Москва, 28 декабря — Наша Держава (Михаил Дмитрук, Николай Блохин). Россия
возродится как Православное Царство — или погибнет, — доказывает известный православный писатель Николай Владимирович Блохин в беседе с корреспондентом
возродится как Православное Царство — или погибнет, — доказывает известный православный писатель Николай Владимирович Блохин в беседе с корреспондентом
— Есть
утверждение, — говорит писатель, — не кого-нибудь, а Карла Маркса, что только
историческая практика определяет истинность того или иного исторического пути.
А историческая практика русской монархии продолжалась тысячу сто лет (начиная с
Рюрика) — это самая старая государственность в Европе. Эта практика показала,
что устойчивое существование России, её расширение, военная мощь, содружество
классов, сословий и народов, а также религиозный мир осуществлялись и
поддерживались только Самодержавием — высшей формой монархии. Как только
Россией овладевала республика, в стране начинались разложение, разброд, развал
и распад во всём. Это было всего два раза за всю нашу историю: семибоярщина,
смута 1609-1612 годов и катастрофа февраля 1917 года, последствия которой мы
расхлёбываем до сих пор. Все свои взлёты и победы Россия совершила благодаря
монарху и расцвету монархического сознания народа, все её унижения и поражения
произошли в период ослабления этого сознания. Царь был направителем всей
исторической жизни нации.
— Но, Николай
Владимирович, начиная с 1917 года, у нас в стране все политические игры
проходят под лозунгом «власть — народу». Под разными вывесками это
«народовластие» существует до сих пор. Оно обросло всевозможными законами. А вы
предлагаете вернуться к власти одного человека — на каком юридическом
основании?
— Никаких юридических
источников самодержавия никогда не было. Оно создано инстинктом самосохранения
русского православного народа, инстинктом жизни. Никогда русский человек не
верил и не будет верить, что на юридических основаниях можно устроить жизнь. В
Московском царстве люди хотели общенациональной, надклассовой власти, указующей
каждому его путь жизни. Они нашли и создали такую власть. И власть эта — Самодержавие.
— Но это же абсолютизм!
— испуганно скажут Ваши оппоненты. — Неограниченная, неконтролируемая власть
одного человека может натворить много бед. Вспомните Грозного и Сталина.
— Самодержавная власть
абсолютной никогда не была, она всегда была ограниченной, опиралась на Церковь,
на диктатуру православной совести — как самодержца, так и его подданных.
— Диктатура православной
совести? Это что-то расплывчатое, неопределенное для интеллигентского ума.
— А наши православные предки
очень хорошо это понимали. Диктатура православной совести была твёрдым
основанием Державы Российской в течение тысячи ста лет. Она создавала законы,
по которым жили люди, в итоге освоившие и вскормившие одну шестую часть земли.
Живая, органическая, неписанная Конституция самодержавной России была выше всех
юридически сформированных конституций Запада. Самодержавие концентрировало
религиозную совесть народа, его политическую организацию. Царь заведовал
настоящим, исходя из прошлого и имея в виду будущее. Царь никогда не был
ограничителем свободы низов, он был всегда их представителем. Народу — сила
мнения, Царю — сила власти. Монарх выслушивает всех, но решение принимает сам.
— Как говорил мой бывший
главный редактор: «Мы посоветовались — и я решил». Его уважали, боялись, но не
любили.
— А Царя любили как отца
родного. «Царь-батюшка» — это вековая творческая наработка русского
государственного сознания. Эта формула — не примитивный выверт холопской
психологии, а научное определение огромной внутренней значимости. Оно
подчёркивает значение Самодержца как политического завершения семейного идеала.
Только Царь-батюшка может воплощать в себе законность и преемственность.
Царь осознавал свою власть
не как выразительницу воли народа, а как поставленную волей Той Высшей Силы,
Которая дала народу его идеалы и сознание безропотного подчинения воле Царской.
Русский Царь заведовал всем и обязан был знать всё. Он стоял не только над
классами, сословиями, партиями, но и над законом. Ему, в отличие от всяческих
президенто-администрато, не нужно овладевать демагогией, то есть искусством
обращения к наименее думающим слоям народа с наиболее беспардонными обещаниями.
Никак не могут понять наши
интеллигенты-демократы, что именно потому, что человек грешный (а грешные все
люди на Земле), он не может без борьбы (а значит, без пакостей): за влияние, за
власть, за кусок хлеба, за водку, за бабу, за славу — да за всё. Именно поэтому
монархия и её высшая форма — Самодержавие есть совершенство государственного устроения,
ибо есть один, который над борьбой, а не результат этой борьбы и не нечаянная
случайность в этой борьбе. Этот один по праву рождения стоит выше споров и
соблазнов, он выше человеческой грешной необходимости делать пакости.
