составили, следовательно, не меньше 1,5 тысячи человек, а общее число
участников похода — 7—8 тысяч.
Среди 3683 участников похода, вышедших из Ростова, было 36 генералов
(в т. ч. 3 генерала от инфантерии и генерала от кавалерии и 8
генерал-лейтенантов), 190 полковников, 50 подполковников и войсковых
старшин, 215 капитанов, ротмистров и есаулов, 220 штабс-капитанов,
штабс-ротмистров и подъесаулов, 409 поручиков и сотников, 535
подпоручиков, корнетов и хорунжих, 668 прапорщиков, 12 морских офицеров
(в т. ч. 1 капитан 1-го ранга и 1 капитан 2-го ранга), 437
вольноопределяющихся, юнкеров, кадет и добровольцев и 2 гардемарина,
364 унтер-офицера (в т. ч. подпрапорщики и им равные), 235 солдат (в т.
ч. ефрейторов и им равных) и 2 матроса. Кроме того — 21 врач, 25
фельдшеров и санитаров, 66 чиновников, 3 священника и 14 гражданских
лиц. Из 165 женщин 15 были прапорщиками, 17 рядовыми доброволицами, 5 —
врачами и фельдшерицами, 122 — сестрами милосердия и 6 — не служили в
армии. Не считая женщин и гражданских лиц, всего — 2325 офицеров и 1067
добровольцев. По возрасту — старше 40 лет было около 600 человек и около
3000 моложе.
Первый бой дали на границе Донской области и Ставропольского края, у
села Лежанки, где располагался артиллерийский дивизион и отряд
красногвардейцев. Партизанский полк генерала Богаевского поднялся в
штыковую атаку под огнем из орудий. Для нанесения психологического
эффекта была использована военная хитрость. На поле боя был выведен
обычный автомобиль, изображавший броневик (генерал Богаевский). Потери
составили несколько человек. Первым снарядом в полку генерала
Богаевского убило офицера и казака. Именно в Лежанке Корнилов приказал
для отличия от большевиков нашить полоску белой материи на папахи и
фуражки (генерал Богаевский).
Наиболее крупные сражения развернулись на Кубани. В боях под станицей
Кореновской стороны несколько раз переходили в контратаки и только
беспримерный подвиг юнкеров, а также выдающиеся по храбрости и военному
искусству действия генерала Маркова, выманившего с помощью ложного
звонка по телефону поезд со снарядами на станцию и подорвавшим гранатой
топку паровоза, смогли переломить ситуацию. Четырнадцатитысячная армия
под командованием уроженца Лабинского района, члена партии эсеров,
фельдшера по военной специальности Ивана Сорокина отступила.
Однако, силы были слишком не равны. К тому же стало известно, что
главной цели похода не удастся достигнуть. Екатеринодар был уже сдан
войсками генерала Покровского. Несколько раз участники похода по приказу
генерала Корнилова пытались захватить город, захватили вокзал, обошли
город с флангов, но закрепить успех не смогли. В боях за город погиб
Корнилов. Путем скрытных маневров участникам похода удалось выйти из
охвата, передовые части, прорвавшиеся в город, возвращались к своим
через боевые порядки красноармейцев. Герои-участники похода показывали
истинный пример воинского долга и братства по оружию. Передвижной
лазарет с полутора тысячами раненых растянулся на несколько километров.
Его спасли действия конницы генерала Эрдели, которая в сложных условиях
распутицы смогла предотвратить удар большевиков с флангов.
Новый командующий, генерал Деникин принял решение снять осаду города.
Тылы постоянно прикрывал кавалерийский корпус. У станицы Медведовской
добровольцы вновь одержали решительную победу. Офицерский полк
развернулся фронтом и перешел в наступление. Этот прорыв позволил
направить обоз с ранеными через образовавшееся окно. В ходе боя были
выведены из строя оба бронепоезда, один был захвачен, а от другого
смогла отцепиться и скрыться только команда половины бронепоезда. После
победы, пройдя маршем еще 15 верст, армия остановилась на ночлег в
Дядьковской.
В апреле, в станице Успенской добровольцы узнали о восстании на Дону.
Посланная разведка приехала вместе с депутатами от казаков, просивших
оказать помощь. С этого момента военные части, участвующие в походе,
выдвигаются к донским станицам и встают на их защиту. По сути, выйдя с
одного напряженного театра военных действий, добровольцы оказались в
другом. В страстную субботу конница генерала Эрдели вступила в
Егорлыцкую, где была встречена казаками с хоругвями и иконами.
Добровольческая армия соединилась с восставшими донцами южных станиц.
На светлую Пасху воины почтили память первых героев похода, похороненных
на кладбище в Лежневке.
