Санкт-Петербург, 25 ноября — Наша Держава. Многим кажется, что за сто лет, прошедших с 1917 года, белых пятен в революционной истории России остаться не должно. Однако в нашем славном Отечестве и спустя век находятся целые исторические пласты – либо малознакомые, либо вовсе неведомые публике. Как, например, сюжет о примерно 100-тысячном легионе китайских бойцов, ставшим опорой большевиков в первые годы советской власти. Китайцам доверяли и охрану вождей революции, и наиболее грязную работу – карательные операции. Первые чекистские ЧОНы – части особого назначения – формировались именно из китайцев, которым не было равных в исполнительности и жестокости при решении самых некрасивых «революционных задач». О китайском акценте русской революции за минувшие годы говорили крайне скупо.
В год столетия революции много говорят о ее корнях и истоках, но явно недостаточно о ключевых участниках великих событий отечественной истории – о… китайцах. Об их роли молчат исследователи, их имена, запертые под спудом засекреченных архивных папок, не звучат в исторической литературе, а между тем китайский вклад в победу Октябрьского переворота, в установление советской власти и победу красных в Гражданской войне действительно по сей день так и не оценен. А ведь есть что оценивать…
Кто кому учитель
Тот факт, что произошедшие в Петрограде 1917 года революционные перемены
изменили весь миропорядок, во многом предопределив путь человечества в ХХ веке, сегодня не может отрицать никто. Однако не меньшим знаком для судеб мира стала и победившая на несколько лет раньше, в 1911 году, китайская революция. Красные вожди во главе с Лениным обратили свой взор на дальневосточного соседа еще до того, как пришли к власти. И это вполне объяснимо: у главного китайского революционера, основателя партии Гоминьдан и Китайской республики, доктора Сунь Ятсена, было чему поучиться.
Первые контакты русских социал-демократов с Сунь Ятсеном начались еще в 1896 году, когда революционер и заговорщик Феликс Волховский встретился в Лондоне с будущим первым президентом Китая, а в то время молодым 30-летним эмигрантом. К этому времени Волховский успел отсидеть в Петропавловской крепости, был близок к группе широко известного в России и Европе террориста Нечаева. Будучи сосланным в Иркутск, а затем в Кяхту, на границу Российской и Цинской империй, он бежал из ссылки, пересек Дальний Восток и добрался до США, откуда потом перебрался в Лондон, где влился в круги социалистов-революционеров. О встрече с китайским эмигрантом Волховский написал статью, опубликованную в журнале «Русское богатство»,– его потрясла рассказанная Сунь Ятсеном история о том, как тот был схвачен прямо на улице британской столицы «посланцами-метеорами» – агентами маньчжурской имперской разведки, личной спецслужбы вдовствующей императрицы Цы Си. Так имя Сунь Ятсена впервые появилось в русской прессе, но не только этой историей был ценен контакт: Волховский потом не единожды встречался с Сунь Ятсеном, расспрашивая его о тайных обществах Китая, членом которых Сунь являлся. Эти организации ставили своей целью борьбу с чужой для Китая маньчжурской династией, и именно опыт этой борьбы русского эмигранта интересовал.
Интерес не был праздным: вслед за Волховским к «китайскому источнику» потянулись русские революционеры новой волны. Среди них – и Владимир Бонч-Бруевич, которого особо вдохновляла эффективность ударных сил китайской революции: маньчжурских генералов и бюрократов боевики из тайных обществ убивали так же лихо, как народовольцы отстреливали российских губернаторов и царских родственников. Эти натренированные китайские бойцы в 1911 году за считанные дни сметут многовековую маньчжурскую элиту и отборные гвардейские императорские войска. Не тогда ли у большевиков зародилась мысль о возможности привлечения китайцев в качестве ценного ресурса – боевиков и телохранителей?
