Москва, 3 сентября — Наша Держава (Игорь Буккер). Министр пропаганды Третьего рейха Йозеф Геббельс, наверное, будет аплодировать в аду, когда узнает, что петербургская прокуратура инициировала с подачи главы еврейских общин проверку сообщений о наличии в книжных магазинах города его романа. Надо же было дожить до того, чтобы попытаться защищать книгу человека, который одобрял сожжение книг других авторов и не только книг!
Лучшей рекламы не смог бы придумать и сам мастер пропаганды! Отдельных журналистов и активистов еврейских организаций можно понять только в одном: книга Гёббельса (невозможно не отметить, но его имя едва ли впервые по-русски написано так, как оно читается по-немецки, через «Ё») выпущенна российским издательством «Алгоритм» в серии «Проза великих»! Великого нацистского преступника уж точно нельзя считать великим человеком, но и назвать великим писателем — тоже погрешить против Истины.
Единственное известное прозаическое произведение Йозефа Геббельса — «Михаэль. Германская судьба в дневниковых записях» (Michael. Ein deutsches Schicksal in Tagebuchblättern). Впервые оно было опубликовано в мюнхенском издательстве Franz-Eher-Verlag в 1929 году, хотя было написано еще в 1924 году. По мнению специалистов, роман не отличается особыми литературными достоинствами и представляет собой чисто исторический интерес в двух аспектах — по причине авторства и как становление молодого немца в период между двумя мировыми войнами.
На веб-сайте издательства «Алгоритм» есть аннотация на книгу Й. Геббельса: «Прежде всего, этот роман представляет собой юношескую, во многом наивную, но, в то же время, и дерзостную ориентацию на предшествующие поколения литераторов: романтиков, реалистов, символистов, экспрессионистов. Юношеская незрелость обусловливает восторги, откровенность, непосредственность мышления и чувств автора, его постоянно оттачивающуюся афористичность, что находит сильное отражение в тексте. Роман проникнут осязаемым влиянием Гёте, Ницше, Достоевского, Евангелия. Некоторые спорные моменты, имеющиеся в романе, сегодня представляются безусловным анахронизмом, но следует помнить, что в эпоху, когда роман был создан, они имели не маргинальное, а широкое хождение во всех слоях общества, потому мы не вправе упрекать автора за те или иные взгляды, которые даже не могли являться его личными. В 1987 году роман «Михаэль» был издан в переводе на английский язык в Нью-Йорке (издательство Amok Press)».
Произведение написано от первого лица, от имени некоего Михаэля Фоормана (Michael Voormann) — бывшего солдата-фронтовика, который в годы Веймарской республики штудирует одну-единственную книгу на свете — первую часть трагедии Гете «Фауст», для второй части, он, по его собственному признанию, «слишком глуп». А потом он становится шахтером, чтобы способствовать возрождению Германии. Действие романа продолжается полтора года, вплоть до гибели главного героя в шахте. На протяжении всего действия Михаэль ведет диалоги с русским анархистом Иваном Винуровски, почитателем Достоевского, и своей любимой девушкой Гертой Хольк.
Кроме размышлений о Боге, Иисусе Христе, Ницше, Винсенте ван Гоге, Моцарте и Бетховене, в романе есть любовная линия. Но, главное в другом, в конце романа в облике Спасителя является Адольф Гитлер. Да и сам Иисус представлен, например, так: «Христос не может являться евреем. И я должен доказать это, только сперва не по-научному. Вот так!» или «Христос — первый по размаху противник евреев». Для знакомых с положением в тогдашней Германии такие умозаключения не представляются чем-то необычным. Недавно в России был издан двухтомник Хьюстона Стюарта Чемберлена «Основания XIX столетия», одна из глав которого так и называлась «Христос — не иудей» в том смысле, что «Христос завершает иудаизм, то есть религиозные идеи иудеев». В таком ключе развивалась тогдашняя европейская наука. Это был антисемитизм европейских интеллектуалов, который не обошел и Российскую империю, и самым мощным умом среди них был Федор Достоевский. В отличие от Геббельса они не несут никакой ответственности за холокост.
Равно как и не смущает германистов такая стилистика геббельсовского романа: «Я вижу руины домов и деревень при свете вечерней зари… Я вижу остекленевшие глаза и слышу душераздирающие стоны умирающих. Я больше не человек. Меня охватывает дикая ярость. Я чую кровь. Я кричу: «Вперед! Вперед!» Я хочу стать героем». Опять-таки у нас с огромным опозданием, но издали прозу Эрнста Юнгера, а в ней о Первой мировой сказано гораздо более сильно и правдивее, нежели в юношески-незрелом «Михаэле».
Трудно согласиться с уважаемым вице-президентом Конгресса еврейских религиозных общин и организаций России (КЕРООР) по связям с государственными, общественными организациями, раввином Зиновием Львовичем Коганом, который назвал публикацию этой книги «бомбой замедленного действия». Кроме, небольшой группки неонацистов выход романа Геббельса никто бы и не заметил, а теперь о нем повсюду трубят. Сам по себе роман, такой же скучный, как и «Майн кампф» и в отличие от «библии нацизма» не является книгой экстремистского содержания. История не стоит на месте и мы вынуждены обращать внимание на новые вызовы обществу, а они исходят не только от неонацистов, но и от сионистов и радикальных «мусульман». Вот такая литература оказывает разлагающее влияние на молодежь, а не жалкая халтура известного нацистского деятеля.
