Москва, 28 июля — Наша Держава. Сегодня в Русской Православной Церкви совершается память святого равноапостольного великого князя Владимира, во Святом Крещении Василия (к памяти которого сегодня также приобщено празднование Дня Крещения Руси), а также еще четырех угодников Божиих и Собора Киевских святых, о которых далее пойдет речь в материале М.В.Назарова.
Св. Князь Владимір, во святом крещении Василий (†1015)
– сын Великого князя
Святослава Игоревича, внук св.
равноап. Княгини Ольги. Князь Новгородский в 969–977 гг. Великий князь
Киевский в 980–1015 гг.
– сын Великого князя
Святослава Игоревича, внук св.
равноап. Княгини Ольги. Князь Новгородский в 969–977 гг. Великий князь
Киевский в 980–1015 гг.
Величайшим делом св. Князя Владиміра, равным делам первых
апостолов, было принятие им христианства и крещение Киевской Руси. Благодаря
этому все огромные пространства, занятые восточными славянами, от Черного и
Азовского морей до Финского залива и от Карпат и Немана до Волги слились в одно
государство – Русь, – связанное не одной лишь племенной общностью, но духовным
пониманием Божия замысла о людях, о Русском народе и совместным служением ему.
Это было подлинным духовным рождением русского национального самосознания (как
его вскоре выразил митрополит
Иларион в «Слове о законе и благодати»).
апостолов, было принятие им христианства и крещение Киевской Руси. Благодаря
этому все огромные пространства, занятые восточными славянами, от Черного и
Азовского морей до Финского залива и от Карпат и Немана до Волги слились в одно
государство – Русь, – связанное не одной лишь племенной общностью, но духовным
пониманием Божия замысла о людях, о Русском народе и совместным служением ему.
Это было подлинным духовным рождением русского национального самосознания (как
его вскоре выразил митрополит
Иларион в «Слове о законе и благодати»).
Удивительна сама история Крещения Руси, в которой
несомненно действие Божьего промысла. В первой половине жизни Владимір был
язычником. После гибели в 972 г. его отца, князя Святослава, он княжил в
Новгороде, а старший брат Ярополк в Киеве. Ни тот, ни другой братских чувств
друг к другу не питали. Утвердившись на Киевском престоле в результате убийства
хитростию Ярополка, Владимір поставил на холме близ своего двора языческих
идолов: деревянного Перуна с серебряной головой и золотым усом, Хорса,
Даждьбога, Стрибога, Симаргла и Мокошь. Киевляне приносили им жертвы, называя
их богами, и приводили к ним своих сыновей и дочерей, и осквернялась кровью
земля русская и холм тот, пишет летописец. У Владиміра было три жены и многие
сотни наложниц, с которыми он предавался языческим утехам. Он даже приносил
согласно традиции предков человеческие жертвы – как, например, после победы над
ятвягами, – о чем повествует история первых на Руси мучеников за
Христа: св. Феодора и его сына
Иоанна (†983). Однако безстрашие, с которым приняли смерть эти
христиане, их сила веры, а также воспоминания об образе жизни его бабки св.
княгини Ольги обезпокоили его совесть и заставили искать ответа на вопрос:
почему они жили так и так преданы своему Богу, и правильно ли живет он,
правитель Руси?
несомненно действие Божьего промысла. В первой половине жизни Владимір был
язычником. После гибели в 972 г. его отца, князя Святослава, он княжил в
Новгороде, а старший брат Ярополк в Киеве. Ни тот, ни другой братских чувств
друг к другу не питали. Утвердившись на Киевском престоле в результате убийства
хитростию Ярополка, Владимір поставил на холме близ своего двора языческих
идолов: деревянного Перуна с серебряной головой и золотым усом, Хорса,
Даждьбога, Стрибога, Симаргла и Мокошь. Киевляне приносили им жертвы, называя
их богами, и приводили к ним своих сыновей и дочерей, и осквернялась кровью
земля русская и холм тот, пишет летописец. У Владиміра было три жены и многие
сотни наложниц, с которыми он предавался языческим утехам. Он даже приносил
согласно традиции предков человеческие жертвы – как, например, после победы над
ятвягами, – о чем повествует история первых на Руси мучеников за
Христа: св. Феодора и его сына
Иоанна (†983). Однако безстрашие, с которым приняли смерть эти
христиане, их сила веры, а также воспоминания об образе жизни его бабки св.