— Ну а если какая-нибудь
страна захочет сделать российского монарха агентом своего влияния — переведёт
на его счёт столько миллиардов, сколько нужно для того, чтобы работал на неё, а
не на свой народ, которому он теперь будет делать пакости?
— Это невозможно. Пока будущий
президент, булькая, варится в партийной каше, то есть проходит высшую партийную
школу вранья и обещаний, будущий Царь, наследник престола, профессионально
готовится к своему поприщу. Ему не нужно вариться в партийной грязи, он растёт
в атмосфере добра, у него есть всё, он единственный имеющий право, у него нет
конкурентов, у него нет необходимости врать, ему не нужно ничего завоёвывать.
Он не заинтересован ни в каком частном интересе; подкуп монарха есть
бессмыслица.
Законный монарх никому
ничем не обязан, он монарх по рождению. «Божией милостию, Мы, Император и
Самодержец Всероссийский…». Божией милостию — тут не о чем спорить. Эта
власть немыслима без смирения, без жертвенного подвига на всю жизнь носителя
власти. Это единственная власть на Земле, причастная к Божественной благодати,
которая подаётся Царю через Церковь в таинстве помазания на Царское служение.
Это единственная власть от Бога, ибо есть власть самого нравственного идеала
жизни. Православный Царь выражает не сиюминутный порыв толпы (избрали
президента-алкаша — уря!), он выражает миросозерцание православного народа.
Власть православного Царя невозможна, если народ перестал быть православным, а
стал уряко-булькающей мешаниной упёртых избирателей на радость ехидной
закулисе. Там, где нет понятия о Христе, о Православной Церкви, там нет и
Самодержавия, а есть деспотия, определяемая только беспределом деспота. Это мы
проходили и проходим сейчас.
Только православный русский
мог освоить самые неосваиваемые пространства, за четыреста лет в четыреста раз
увеличить свою территорию, создав самую могущественную империю, опиравшуюся на
сумму качеств православного русского, бывших из всех народов только у него. Вот
эти качества, вот эта сумма: тяга к национальному и государственному единству, уникальные
терпение и упорство (двадцать раз враги сожгли деревню — двадцать раз
отстроимся), неприхотливость, приверженность к традициям, полное подчинение
личных интересов интересам целого. Эти люди создали великое Православное
Царство, где все подданные были на равных правах.
— Советские идеологи
внушали нам, что Царская Россия была тюрьмой народов, где ущемлялись
национальные интересы всех, кроме русских. Мол, малые народы насильно
присоединяли к России, заставляли забыть веру и обычаи предков, беззастенчиво
эксплуатировали…
— Чудовищная ложь. На самом
деле всё было как раз наоборот. Александр Третий говорил: «Российская Империя
управляется на твёрдом основании законов, от самодержавной власти исходящих».
Эти законы на всей территории державы Российской были обязательны для всех.
Никакой насильственной русификации на Руси никогда не было, всё это враньё.
Если России было плохо, то плохо всем, и в первую очередь русским. Если было
хорошо, то хорошо всем, и в первую очередь присоединённым народам. В отличие,
положим, от Англии, которая жирела за счёт колоний, растаптывая их для своего
жирения.
У русских к присоединённым
народам и землям было совершенно другое отношение. Российская Империя держалась
уживчивостью со всеми русского человека. Российская Империя была содружеством
народов, уживающихся вместе под скипетром самодержавного Царя, опирающегося
политически на все упомянутые качества своих подданных.
Но когда у русского тает
православное ощущение мира и себя в этом мире, тают и уходят в никуда и его
хорошие качества. Неизбежно распадается великое Царство, которое обеспечивало
столько свободы, сытости, твёрдости государственного устроения, гармонии общего
и личного, сколько это вообще возможно в нашем грехопадном мире, во зле
лежащем.
Российская Империя занимала
уникальное, единственное, вселенское место в жизни человечества, потому что его
Богом помазанный хозяин был тем единственным на Земле Удерживающим, который,
согласно Писанию, стоял на пути генеральной атаки мирового зла. Осознание своей
всемирной роли у подданных Самодержца содержится не в горделивой спеси от
своего предназначения, а в ощущении необычной ответственности, благодарности
Всевышнему за великий дар и в покорности помазаннику Его. Увы, отказались,
предали, не сберегли. «Сколько раз хотел Я собрать чад твоих, как птица птенцов
своих под крылья, и вы не захотели!» «Се, остаётся дом ваш пуст»… И всё это —
про нас.
— Давно нас призывают к
всенародному покаянию в предательстве Царя. Но из этих призывов трудно понять,
что же мы конкретно должны делать? Как Вы думаете, Николай Владимирович, нужно
ли нам всенародное покаяние и если да, то как оно должно совершаться?