Ростов и Батайск были захвачены немцами. По железным дорогам
двигалось большое количество боеприпасов и военной техники. Большевики
терпели поражение. Поэтому, было принято решение произвести рейд в
сторону станции Сосыка и Ейск. Только в одном из боев было захвачено
около 500 винтовок, которыми вооружили казаков (И. Какурин).
На Дон возвращались старинными кубанскими станицами Черноморского
войска, Екатерининской, Незамаевской, теми первыми куренями, которые
были основаны бывшими запорожцами на Кубани (Д. Скобцов).
Результаты похода показали силу и доблесть русского оружия. На смену
погибшим в единый строй похода вставали казаки, узнавшие цену обещаний
большевиков. Из восьмидесяти дней похода сорок четыре приходились на
сражения. По сути, ночью армия совершала маневр, а днем сражалась. За
время похода было пройдено 1050 верст. Беспримерный подвиг, беспримерная
доблесть. Может ли с нею сравниться бесславное поражение Троцкого от
немецких войск, поражение, которое было превращено в до сих пор
отмечаемый нами пораженческий «праздник» 23 февраля.
Участник похода, В. Ларионов так описывает пережитое: «Под Выселками
мы разбиваем банды Автономова, а на другой день выбиваем армию
«главковерха» Сорокина из станицы Кореновской. Маленькая «армия»
генерала Корнилова гонит десятки тысяч по Кубанской степи, по равнине
Ставрополья, десятки тысяч дезертиров со всех фронтов войны — латышей,
черноморских матросов, китайцев, 39-ю дивизию… . Мы гоним их всегда.
Корниловские ударники, не знающие отступления; «дети генерала
Боровского»; офицеры генерала Маркова; наступающие, держа равнение, как
на параде, чернецовцы, помнящие своего героя-есаула; бывшие юнкера —
михайловцы и константиновцы, скачущие со своими орудиями часто впереди
цепей и стреляющие «прямой наводкой»; девушки-гимназистки и ударницы из
отряда Бочкаревой, еле вытаскивают тяжелые солдатские сапоги из
черноземной жижи, несут винтовки, а иной раз тащат пулеметы, не отставая
от цепи, — у них тоже «ударные углы» на рукавах: «свобода или смерть»;
казаки-кубанцы, конные и пешие (пластуны), казаки славных полков:
Запорожского, Уманского, Линейного, ушедшие от большевиков из своих
станиц и хуторов; черкесы на конях с зеленым флагом пророка Магомета: у
них позади — сожженные аулы, разрушенные мечети, оскверненный Коран,
изнасилованные жены, сестры и дочери, убитые старики и дети.
Под грохот пушек, в большинстве красных, идет вперед цепь, не знающая
отхода, ибо отход может быть только на подвижной лазарет, где тысяча
раненых товарищей ожидает результата боя. Отход — это конец всему,
смерть.
Лежанка, Выселки, Кореновка, Некрасовская, Ново-Леушковская,
Усть-Лабинская, Ново-Дмитриевская, Филипповские хутора, аул Несшукай…
Все это этапы побед и крови. Когда в боях проходят дни и недели и каждый
день видишь убитых, своих и чужих, смерть начинает казаться нормальной,
естественной. Умереть — это значит стать как земля, как степной ковыль,
как небо. Почти в каждом бою есть критический момент, когда считаешь
себя уже пропавшим и в горле сухо от нервного напряжения. Но когда бой
кончен, настает странная тишина. Мир кажется сном, а настоящей жизнью —
бой…».
В 2002 г. трудами Александра Алекаева в Патриаршем Вознесенском
войсковом всеказачьем соборе г. Новочеркасска был установлен киот с
иконой преподобного Сергия Радонежского в память о генерале Сергее
Маркове, герое первого кубанского похода Добровольческой армии. Икона
Божией Матери «Скропослушница» была установлена в связи со 100-летней
годовщиной начала похода Добровольческой армии. Она стала своего рода
духовной связующей между Патриаршим Вознесенским собором Новочеркасска
и храмом Александра Невского в Париже, где находится такой же список
иконы. Киот с иконой Божией Матери «Скоропослушница», как и киот с
иконой прп. Сергия Радонежского, установлен в южном приделе собора.
В 1991 году состоялась одна из первых реконструкций Ледяного похода. В
стенах Зональной научной библиотеки Ростовского государственного
университета стараниями председателя областного отделения общества
защиты памятников истории и культуры А. Кожина заночевала группа
активистов, которые на утро отправились в свой первый символический
поход.
Духовник ростовского регионального отделения Общества «Двуглавый Орел» прот. Г. Сморкалов
Заместитель руководителя ростовского регионального отделения Общества «Двуглавый Орел», доц. Д. Леусенко