княгини Ольги обезпокоили его совесть и заставили искать ответа на вопрос:
почему они жили так и так преданы своему Богу, и правильно ли живет он,
правитель Руси?
По свидетельству летописца, прослышав о его душевных
сомнениях в выборе религии, к Князю стали являться представители соседних с
Русью народов с предложениями принять их веру. Так, прежде всего пришли
волжские болгары, исповедовавшие магометанство, хваля свою веру. Владиміру не
понравилось в магометанстве обрезание и запрещение пить вино.
сомнениях в выборе религии, к Князю стали являться представители соседних с
Русью народов с предложениями принять их веру. Так, прежде всего пришли
волжские болгары, исповедовавшие магометанство, хваля свою веру. Владиміру не
понравилось в магометанстве обрезание и запрещение пить вино.
Пришли латинские миссионеры от римского папы, но Князь,
наслышавшись уже о властолюбивой политике папы, не дал им много говорить, а
сразу же отослал со словами: «Идите откуда пришли: отцы наши не принимали веры
от папы».
наслышавшись уже о властолюбивой политике папы, не дал им много говорить, а
сразу же отослал со словами: «Идите откуда пришли: отцы наши не принимали веры
от папы».
Затем явились хазарские иудеи, которые сказали, что они
веруют в единого истинного Бога. Владимір спросил их: «А где ваше отечество?» –
В Иерусалиме, – отвечали они, – но Бог за грехи отцов наших лишил нас отечества
и рассеял по земле». – «Как же вы учите других, – мудро возразил Владимір, –
будучи сами отвержены Богом; если бы Бог любил вас и закон ваш, вы не были бы
расточены по чужим землям; ужели того же вы и нам хотите?»
веруют в единого истинного Бога. Владимір спросил их: «А где ваше отечество?» –
В Иерусалиме, – отвечали они, – но Бог за грехи отцов наших лишил нас отечества
и рассеял по земле». – «Как же вы учите других, – мудро возразил Владимір, –
будучи сами отвержены Богом; если бы Бог любил вас и закон ваш, вы не были бы
расточены по чужим землям; ужели того же вы и нам хотите?»
Наконец, после всех явился к Владиміру ученый греческий
монах. Он изложил Князю по Библии всю историю Божественного промышления о
людях, начиная от сотворения міра и кончая Страшным Судом, причем в заключении
показал картину Страшного Суда. Князь, смотря на картину, глубоко вздохнул и
сказал: «Добро сим одесную и горе сим ошуюю»…
монах. Он изложил Князю по Библии всю историю Божественного промышления о
людях, начиная от сотворения міра и кончая Страшным Судом, причем в заключении
показал картину Страшного Суда. Князь, смотря на картину, глубоко вздохнул и
сказал: «Добро сим одесную и горе сим ошуюю»…
Затем Владимір отправил «десять мужей добрых и
смышленых», дабы они на местах ознакомились с новыми верами. Послы
побывали у волжских болгар, затем у немцев, исповедовавших латинскую веру, и
наконец прибыли в Царьград,
где попали в великолепный собор св. Софии на патриаршую службу. Великолепие
храма, участие всего духовенства с Патриархом во главе, стройное молитвенное
пение, как бы отрешавшее от земли, величие и простота всей службы привели
послов в священный восторг: «Мы не знали, на небе ли мы находимся или на земле:
забыть той красоты мы не можем, ибо всякий человек, вкусив сладкого,
отвращается от горького, так и мы не имамы где быти, не хотим оставаться в
прежней языческой вере».
смышленых», дабы они на местах ознакомились с новыми верами. Послы
побывали у волжских болгар, затем у немцев, исповедовавших латинскую веру, и
наконец прибыли в Царьград,
где попали в великолепный собор св. Софии на патриаршую службу. Великолепие
храма, участие всего духовенства с Патриархом во главе, стройное молитвенное
пение, как бы отрешавшее от земли, величие и простота всей службы привели
послов в священный восторг: «Мы не знали, на небе ли мы находимся или на земле:
забыть той красоты мы не можем, ибо всякий человек, вкусив сладкого,
отвращается от горького, так и мы не имамы где быти, не хотим оставаться в
прежней языческой вере».
