Как «избранные» травят монархическую Россию: слово архиепископа Никона (Рождественского)

Москва, 20 декабря – Наша Держава. Слово знаменитого русского архипастыря, жившего в конце XIX начале XX
веков, владыки Никона (Рождественского) было на то время очень
авторитетным. А сегодня? Его статьи и книги нынче практически
неизвестны. Почему они замалчиваются? Почитайте ниже публикуемый текст, и
вы все поймете. Впервые вышедший в свет в 1911 году он поразительно
точно описывает наши времена. В этом тексте описывается обстановка,
сложившаяся к 1911 году в монархической России. Но удивительное дело!
Создается ощущение, что он написан и про наше время, про либерально
демократическую Россию. Значит, в ней есть еще что отравлять! Значит не
совсем утрачено в русском народе монархическое самосознание! А это уже
дает надежду, хотя сама статья глубоко пессимистична…

Архиепископ Никон (Рождественский): «Несчастная Россия!.. Не нужно быть
мудрецом, чтобы видеть, что ты гибнешь, — не надо быть пророком, чтобы
провидеть, что ты погибнешь, если не опомнишься, если не положишь границ
той необузданной свободе, какую захватили себе иудеи и их наемники и
приспешники, изменники вере родной из сынов твоих!
Мы, русские люди, дожили до того, что нас насильственно отравляют
духовным ядом, нам не дают самой возможности иметь здоровую духовную
пищу: иудеи нагло смеются над нами, подсовывая нам вместо этой пищи яд,
всюду — только яд и никакого противоядия…От чтения хороших книг отучили,
все заполонила газета, а вся газетная печать /так же как и книжная
печать и ТВ и радио — редакция РМ и НД/ — почти вся, за немногими редкими
исключениями — в руках иудеев, и мы, читатели, должны или читать
непременно только их — извините за выражение — зловонные листки, или же
совсем не знать, что на свете Божием творится.
Иудеи, прикрываясь заманчивым для недалеких людей словом «свобода»,
захватили в свои цепкие руки печатное слово, захватили, говоря
коммерческим языком, газетный рынок, /так же как и книжный и ТВ и радио —
редакция РМ/ поставили нас в невозможность противостоять им, и вот мы —
в плену у них: чем хотят, тем нас и питают, особенно во время наших
путешествий: точь-в-точь как содержатели буфетов: или ешь скоромное, или
голодай в дороге. И это называется у нас свободою печатного слова! О,
конечно, свобода — свобода злу, свобода отравлять русских людей, свобода
издеваться над нами, над всем, что для нас дорого и священно! Но, гг.
власть имущие: ведь это плен, худший плена японского, немецкого, какого
угодно, это плен жидовский: ужели это не видно вам?.. Или погибни Русь,
лишь бы был неприкосновенен принцип свободы печати, свободы слова и
т.д.?
Нам говорят: и вы пользуйтесь тою же свободою, — кто вам запрещает!
Совесть, господа, запрещает! Мы не можем допустить тех способов
отравления народа, какие допускают и на какие способны иудеи. Мы не
имеем и тех средств, какими располагают для сей цели иудеи. У нас нет
фондов, подобных кагальному, нет миллиардеров, бросающих миллионы на
завоевание нашего народа, в надежде пить его кровь… Нет, если вам жаль
русского человека, если жалеете родную Русь и хотите, чтоб она еще жила
среди народов земли, то гоните от нее прочь этих чужеядных насекомых…

Источник