Москва, 15 февраля — Наша Держава (Владимир Карпец). В Сети идет широкое обсуждение предложений Виталия Третьякова по политической реформе, или «безкровной политической революции», как он сам ее называет (http://www.facebook.com/vitaly.tretyakov/posts/377769862321038). Характерно, что, хотя сама статья Третьякова была напечатана в «Известиях» еще в ноябре 2009 года, взрыв интереса к ней совпал с юбилеем Земского Собора 1613 года, положившему конец долгому безвременью.
Напомним, что Земский Собор («Совет всея земли») был органом сословно-представительным и одновременно территориально-представительным. На нем так или иначе были представлены все слои тогдашнего общества и все Русские земли. «Что такое сословие?» — задавал вопрос Лев Тихомиров и отвечал на него так: «Нация, по различию условий жизни, по многообразию ее требований, всегда распадается на слои, не одинаковые по условиям жизни, а потому представляющие известные различия и в своем быте, в своих привычках, в том, что составляет сильнейшие и слабейшие их стороны. Это распадение на слои не есть какое-либо «исчезающее явление, не есть что-либо свойственное одному лишь периоду развития, а явление всегдашнее, вечное… Прежде всякий социальный слой, как только он обозначался в своей отдельности и особенности, становился основой государственного строения. Он привлекался к служению государству на основании тех своих свойств, которыми мог бы быть государству полезен. С другой стороны, он, именно как слой, получал государственное о себе попечение. Его жизненные свойства получали опору в государстве. Таким-то образом «класс» — социальный слой — становился сословием. Сословие есть ничто иное, как государственно признанный и в связь с государством поставленный социальный слой».
Сословное представительство, в отличие от партийно-идеологического, выражает не умозрительные «принципы», а живые цели, задачи и интересы народа во всем его многообразии. На это как раз и обращает внимание Третьяков, утверждающий, что «парламентаризм, основанный на «безполой партийности» исчерпал свою политическую эффективность, а сам институт партий исторически устарел и почти полностью переродился в институт скрытого или открытого лоббирования интересов современных феодов и ограниченного числа владетельно-властных кланов. И далее: «Я думаю, что в современном парламенте России в равных пропорциях должны быть представлены, как минимум, следующие сословия: 1. Крестьянское (сельхозпроизводители) 2. Рабочее (наемные работники сферы материального производства) 3. Врачебно-медицинское 4. Учительско-преподавательское 5. Научное (наполовину гуманитарное, наполовину от естественных наук) 6. Информационное (но не журналистское, у которого и так есть трибуна) 7. Духовное (от традиционных религий) 8. Военное 9. Управленческое (политическое) 10. Частнособственническое (владетельное) 11. Женское 12. Опекаемых и поднадзорных (дети-сироты, старики, инвалиды, бездомные, заключенные)… Двенадцати сословиям должны соответствовать двенадцать парламентских курий с равным числом мест. А столь дорогие сердцу многих нынешние и идеальные прошлые и будущие партии (электоральные механизмы) пусть конкурируют своими конкретными списками за места в каждой курии, а не в Думе в целом». О числе и именовании сословий и о «механизмах» можно спорить. На данный момент дело совсем не в этом.
Дело в том, что идеологическая умозрительность есть главное препятствие на пути органического, естественного развития государственности. Этой беде на самом деле не двадцать, и не восемьдесят с лишним лет, а, по сути, три с половиной века, если не гораздо больше. Последние двадцать лет — лишь наиболее яркое проявление, не более. «Вместо планомерного, естественного развития — писал еще в 1916 году крупный, но замалчиваемый историк и экономист, старообрядец И.А.Кириллов (1882-1974) в книге «Правда старой веры» (Барнаул, 2008) — постоянные скачки, постоянное метание из стороны в сторону, от одной системы к другой, постоянное кромсание государственной территории на различные административные единицы. Нет ничего удивительного, что такие учреждения (включая сегодняшние. — В.К.) не могут иметь для жизни страны существенного значения». «Россия — указывал Кириллов — государство, единственное в мире по величине своей территории… Величина и характер территории фатально предопределят форму государственного устройства, и уклонение от последней всегда является тяжким недугом для страны». Он совершенно верно полагал, что «в допетровской Руси было заложено начало (курсив мой. — В.К.)» русского государственного строительства. Именно так — начало, корень, из коего дереву еще только предстоит вырасти. Безусловно, кроме сословности (социальности) важнейшее значение имеет начало земства. Поэтому будущий высший представительный орган при Верховной власти, создаваемый в рамках предусмотренного самой Конституцией переходного механизма, легче всего видеть как например двухпалатный, сословно- и территориально-представительный, с условными именованиями, например, «Палата труда» и «Палата земель».
Виталий Третьяков на самом деле «вывел из толщи», «проявил» идеи и смыслы, которые никогда и никуда не исчезали. Их дальнейшее всплытие и самораскрытие неизбежно.