Князь Владимір выслушивает ответ послов. Радзивиловская летопись.
День русской культуры
Памятник св. Князю Владиміру в Киеве. Открыт 15 июля 1888 г. на праздновании 900-летия Крещения Руси.
В первые годы жизни послереволюционной русской эмиграции возникла необходимость в русском национальном празднике, объединяющем эмиграцию в единую Зарубежную Русь. Такой праздник назвали Днем русской культуры, который широко отмечался во всех странах рассеяния. Однако дата этого праздника раздвоилась: левые, либеральные, масонские круги привязали праздник ко дню рождения А.С. Пушкина(26 мая/8 июня). Масонские ложи устраивали в этот день торжественные совместные собрания, в которых участвовали сотни «братьев». Они были поддержаны парижским митрополитом Евлогием: мол, этот день может объединить всею эмиграцию: и левых, и правых, поскольку великий русский поэт был в молодости масоном, но все же поправел и умер православным.
Правые деятели из Русской Зарубежной Церкви на это вполне обоснованно возражали, как, например, болгарский епископ Дамиан:
«Если ставится вопрос о культуре Великой России в таком широком масштабе, то нельзя суживать празднество в рамки одного поэта; надо ставить дело пошире.
Пушкин… более других писателей наложил печать своего творческого гения на язык русского народа… Пушкин и поныне обходит моря и земли и глаголом жжет сердца людей и чувства добрые лирой пробуждает, за это к его памятнику не зарастает народная тропа, и день рождения его есть действительно праздник народа русского. Но дал ли Пушкин образец жизни индивидуальной, социальной, указал ли пути будущего устроения Великой России?.. Если все внимание сосредоточить на Пушкине, то в программу дня должны войти всякие его произведения – эротического, вакхического, анакреонтического характера, и тогда день культуры примет характер отрицательный… Он не мог примирить противоречий жизни реальной и идеальной… Он видел всю пошлость окружающего общества и старался забыть ее в развлечениях света. И жизнь его, и конец жизни исполнены разочарований, раздвоения душевного, он не мог преодолеть «пошлостей міра». Здесь нет поучений.
Мы прославляем в лице Пушкина богатство языка русского, красоту стиха, в который вложен дух национальный, он, действительно стихом чувства добрые пробуждал, несмотря на разлад душевный. Но такой же чести заслуживают и Лермонтов, и Достоевский, и все славянофилы и пр. И Пушкин, и все другие – не создатели культуры русской; каждый из них был результат уже создавшейся культуры. Они были глашатаями и носителями культуры, которая вскормила их и воспитала, они содействовали развитию культуры своего народа…
Наша цель – строить жизнь на началах Православия и народности, и мы должны послушать уроки тех, которые никогда не утратят своего авторитета в деле устроения жизни социальной, государственной, на началах самобытных, народных – тех началах, которыми вдохновлялись наши мыслители. Кто нам преподал такие уроки? Такие уроки нам преподал первый устроитель Земли Русской – Владимір Святой. А все остальные великие люди – только отрасль создавшейся культуры. В честь его мы и должны праздновать день культуры. Этот день 15 июля… и без того праздничный для всей России; но мы этот день должны особо отличить в виду предстоящей работы на Родине нашей.
Какие же уроки преподал нам Св. Владимір?
Владимір Св. – это богатырь духа, гений его указал на ненормальность в жизни народа – идолопоклонство (поганство). Быв сам раньше идолопоклонником, а затем став истинным христианином, он вынес борьбу с самим собою, преодолел пошлости міра, которых не преодолел Пушкин; – и вместе с этим указал стадии развития народа на многие столетия вперед; свое изменившееся міровоззрение провел в жизнь личную свою и своего народа. Он представляет собою истинный тип русского человека, сознающего себя грешником, ищущего правды Божией…»
Епископ Дамиан (Говоров, 1854–1936)
(Из издания Св.-Владимірского Православного Братства в Болгарии. София, 1929)
(Из издания Св.-Владимірского Православного Братства в Болгарии. София, 1929)
«О «слабости» и силе христианства»
«После столь долго насаждавшегося отрицания духовного міра – вполне понятно, что в послекоммунистической России психологический маятник из накопившегося любопытства качнулся в другую сторону: к «духовности» любого рода, вплоть до преподавания оккультизма в некоторых школах (штейнерианство, рерихианство) и сеансов колдовства по государственному телевидению (Кашпировский и проч.). Не представляя себе, каким нравственным усилием только и возможно человеку возрастание к истинному духовному міру, многие любопытствующие стремятся получить «духовность» легко и сразу в готовом виде, «для улучшения здоровья», не задумываясь о ее качестве и о последствиях.