— Иконы Царя мученика и его
семейства во всех храмах — это и есть акт национального покаяния. Это и есть
акт соборного покаяния, на необходимости которого настаивают явные и неявные
оттягиватели восстановления Царства на Руси, то есть избранничества Царя.
Всеобщего посыпания голов
пеплом, коллективного биения себя в грудь, воздевания их к небесам не будет. И
не надо. Народное признание святости убиенного — не нами — Царя, признание
сразу и безоговорочно и есть наше национальное покаяние. Мироточение почти всех
его икон, чудеса по молитвам к Царственным мученикам — знак нам с Небес, что
покаяние принято. И Принявший покаяние ждёт от нас решающего движения, итога.
— Какого же?
— А полный итог социального
покаяния — восстановление нашими руками и головами Самодержавия на нашей земле
по Его промыслу, при прямом Его участии по нашей к Нему молитве. Только ищущие
обрящут и только стучащимся открывают. Мы уже нашли, что и где искать, — так
начнём же стучаться всем миром, и нам будет открыто.
В ХХI веке общее положение
не просто ухудшилось — оно катастрофическое. А будущее кажется непроглядным,
безнадёжным. В результате большая часть населения, объевшегося
коммуно-демонократо-парламенто-президенто-правлением, положительно глядит
теперь в сторону монархии. Замаячило в душе светом — сделаем же его
ослепительным, чтобы заткнулись ложные светильники демонократии, ибо их тусклое
мерцание — тьма.
Итак, будем молить Бога о
превращении очередных выборов президента — в избрание Монарха!
— Вы знаете, как это
сделать?
— В основе принцип (база)
образца 1613 года…
— Ну, за четыреста лет
очень многое изменилось на Руси. Сейчас кажется нереальным возрождение древних
принципов.
— Абсолютная реальность
овеществления всего этого — вот она:
Первое — образуется и
регистрируется в избиркоме и везде, где надо, движение (партия), цель которого
— всенародное избрание Самодержца. После избрания движение самоликвидируется за
ненадобностью. Противодействие прущих по пути «единороссов», «выброcсов» и
разных прочих «яблок» будет огромно, но оно обречено.
— Почему? Ведь у них всё
схвачено, за всё заплачено?
— Ан нет, не всё. Да, все
компьютеры отлажены и покажут, что угодно. К избирательным урнам не придёт
никто, а будет объявлено, что победили все. Главный соучастник этого
беса-процесса — долампочность населения, ощущение (это главная их победа)
безнадёжности, всемогущества коммуно-демоно-обмано-компании и своего
ничтожества.
Но вне досягаемости этой
компании — Промысел Божий и тех, кто уповает на Него. Против Его всемогущества
ничтожно всё. А те — это мы с вами, и обращение к нации о программе избрания
Монарха пройдёт по всем каналам СМИ и Интернету, несмотря на страшные потуги
демонократов. И число обозначивших себя членами движения среди населения,
объевшегося «демороссами», будет больше всех «яблок», «выброссов» и прочих
«лужково-ельциноидов» вместе взятых. Ибо в обращении не будет вранья и обещаний
— этого более, чем достаточно, чтобы любой избирком (ему деваться некуда)
принял наши заявление и программу.
— До сих пор прерогативу
национального декларировали все — и все врали. Никто из обещавших на самом деле
не собирался выполнять волю нашего народа. Где гарантия, что это будет делать
Царь?
— Волю народа может
выполнять только его отец — православный Царь. Все рабочие места, закрытые в
угоду загранпромфронту, вернёт только Царь. Землю — реальное её пользование,
без бандитов и бесстыдных администраторов даст только Царь. При царской
безвзяточности власти, единственно возможной, бандитам и жуликам нет места на
нашей земле. Сквозник-дмухановские неизбежны, но лужковы-абрамовичи-березовские
станут невозможны. И всё это сделает реальным только Царь.
Березовским смешна любая
угроза из метрополии, да и кто ж с них будет требовать? В уголовной круговой
поруке повязаны все, и уже засевшие и ещё дожидающиеся своей очереди
госчиновники давно кормятся оттуда. И меч против этого гордиева узла только в
руках Царской власти.
В нашем обращении не будет
членских взносов — будет правда. А цель — найти достойного. Одного. И он уже
есть, Господь давно его знает. И это никто из Романовых: все остатки этого
клана не имеют никакого права на Престол. Никто не имеет права, кроме нашего
избранника. Ибо это будет Божий избранник, он будет избранником Церкви
Православной. И только в этом всё дело — и, следовательно, абсолютная
реальность успеха начинания.
— Многим Ваши планы
могут показаться фантастическими…
— Это не мечтательный
надрыв автора, тоска по несбыточности, сказочности. Нет, это логически
стройный, прагматически трезвый, духовный порыв-молитва. Мы просим самое
главное, нужное, не мыслимое без Его положительного ответа. И этот ответ будет,
он неизбежен, как неизбежно схождение Духа Святого при правильном служении
Литургии облачённого в сан священника.