Странный, казалось бы, вопрос имеет четкий ответ: первые сведения о китайских охранниках появляются уже в апреле 1917-го, в это время Владимир Бонч-Бруевич отвечает за личную безопасность Ленина в Петрограде и охрану Смольного, а его брат, бывший генерал императорской армии Михаил, де-факто занимает пост военного руководителя сначала штаба большевиков, а потом и РСФСР Под кураторством Ленина в феврале 1918 года в Петрограде сформирован Первый интернациональный легион Красной армии для охраны советского правительства, в который входят китайцы. А в августе 1918-го, в день похорон убитого председателя Петроградского ЧК Моисея Урицкого, на Марсовом поле бодро марширует китайский батальон петроградского отряда. Помимо охранных функций он принимает активное участие в подавлении мятежа в Ярославле, обороняет Петроград летом и осенью 1919 года от войск Юденича, охраняет Николаевскую железную дорогу, участвует в боях с белогвардейцами на границе с Эстонией. При несении караульной службы в Смольном особо отличившиеся удостаивались личной встречи и похвалы Ленина. Рабочий-красногвардеец Ли Фуцин из их числа позже был награжден орденом.
Свирепость китайцев особо ценил Иона Якир – на Украине и юго-западе России об этом с содроганием вспоминают до сих пор.
Полумиллионный ресурс
Откуда же появились в таком числе китайцы?
К 1917 году в Петрограде скопилось большое количество китайских эмигрантов – в основном нелегальных. Временное правительство не слишком понимало, что с ними делать, и пыталось очистить от них столицу. Здесь любопытно вспомнить постановление Бюро комиссии по разгрузке Петрограда от 24 сентября 1917 года: «Заслушивается сообщение по вопросу о выселении из Петрограда китайцев-рабочих. Точных сведений о числе проживающих в Петрограде китайцев не имеется; по одним данным, число их не превышает 3000 человек, по другим – достигает 8000. Согласно произведенному Министерством труда обследованию, лишь незначительная часть находящихся здесь китайцев работает на заводах, некоторое число обслуживает домовладельцев в качестве дворников, большинство же не занято физическим трудом и представляет собою безработный элемент, на который городским общественным самоуправлением расходуются средства на бесплатное питание. Между тем в провинции они скорее могли бы обеспечить себя заработком; в частности, имеется заявление со стороны Земгора о потребности в китайской рабочей силе для обслуживания железнодорожных работ на Кавказе. Постановлено: признавая необходимым вывоз из Петрограда всех безработных китайцев, без применения, однако, в сем отношении репрессивных воздействий, Бюро остановилось на решении, в видах принятия всех мер по оказанию содействия к их выезду, просить председателя Союза китайских граждан о сообщении подробных сведений как о числе безработных китайцев, так и о том, какое их количество, как скоро и на каких условиях желало бы отсюда выехать».
Временное правительство понимало взрывоопасность этого «элемента», поскольку с каждым днем численность китайской диаспоры в Петрограде и Москве увеличивалась. Было ясно, что в этой среде действовали и представители китайских мафиозных кланов, сбывающих наркотики, поскольку в это время объемы наркоторговли в столицах многократно выросли. Но вывезти никого, судя по всему, не успели.
Затем пришел Октябрь. В ход большевистского переворота вооруженные отряды китайцев уже были вовлечены, принимая активное участие (наряду с представителями других этнических групп – латышей, финнов, венгров, поляков) в захвате Зимнего дворца и Николаевского вокзала.
В целом в 1917 году в России проживало около полумиллиона китайцев. Их состав был неоднороден, но львиную долю составляли, как сказали бы сейчас, гастарбайтеры, среди которых оказались и профессиональные военные. Первая волна китайской иммиграции накрыла Российскую империю еще в самом начале ХХ века, после «боксерского восстания». Но тогда беженцы из Поднебесной селились в Сибири и на Дальнем Востоке. В годы Первой мировой, когда русских мужчин мобилизовали в армию и рабочих рук стало не хватать, они двинулись в глубь страны. Десятки тысяч китайцев использовались в качестве рабочих: в прифронтовой полосе Северного, Западного и Юго-Западного фронтов, на оборонительных и строительных работах. А в период революционного хаоса, при неспособности имперских служб регулировать процессы миграции, последовала вторая мощная волна.