Особое место в этом ряду занимает интерес к русскому язычеству, ибо он подкрепляется культом физической силы и здоровья нации. Эта идеология родственна фашизму с его языческими соблазнами, столь распространенными именно во времена национальных катастроф. При этом «благое намерение» физически укрепить ослабленное тело государства только усугубляет его духовное саморазрушение, ибо язычество рассматривает нацию в основном как биологический организм, не чувствуя духовной основы национального самосознания и самой цели существования нации.
Следует сразу сказать, что одно дело – язычество как этнография: народные песни, пляски, обряды, традиции; их следует бережно хранить, в них наши национальные, дорогие нам корни. Древнее язычество еще не знало истинного Бога, поэтому наших предков не в чем упрекнуть: они были на своем историческом пути к истинной вере и, когда пришло время, – выбрали ее сознательно, душою и сердцем, создав великое православное государство. Другое дело – сегодняшнее неоязычество, отступающее от нравственного выбора наших предков, стремящееся срубить до корней тысячелетнюю крону великого древа христианской культуры и получить в оставшемся пне «здоровый национальный идеал».
Именно это и предлагают русские неоязычники, выпускающие даже специальные книжки против христианства (А. Иванов, В. Авдеев, В. Емельянов), с «убийственной», как им кажется, аргументацией. Одна из политических организаций, назвавшая себя «Русской партией», выразила это и в своей программе: «Признать христианство, проповедующее идею богоизбранного израильского народа, еврейской идеологией и пришлой религией, способствовавшей установлению сионистского ига в России» («Русские ведомости», 1992, № 5). Основной аргумент здесь в том, что христианство – «религия рабов», которая «ослабляет нацию» прежде всего перед евреями, они-то специально и «подбросили» нам эту религию для установления своего господства…
В каждой из подобных антихристианских публикаций – проклятья, кощунственные искажения Священного Писания, подтасовки смысла, причем все это от явного незнания и нечувствия Православия. Ведь в СССР ни в школе, ни в вузах этому не учили: атеисты кололи штыками то чучело «христианства», которое сами же и изготовили для этих целей, чтобы оно выглядело как можно примитивнее. Причем атеисты, как и язычники, тоже выдавали христианство за «религию рабов» и за инструмент «закабаления масс эксплуататорами»…
В доказательство «рабскости» христианства язычники всегда сводят его к тезису: «подставь врагу другую щеку». Но ведь речь идет лишь о своей щеке – это значит: прости своего личного врага, не мсти ему и не умножай зло; однако ни в коем случае не подставляй врагу щеку ближнего – его защити даже ценою своей жизни! А он точно так же защитит тебя.
Христианское смирение – это смирение не перед злом, а перед Богом. Выражение «раб Божий» означает и признание Божьего всемогущества, и готовность отстаивать Его замысел о міре – и здесь «раб» должен превращаться в мужественного воина в битве против сил зла. Наш святой, Феодосий Печерский, в этой связи говорил: «Живите мирно не только с друзьями, но и с врагами, но только со своими врагами, а не с врагами Божиими». Сам Христос применил силу для защиты святыни: выгнал из храма оскверняющих его торгашей и ростовщиков.
Сочетание такого «рабства», свободы и мужества христианина видны в словах апостола Петра, который говорил: «…будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро. Ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей, – как свободные, не как употребляющие свободу для прикрытия зла, но как рабы Божии» (1 Пет. 2: 13-16).
Эти же слова показывают и ложность утверждения, будто христианство повелевает «рабски» подчиняться любой власти, «ибо нет власти не от Бога» (Рим. 13:1) [правильный перевод: «не есть власть, если она не от Бога»]. Апостолы говорили о самом принципе власти в противоположность анархии и в продолжение этих слов имели в виду такую власть, которая сама служит Богу: «Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых… начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться» (Рим. 13: 3-5).