«Я знаю вашу немощь, ваше
стремление вновь обрести только Моего помазанника у власти. Тот, кого вы
избрали, это Мой избранник, ибо вы соблюли честно всё, что возможно в
человеческих силах».
Мы осознали себя социально
нищими на земле. Дай, Господи, нам, малому стаду земное царство Твоего помазанника.
Мы не милостивые, но Ты помилуй нас. Мы никогда не будем чистыми сердцем, но Ты
будь среди нас. Мы не будем кроткими, но Ты дай нам эту землю.
— Каким же, на Ваш
взгляд, должен быть сейчас Самодержец Российский?
— Наш избранник должен обладать
двумя главными качествами. Первое — быть православным, то есть прихожанином
православного храма и иметь духовника, его рекомендующего. Второе — не быть
запятнанным ни в чём, ни одним пятнышком в прошлом. Всё — больше ничего. Но это
грандиозно много!
Причастность ко второму
пункту предполагает молодого избранника, однако необязательно. Если
незапятнанным окажется пожилой человек, то это, наверное, будет Старец — дай
Бог. Понятно, что избранник должен быть или женатым, или вдовцом с наследником.
Возглавляет весь процесс, безусловно, Церковь Православная. Всё остальное —
составляющие. Царь-избранник — это избранник Церкви, ставленник Того, Кто
сказал: «Без меня не можете творить ничего». А мы будем представителями этого
движения.
— Что же конкретно нам
надо делать?
— Родные мои! Прежде всего,
проникнитесь реальностью всего этого. Представители движения запрашивают, к
примеру, благочинного Одинцовского благочиния архимандрита Нестора: «Есть у
тебя человек для такого поприща?» Благочинный крепко думает а потом говорит:
«Вы знаете, один есть». — «Давай его сюда!»…
Наверное, больше половины
людей станут отказываться, учитывая грандиозность того, что им предложено. Но
когда вся страна будет занята поиском — настоящим, под покровом Церкви, —
кандидатов может оказаться достаточно.
Архиепископ Владивостокский
Вениамин может сказать: «А у меня трое таких». — «Давайте их сюда!». Один из
них категорически отказывается — боится страшной ответственности. И владыка с
ним соглашается, потому что хорошо знает своего прихожанина. А какой-нибудь
псковско-печерский старец, к которому приезжают со всей России, может сказать:
«Был у меня такой — из Магадана». Находим и его. А другие старцы могут сказать:
«Нет у нас достойных». Ребята, а их и не может быть очень много: ведь мы ищем,
по нашей людской мерке, самого достойного под покровом Церкви Православной.
Я представляю, сколько
будет воя коммуно-демонократов. Но если мы начнём, помолившись и
перекрестившись, то над нами будет такой покров! И тогда все поймут, что мы
делаем дело уникальное, единственное, которое сейчас созрело.
Родные мои — смотрите! На
месте большой лужи воздвигли Храм Христа Спасителя, вместо поганого туалета на
Красной площади — Казанский собор. Недавно в Бутырской тюрьме я подавал иконки
и крестики в ту камеру, где 25 лет назад с меня их сдирали. И я имею
дерзновение сказать, что всё это — ради возрождения той самой России, в которой
будет православный Царь.
Итак, мы станем отбирать
достойных. Это будет происходить очень быстро. Большинство откажутся, понимая
грандиозность ответственности, но сколько-то всё равно соберём. Когда на
Поместном Соборе будет выявлен самый достойный из них, он тоже может начать
отказываться. И тогда, как митрополит Феодорит в 1613 году, иерарх Церкви
возьмёт чудотворную икону Богородицы и скажет противящемуся: «Откажешься — и
вся Россия снова будет обречена на смуту. Ты хочешь этого?».
Всё это произойдет
неизбежно. Многие наши церковники сами не ожидают, что такое вот пойдёт, и
пойдёт как по маслу — это однозначно. Потому что всё будет всколышено — от
этого старца в пещере до архиерея.
— А Вы не боитесь, что
вместо действительно достойных на Престол возжелают михалковы, мамоновы,
охлобыстины и прочие карикатуры на Царя?
— Серьёзность ситуации
Господом уже обозначена. Да, михалковы захотят, но споткнутся. Здесь
грандиозность-то вот в чём: нет места той жиже, в которой они варились всё
время, где всё схвачено, за всё заплачено, — здесь совсем другое. Здесь Господь
Бог и Святая Церковь. Какой-нибудь артист уже много дал архиерею и ещё даст,
если тот рекомендует его на Престол. Но в этом вопросе владыка будет
непреклонен. Он скажет: «Господин лицедей, а ты сам-то пойдёшь: с твоей
физиономией — да на трон?» И любой господин, наверное, подумает:
«Действительно, какой из меня на самом деле Царь Самодержец?!» Вдумайтесь в
это, родные мои, будущие участники! В грандиозность ответственности Царя перед
Богом и перед людьми. И только этого боятся те, кого мы называем закулисой,
только этого боится зло.