Сразу после Октябрьского переворота, в конце 1917-го и в 1918 году, начинается активный набор китайских рабочих-мигрантов в особые отряды по поддержке революции. Сначала их деятельность ограничивалась непосредственно Петроградом и Москвой. От этих времен осталось немало свидетельств о зверствах китайских карательных отрядов. Так, Зинаида Гиппиус в своих знаменитых дневниках пишет и о массовых расстрелах руками безжалостных китайских солдат, и о «китайском мясе» – человечине, которая продавалась на рынках под видом говядины…
Награбленного у «буржуев» золота большевикам хватало, и они могли не скупиться на оплату наемников. Что и было сделано. Работу по найму добровольцев облегчало жизнеустройство китайских общин: они жили обособленно и беспрекословно подчинялись своему руководству. Уже в декабре 1918 года в Петрограде прошло совещание китайских рабочих иммигрантов, где было решено объединить все китайские образования в «Союз китайских рабочих в России» (СКР). В задачи Союза входила пропаганда коммунистических идей и агитация за вступление в Красную армию. Однако убедительней любой агитации звучало обещание выплаты жалования. И китайцы массово откликнулись на призыв. Исполнительность и беспощадность китайцев к врагам, проявленная ими в 1917 году, очевидно, запомнилась кремлевским вождям. Троцкий обращается к Ленину с предложением – привлечь в Красную армию для борьбы с контрреволюцией осевших в России китайцев. И привлечь не бесплатно.
В 1919 году в РККА действовало более 20 китайских частей – под Архангельском и Владикавказом, в Перми и под Воронежем, на Урале, и за Уралом…
Платные услуги для пролетарской революции
Точное число добровольцев из Поднебесной сейчас назвать невозможно, но речь шла о многих десятках тысяч китайских легионеров. Троцкий начал формировать из них ЧОНы – части особого назначения. Первые такие формирования запросил для себя и опробовал в деле командарм Якир.
Иона Эммануилович Якир воевал на юго-западе России, где крестьянство резко не принимало новую власть и постоянно бунтовало. Китайские ЧОНовцы себя полностью оправдали – вырезали целые деревни, не щадя ни женщин, ни стариков, ни детей. Не говоря уже о пленных белогвардейцах. Обрадованный их успехами, Троцкий распространил ЧОНы по всем фронтам Гражданской войны. И везде вполне успешно. В 1919 году в составе Красной армии действовало уже более 20 китайских интернациональных частей – и на Северном фронте, под Архангельском, и на Северном Кавказе, под Владикавказом, и в Перми, и под Воронежем, и в дивизии Чапаева. А на Урале действовал целый 225-й китайский полк в составе 29-й стрелковой дивизии 3-й армии под командованием бывшего офицера китайской армии Жен Фучена. По мере приближения Красной армии к Дальнему Востоку китайских добровольцев становилось все больше. В апреле 1918 года начинается японская оккупация Владивостока, и на фоне японо-американо-британской интервенции на Дальнем Востоке активизируется процесс формирования китайских частей внутри Красной армии. На советском Дальнем Востоке эти отряды активно участвуют в партизанских действиях, особенно против японцев и отрядов китайских генералов, провозгласивших свою независимость от центрального правительства.
Между тем в новой столице – Москве – китайцев по-прежнему используют в качестве отдельных подразделений центрального аппарата ЧК и для внешнего круга охраны Ленина и других видных большевиков. Скорее всего, речь шла не только о солдатах-интернационалистах, но и о профессиональных военных, тех, кто прошел школу рукопашного и психологического боя в закрытых сообществах Китая. Пополнение таких бойцов проходило через клановые и семейные связи, личные знакомства китайцев в среде чекистской и партийной верхушки.