То есть апостолы под властью имели в виду законную положительную силу государства, а не узурпацию кем-то правящих полномочий для целей безнравственных и разрушительных. Об отношении христиан к недостойной власти можно судить по словам Христа об Ироде или святых отцов – о Юлиане Отступнике. И наш прп. Иосиф Волоцкий (один из наиболее правых идеологов царской власти) прямо утверждал, что неправедный царь – «не Божий слуга, но дьявольский», и ему следует противиться даже под угрозой смерти. Св. митрополит Филипп, смело обличивший Иоанна Грозного, – тому пример.
Таким образом, христианство – религия вовсе не слабая, а благородная и мужественная. Достаточно взглянуть на русскую историю, чтобы увидеть, какова была наша «христианская слабость»: объединили в одно государство шестую часть суши. Причем не столько силой, сколько добром, неся более высокую мораль, но не посягая на самобытность народов, в чьи земли вступали – без этого их, пожалуй, было бы невозможно удержать… В этом огромное отличие Российской империи от колониальных; а тот факт, что при большевиках русский народ превратился в донора, эксплуатируемого национальными окраинами, объясняется как раз тем, что был сознательно сломлен его православный духовный стержень; русским было дозволено существовать и служить целям компартии в виде рабочего тела без души.
Главное же: христианство лучше язычества не потому, что создало такую Империю, и не потому, что мы к нему за тысячу лет привыкли, а потому, что христианство истинно. Только христианство объясняет смысл жизни человека и смысл истории, универсально объемля и разрешая все сложнейшие противоречия земного міра: между личностью и обществом, свободой и государственным принуждением, смертностью человека и абсолютным смыслом его жизни; между міром, который «во зле лежит», и необходимостью делания добра в этом міре. Это религия:
– предельно личностная, ибо проповедует путь личного спасения человека через стремление к совершенству, к раскрытию в себе «образа и подобия Божия»;
– предельно коллективистская, ибо указывает главное средство этого спасения и совершенствования: через любовь к другим людям, вплоть до самопожертвования;
– предельно свободная, ибо мыслима лишь как свободное служение человека этим ценностям – внутренним решением, через новое духовное рождение (для чего требуется огромное духовное усилие над «ветхим человеком» в себе – и такая победа над собой гораздо труднее и весомее, чем если выбить «око» или «зуб» у врага…);
– предельно дисциплинирующая и обязывающая человека следовать Истине – самой очевидностью Истины; познавший ее становится добровольным ее служителем: «рабом Божиим»; именно поэтому христианство распространилось по міру – через Крестный подвиг Христа и множества его замученных последователей, явивших свое духовное превосходство над язычниками, а не потому, что обещало какие-либо материальные выгоды;
– предельно уважающая и раскрывающая величие человека как безсмертного существа, созданного по образу и подобию Божию; расширяющая границы человеческой личности за временнее пределы жизни – до Царства Небесного. Лишь в русле христианской культуры, преодолевающей антиномию между духом и материей по аналогии с неслиянно-нераздельной богочеловечностью Христа, облагораживаются такие земные природные явления, как брак, труд, государство, вплоть до частной собственности, которая из природно-инстинктивной неизбежности сублимируется в духовную служебную ценность, превосходящую свое экономическое и материальное значение;
– и, наконец, это религия предельно справедливая, ибо мір устроен Богом так, что в конечном счете победит добро и Царствие Божие; наша задача – понять, смысл идущей в міре битвы между добром и злом и занять в ней соответствующее место – от чего зависит наша посмертная судьба; к этому мы созреваем всю жизнь, и сделать это никогда не поздно: через второе рождение стать «рабом Божиим» – мужественным воином в битве против сил зла.
Этими особенностями христианства (точнее, истинного христианства – Православия) разрешаются и все другие антиномии, неразрешимые в прочих идеологиях, ибо для решения необходимо осознать человека, общество и мір как духовное целое. Западное же разделение міра на автономные, независимые друг от друга сферы (религия, наука, искусство, власть с ее тремя независимыми ветвями) – лишь пытается решать эти проблемы формально-юридически, равнодушием к духовной цели жизни. Поэтому языческая критика христианства на примерах тех или иных грехов западных конфессий (инквизиция, индульгенции, экуменизм с масонством и т. п.) к Православию неприменима. Случаи же отступления православного духовенства от Истины говорят лишь о высоте православного идеала, которая не всем по силам (как и мятущимся людям типа В. Розанова), но человеческая слабость не может отменить Истину, открытую Христом.