Они оплёвывают наши
начинания, превращают их в хи-хи и ха-ха. Да вот вам не хи-хи — вот мы начинаем
дело, самое грандиозное в XXI веке! Мы единственные, кто может его осилить.
Итак, Поместному Собору
будет предложено выбрать Царя из нескольких кандидатов. Как мы уже выяснили, их
будет немного. Например, в 1918 году осталось всего три кандидата, из которых
надо было выбирать Патриарха. Выбирали по жребию. Это и есть сакральность, это
не игра в случайности. Где есть Господь Бог, там нет случайности.
Представьте себе, идёт
старец Илий, перед ним трое истинно достойных, и все они… отказываются.
Потому что понимают: они не перед нами будут отвечать, а перед Ним, Который
глядит на них с иконы Собора. Но в шапку кладут три жребия — и этот Илий
вынимает один, на котором написано имя Божьего избранника. И тут-то, если он
будет артачиться, то увидит лик Пресвятой Богородицы. Вот она, Владимирская —
жива, и Феодоровская — все они живы, и они ждут его согласия.
Я, Николай Блохин — четыре
зоны, пятнадцать тюрем, такой гад ползучий, и прочее и прочее, — я имею
дерзновение так сказать: этого ждёт от нас Господь, это работает. Я буду
участвовать в этом спасительном деле — присоединяйтесь ко мне.
— А что Царь-батюшка
будет делать, например, с коррупцией, по уровню которой Россия вышла в мировые
лидеры?
— Коррупционеры не
переменятся. Но мы даже не будем предлагать им вернуть деньги — они сами их
вернут. А куда им деваться-то? И миллиарды долларов, утекавшие за рубеж,
перестанут утекать — если мы, помолившись и перекрестившись, попросим этого у
Бога. Ведь Его могущество и милосердие безграничны.
— 350 лет назад Царь
Феодор Иоаннович помолился перед Донской иконой Пресвятой Богородицы — и
150-тысячная орда Кызы-Гирея в ужасе побежала от Москвы, увидев огромное
русское войско, услышав гром пушек и топот коней, когда на самом деле ничего
этого не было. Подобные чудеса много раз спасали Россию. Вы думаете, что это
возможно и в наше время?
— Мало кто из приближённых
Феодора Иоанновича верил, что врага можно победить молитвой. Как сказал один
князь, если бы они молились вместе с Царём, то воины Кызы-Гирея, выйдя из
Крыма, по воздуху улетели бы в Чёрное море, и тогда русские пасечники качали бы
мёд в Херсонесе.
А если у нас будет Царь и
мы будем молиться вместе с ним, то в Подмосковье… нефть зафонтанирует. Но,
как и 350 лет назад, лишь немногие умеют по-настоящему молиться.
Несмотря на наши грехи, мы,
с Божией помощью, можем выбрать себе Царя, обладающего даром молитвы. И тогда
от нас будет требоваться только одно — не предать Помазанника Божиего, как это
было в 1917 году, остаться верными ему, верными Богу.
— И что же, в России
наступит благоденствие?
— Жизнь будет, как в стране
Лимонии, — вряд ли. Но это будет, ребята мои, единственная власть на Земле,
которая от Бога. Единственная! И вот она будет овеществлена, и только таким
путём. Сейчас реальность такой власти — в наших умах и головах. Но скоро она
воплотится в дело.
— Не о таком ли будущем
говорили наши святые, предсказывая возрождение России? Или они имели в виду то,
что уже произошло: прекращение гонений на Церковь, восстановление храмов и
монастырей?
— Я думаю, что результатом
произошедших перемен должно быть избрание Царя. Нельзя сидеть, сложа руки,
дожидаясь, пока сбудутся пророчества. Надо встать с насиженного места и взяться
за дело. Божие дело.
— Известный историк Пётр
Мультатули доказывает, что Николай Второй на самом деле не отрекался от
Престола. Его просто изолировали и состряпали за него текст «отречения»,
который он не подписывал. Эту фальшивку, напечатанную на машинке и подписанную
карандашом чужой рукой, семьдесят лет выдавали за исторический документ. Миф об
отречении Царя стал краеугольным камнем советской власти, которая рухнула в
одночасье двадцать лет назад, потому что была построена на лжи. Но Петру
Мультатули активно возражают другие историки. А я знаю, что вы, Николай
Владимирович, очень почитаете святого Царя-мученика, он отзывается на ваши
молитвы, выручая в самых, казалось бы, безнадёжных ситуациях. И вы глубоко
изучили вопрос о его «отречении». Так было оно или нет, скажите на милость?