Сам Сын Божий пришел в мір ради нас, чтобы раскрыть нам смысл истории и научить нас этому второму рождению – для нашего спасения. После Его пришествия неоязычество – это отказ от духовного усилия и бегство в исторический инфантилизм, примитивный отказ от понимания смысла бытия и от всех сложностей міра. Это отказ от опыта двухтысячелетней христианской эпохи, в которой история только и обрела свои народы-деятели, увидевшие в ее развитии не безконечное течение или безсмысленный круговорот-времени, как полагали язычники, а целенаправленный смысл.
До пришествия Христа еврейская религия Ветхого завета, в отличие от язычества, наиболее ясно ощущала единого и единственного Бога – Создателя міра, всеохватывающую вечную Истину («Я есмь Сущий»), и предвидела пришествие в мір Христа-Спасителя. Так что мы можем быть благодарны древним евреям за это и за передачу нам истинной веры. Однако сами они, в своей основной массе и в своих вождях, отвергли Христа, избрав себе новым «отцом» Его противника – дьявола и ждут антихриста, чем и объясняется так называемый еврейский вопрос в последние два тысячелетия. Понять его можно опять-таки лишь в рамках христианского учения о свободе, о природе добра и зла – но как раз в нечувствии этих христианских категорий и заключается главная причина нравственного дальтонизма язычников… В современной еврейской религии (талмудическом иудаизме) можно видеть частный случай неоязыческого соблазна…
Картинка с языческого сайта, иллюстрирующая верховные языческие божества славян
Выше сказано о христианстве как о религии свободы. Но свобода – очень ответственный дар. Дьявол (падший ангел) – это тоже существо, созданное свободным, но неправильно распорядившееся своей свободой воли, решившее гордо соперничать с Богом. Все зло в міре от того, что тварь (включая часть ангелов, превратившихся в бесов) злоупотребила свободой, уклонившись от Божьего замысла и сделав больным мір.
Бесы начали ожесточенную войну с Богом за влияние над человеком, вмешиваясь в его жизнь. Нередко именно бесам (характерны устрашающие изображения многих идолов) поклонялись дохристианские, языческие религии, чувствуя наличие духовного міра, но плохо различая в нем светлые и темные силы. В этом коренной порок язычества: оно не понимает происхождения в міре добра (которое первично, ибо от Бога) и зла (которое вторично и коренится в злоуопотреблении сотворенных существ своей свободой). Язычество почитает те и другие силы как равнозначные начала бытия, тем самым оправдывая зло как нечто естественное и в результате подпадая под «естественную» власть сатаны, – что заметно во многих языческих культах.
Богиня Кали с ожерельем из отрубленных голов
Так, например, бесовские образы зримо представлены в страшных богах восточных религий, в частности, в индусской (которую известный язычник А. Иванов проповедует для принятия в России как «исконно арийскую»); шиваизм требует даже человеческих жертвоприношений. «Оскалившая зубы чудовищная десятирукая богиня Кали, едущая на колеснице, под тяжелыми колесами которой находят смерть фанатики-шиваиты, – что это, как не символ полного торжества сатаны над человеком», – писал даже евразиец князь Н.С. Трубецкой («Религия Индии и христианство»). Даже в наиболее «безобидных» восточных религиях, например, буддизме – характерен ложный метод «борьбы с міровым злом»: он заключается в борьбе против свободной и индивидуальной человеческой души для приведения ее в «безстрастное» состояние равнодушия ко злу. Характерна и конечная цель этих религий: растворение в «нирване», то есть прекращение существования личности (духовное самоубийство).
Перун. Художник В.В. Коростецкий
В некоторых примитивных племенах известны и откровенно сатанинские культы сознательного поклонения злой силе. Заметим, что и в славянском язычестве присутствовали неизбежные сатанинские элементы, когда грозных богов вроде Перуна задабривали человеческими жертвоприношениями. Таким образом, язычество – это не изначальное гармоничное состояние человека, а следствие утраты сознания Божественной Истины вследствие грехопадения первых людей, это поклонение природе больного міра, со всей его жестокостью, безысходностью и с его злом – «поклонение твари вместо Творца» (Рим. 1: 25).