— Это сейчас не имеет
никакого значения. Подписывал или не подписывал Царь пресловутый акт, в любом
случае состоялось его неформальное отречение — не на бумаге, а на деле. Вы
посмотрите, дорогие мои: Царь был окружён всеобщим предательством, и его
настроение можно было выразить словами: «Ну, вы меня не хотите». Та писулька
ничего не могла изменить: задолго до её появления он уже Царём себя не ощущал.
Его предали, его не
защитили, его бросили, и он готовился к мученичеству вместе со своей семьёй.
Подписывал он бумажку или нет, — это никак не может уменьшить вины народа,
предавшего Царя. По большому счёту это народ отрёкся от Помазанника Божьего, а
не наоборот. Из-за этой чудовищной вины на Россию обрушились такие беды,
которых в ХХ веке не знала ни одна другая страна.
— В одной из Ваших книг
я нашёл мысль о том, что и сейчас Россия получает больше наказаний, чем другие
страны, за давний грех цареубийства. Но Вы только что говорили: возрождение
Православия — это знак свыше о том, что идёт всенародное покаяние и Господь его
принимает. Не противоречите ли Вы сами себе?
— Нисколько. Всенародное
покаяние не доведено до логического конца. Как я уже сказал, возрождение
Православия должно привести к восстановлению Царской власти. Если мы этого
добьёмся, то грех цареубийства будет снят. Вот тогда-то, по пророчествам,
Россия возродится.
Россия страдает больше
других, потому что только мы этого заслужили. Только мы так нагадили — и кому?!
— Помазаннику Божиему, который вверил нам всё. Господь предупреждал словами
пророка: «Не трогайте помазанников моих», — а мы тронули, да ещё как! И до сих
пор получаем по заслугам. До 1917 года мы жили в стране Лимонии — и предали её.
Предали единственную на Земле власть от Бога, которая нам была дана в лице
Помазанника Божьего Царя. Вот за предательство мы и несём эту ответственность.
Приведу лишь одну
иллюстрацию. 1921 год, День Преполовения Пятидесятницы. В Храме Христа
Спасителя служит Патриарх Тихон. Прислуживают 25 архиереев, безмерно много
просто протоиереев. Справа поёт хор Данилина, слева хор Чеснокова. Но в том
году началось некое помешательство населения: все семечки лузгали. Казалось бы,
православные должны были понимать, что этим нельзя заниматься в храме, да ещё в
такое тяжёлое время, когда людям может помочь только Бог. И вот смотрите,
родные мои, я не могу даже представить этого себе: служат святой Патриарх и
сонм архиереев, которые потом все стали новомученниками, — а прихожане лузгают
семечки! В храме 18 тысяч народу, руку невозможно поднять, чтобы
перекреститься, — но семечки до рта донести умудрялись! И когда все вышли, на
полу остался вот такой слой шелухи (несколько сантиметров) — монахи её потом
три дня выгребали, семь грузовиков отвезли!
Это уже была не публика,
потому что, сидя в Большом театре и слушая Шаляпина, семечки не грызли. У Чаши
с Телом и Кровью Христовой лузгали семечки — это кто?! В 1917-м году они не
защитили Царя, а в 1921-м не воспротивились одному из самых подлых дел
безбожной власти — началось изъятие церковных ценностей. И это касалось не
только Москвы — везде было так. Вот он — наш позор, наш грех, за который народу
приходится отвечать уже почти сто лет!
Только за два года, с 1921
по 1923, у Церкви изъяли ценностей на сумму 42,5 миллиарда в золотых царских
рублях — сейчас это триллионы долларов. А за 1929-й год было вывезено шесть
тысяч тонн «художественных ценностей», Чудотворные иконы в драгоценных окладах,
золотую и серебряную посуду для Богослужения, как дрова, выносили. А медные
колокола просто сбрасывали на землю и добивали их кувалдами.
Вот от чего мы отказались,
вот что мы бросили…
— …пролузгали.
— Да, пролузгали. И до сих
пор за это получаем — мельканием президентов, премьеров, депутатов и прочих
«слуг народа», которые довели его до нищеты и отчаяния. Так давайте же доведём
покаяние до конца — вернём себе Царя! Превратим выборы президента в выборы
Монарха. Я имею дерзновение сказать: Господь ждёт от нас воцарения Своего
Помазанника — и только таким путём.
Нам угрожать будут. А как
же? Ведь для них, носителей зла это страшно: кончается их власть. Пусть и на
короткое время, как сказано в пророчествах.
— А почему на короткое?