Конечно, и в язычниках сохранялся «образ и подобие Божие»; как говорил апостол Павел, «дело закона записано у них в сердцах, о чем свидетельствует совесть их» (Рим. 2:14-15). Человеческая «душа по природе христианка», говорил в этой связи Тертуллиан, поэтому и язычникам были доступны некоторые религиозные истины о загробном существовании и суде Божием (Рим. 1:32). В Священном Писании много примеров, что среди язычников были люди, стремившиеся к истинному Богу и обретавшие его благоволение. Ибо «неужели Бог есть Бог Иудеев только, а не и язычников? Конечно, и язычников» (Рим. 3:29), – утверждает апостол Павел. Поэтому и пришел Христос, чтобы помочь заблудшему человечеству увидеть в себе «образ и подобие Божие», подлинный масштаб истории и путь спасения от зла.
Именно из-за нашей свободы, из любви к нам, Бог не подавляет и сейчас нашу волю. Он ждет от нас самостоятельного выбора своего места в идущей битве (иначе в чем была бы наша собственная заслуга?). И человеческие души созданы такими, что даже гонитель христиан Савл способен был превратиться в апостола Павла. Нынешние языческие народы как бы живут еще в дохристианском міре: они не знают Истины христианства и не участвуют сознательно в человеческой истории. Но те народы и люди, которые уже имели Истину и отступили от нее, как правило превращаются в борцов против Истины, чтобы оправдать свое отступление…»
[Далее в статье разбирается еврейский вопрос с православной точки зрения как подготовка царства антихриста и кульминация борьбы сил Бога и сил сатаны в истории. Здесь мы это опускаем, желающие могут посмотреть статью полностью.]
«…На фоне отмеченных выше сложнейших историософских проблем и наше древнее славянское язычество тянет лишь на томик красивых сказок. Пусть оно себе это место в нашей жизни и сохранит: это пора нашего национального детства. Не следует его высокомерно отвергать, ведь у нас, славян, и язычество было особенное (некоторыми его чертами мы можем гордиться как пред-христианским фундаментом, вследствие чего русский народ воспринял христианство легче, естественнее и полнее, чем западные народы). Но язычество уже не поможет нам в нынешние времена, когда для спасения требуется особое знание, даваемое лишь православным вероучением: распознание духа антихриста для сопротивления ему в качестве Удерживающего (2 Фес. 2).
Таким образом, русская идея в культуре и политике неразрывно связана с Православием не только потому, что оно пропитало собой всю русскую культуру и что следует хранить верность нашим православным предкам, создавшим Россию. Но и потому, что к этому нас обязывает нравственный императив служения должному и выполнения миссии «Удерживающего» – без чего не сможет существовать и весь мір. В этом и состоит Божий замысел о России…
Главная опасность, которая грозит России в посткоммунистическую эпоху: непонимание этого своего предназначения и духовного масштаба идущей в истории борьбы между добром и злом. […] Этого как раз и не хочет знать наше неоязычество, выступающее в виде разных патриотических нехристианских идеологий и органов печати. В нем, конечно, можно видеть понятное отталкивание и от коммунизма, и от эгоистичного космополитического капитализма – вообще от всех болезней, порожденных апостасией, отходом человечества от христианства. Однако неоязыческий рецепт – это не путь борьбы, а ее подмена опасно-утопической попыткой бегства в утробу истории от предчувствуемого апокалипсиса.
Историю не обернуть вспять. Для «удержания» міра у нас сейчас есть только одно средство: вынесение духовного урока из катастрофы XX в. и покаяние в нашем отказе от Бога и от своего всемірного призвания. Так когда-то величайший город библейских времен, Ниневия, смог отменить пророчество о своей гибели (кн. Ионы). Сможет ли Россия повторить это чудо для всего міра, вернувшись на свой исторический путь, для окончательного разделения добра и зла перед глазами всех народов?..»
См. также на нашем форуме опрос и дискуссию: Как нам относиться к язычеству?
Неоязычники на своем празднике Бельтана