— Трудно грешному человеку
удержаться в праведности. Вспомните: был такой пророк Иона, который ходил по
Ниневии и призывал народ к покаянию. Народ его послушался — и Господь не
уничтожил город подобно Содому и Гоморре. Но через 70 лет Ниневия была
разрушена завоевателями, потому что её жители опять в дерьмо въехали, но на
этот раз не хотели из него вылезать.
А представьте, что будет,
если сегодня босой бородач войдёт в казино и скажет прожигателям жизни:
«Покайтесь»? Потому и нет у нас пророка Ионы. Но я вам говорю: смотрите — если
мы, православные, сейчас не покаемся до конца, не выберем Царя, то потом
Господь может отнять у нас такую возможность. Не будем же уподобляться
ниневитянам через 70 лет после отсрочки кары Божьей.
— Ну, выберем мы Царя. А
что делать с членами правительства, депутатами Госдумы и прочей администрацией
— в тюрьмы отправить, как при смене власти в «цивилизованном» мире?
— Эта прагматическая
власть, представители которой хотят только хапнуть и удрать, не может жить
иначе в современных условиях. Нужно качественное изменение системы, чтобы такая
патология перестала быть нормой. Мы не хотим никого сметать — наши противники
сами сметутся, если не захотят жить честно. Все останутся на своих местах и
будут делать то, что могут, для общего блага. Если они это могут. А нет — так и
не надо, ребята.
Как только появляется слово
«монархия», любой «слуга народа» бегом бежит от ужаса, стараясь высмеять,
оплевать, похерить идею монархии. И рассказывает избирателям, что он сделает,
когда победит на выборах, сколько откроет новых магазинов и детских садов. Да
врёт, ребята, ничего он не откроет! Закроет то, что уже есть, а деньги на
открытие хапнет себе. А вот при Царе он этого не сможет.
Ведь в чём суть Царской
власти? Все, кто хочет хапнуть, они не станут этого делать, потому что потеряют
всё. Раньше, воруя, они приобретали, а теперь — потеряют. Когда власть
православная, действия Бога становятся реальными и очевидными. Мало кто
осмелится нарушить Его волю, проводником которой является Царь.
— Итак, в тюрьмы сажать
никого не надо — при Царе все сами перевоспитаются?
— А куда им деваться, если
невозможно будет использовать наворованное?
— В России. Но за
границей — возможно?
— А зачем? Вот Лужков уехал
из России со своими миллиардами и живёт роскошно в заграничном блудилище. А
ведь ему уже тошно, он всего боится. Сегодня живёт — а завтра помрёт. И каким
предстанет перед Господом? Не в золоте и серебре, а в чём мать родила, в
зловонии грехов. Поэтому, предлагая вернуть наворованное, мы будем заботиться о
спасении его души. «Ты стольких здесь обманул, стольких раздел, ты такого в
Москве наворотил — покайся, оправдайся перед Богом и людьми. Возвращайся в
Москву и живи спокойно: мы оставим тебе столько, сколько ты имел бы на пенсии
при честной работе. Сколько нужно для покаяния и приготовления к жизни вечной в
Царстве Небесном. Больше тебе не понадобится».
— Как же он может отдать
почти всё? А что останется детям-внукам?
— Мы ему скажем:
«Понимаешь, детям и внукам будет то же самое, что и тебе. Позаботься о них — не
умри нераскаянным, чтобы на них не легли твои грехи. Сейчас у тебя ад в душе —
ты его ликвидируй. И тебе станет хорошо, и внукам. И всем, кому помогут возращённые
деньги».
Помню, как Березовский в
Англии каждую неделю демонстративно ходил в ювелирный магазин и менял
драгоценные запонки, а старые выбрасывал. Его дожидалась целая орава в надежде
перехватить алмазный «мусор». То есть он в открытую издевался над людьми и
общественным мнением. Однажды его спросил один журналист: «А вы не боитесь, что
вас выдадут России английские спецслужбы?» И Борис Абрамович ответил,
усмехаясь: мол, для его ареста должен поступить запрос от российских
руководителей. А у него на каждого из них есть такой компромат — стоит его
опубликовать, они все полетят со своих мест и перегрызут друг друга! Поэтому из
Москвы никто на него «не гавкнет».
Современные госчиновники
все повязаны и стараются не выдавать друг друга. Разрубить этот Гордиев узел
может только наш Православный Царь, который ничем не запятнан. Ему нет
необходимости воровать. Вспомните: Миша Романов не имел никаких достоинств —
кроме одного: он был незапятнанным, не участвовал в тех безобразиях, той смуте.
Потому его и выбрали в 1613 году первым Самодержцем из новой династии.
— Николай Владимирович,
меня поражает Ваша убеждённость, Ваше вдохновение, Ваше дерзновение, с которыми
Вы говорите и пишете о спасительности для России Царского пути. Откуда это у
Вас?
— Это дерзновение
выстрадано. Реальность возвращения Царской власти я отчётливо осознал в тюрьме,
где сидел за распространение церковной литературы.
— В этих ужасах
тюремных?
— Это не ужасы, а подарок.
В тюрьме я стал писателем, поэтому ничего, кроме благодарности, к родному КГБ
не испытываю. Хотя он, как я потом узнал, дал указание тюремщикам сделать так,
чтобы я не вышел на волю, незаметно исчез. Может, Господь сохранил меня для
того, чтобы, став известным писателем, я смог призвать соотечественников к
возвращению Самодержавия, спасительность которого понял в тюрьме.
— А что, если Бог не
услышит наши молитвы, народ не откликнется на призыв и не выберет Царя? И
окажется, что мы находились в прелести: думали, что делаем Божие дело, а на
самом деле пребывали в мечтаниях, подсказанных лукавым?
— Это никакая не прелесть.
Я считаю своим долгом указывать путь к спасению Отечества. История показала,
что социалистический и демократический пути ведут Россию в тупик. Нашему народу
подходит только монархическое правление, которое раскрывает его творческие
силы, вдохновляет на труды и подвиги. Но если сейчас народ останется глух к
нашим призывам и монархия не возродится, то потом это станет невозможным.
Россия окончательно разорится, и её коренное население вымрет под властью
оголтелых реформаторов.
— Россия веками спасала
человечество от мировых завоевателей, хранила Православие на Земле и достигла
вершин духовного развития. Уничтожение нашего Отечества будет означать, что нет
больше Удерживающего мир от глобальной катастрофы. Цивилизация без тормозов,
погружающаяся в бездну грехов и пороков, погубит саму себя — наступит конец
света?
— Это нам не ведомо; только
Бог знает время Светопреставления. Но если мы его не доведём до конца избрание
Царя, профукаем, то… Ребята, больше нам нечего будет делать на этой земле.
Жив Господь, Он долготерпелив и многомилостив. Но когда в нашем Содоме не
окажется и десяти праведников, он будет уничтожен.
Без Царя Россия погибнет. А
вот какие последствия это вызовет на Земле, покажет время. Господь поступит по
справедливости с родом людским.
утверждение, — говорит писатель, — не кого-нибудь, а Карла Маркса, что только
историческая практика определяет истинность того или иного исторического пути.
А историческая практика русской монархии продолжалась тысячу сто лет (начиная с
Рюрика) — это самая старая государственность в Европе. Эта практика показала,
что устойчивое существование России, её расширение, военная мощь, содружество
классов, сословий и народов, а также религиозный мир осуществлялись и
поддерживались только Самодержавием — высшей формой монархии. Как только
Россией овладевала республика, в стране начинались разложение, разброд, развал
и распад во всём. Это было всего два раза за всю нашу историю: семибоярщина,
смута 1609-1612 годов и катастрофа февраля 1917 года, последствия которой мы
расхлёбываем до сих пор. Все свои взлёты и победы Россия совершила благодаря
монарху и расцвету монархического сознания народа, все её унижения и поражения
произошли в период ослабления этого сознания. Царь был направителем всей
исторической жизни нации.
— Но, Николай
Владимирович, начиная с 1917 года, у нас в стране все политические игры
проходят под лозунгом «власть — народу». Под разными вывесками это
«народовластие» существует до сих пор. Оно обросло всевозможными законами. А вы
предлагаете вернуться к власти одного человека — на каком юридическом
основании?
— Никаких юридических
источников самодержавия никогда не было. Оно создано инстинктом самосохранения
русского православного народа, инстинктом жизни. Никогда русский человек не
верил и не будет верить, что на юридических основаниях можно устроить жизнь. В
Московском царстве люди хотели общенациональной, надклассовой власти, указующей
каждому его путь жизни. Они нашли и создали такую власть. И власть эта — Самодержавие.
— Но это же абсолютизм!
— испуганно скажут Ваши оппоненты. — Неограниченная, неконтролируемая власть
одного человека может натворить много бед. Вспомните Грозного и Сталина.
— Самодержавная власть
абсолютной никогда не была, она всегда была ограниченной, опиралась на Церковь,
на диктатуру православной совести — как самодержца, так и его подданных.
— Диктатура православной
совести? Это что-то расплывчатое, неопределенное для интеллигентского ума.
— А наши православные предки
очень хорошо это понимали. Диктатура православной совести была твёрдым
основанием Державы Российской в течение тысячи ста лет. Она создавала законы,
по которым жили люди, в итоге освоившие и вскормившие одну шестую часть земли.
Живая, органическая, неписанная Конституция самодержавной России была выше всех
юридически сформированных конституций Запада. Самодержавие концентрировало
религиозную совесть народа, его политическую организацию. Царь заведовал
настоящим, исходя из прошлого и имея в виду будущее. Царь никогда не был
ограничителем свободы низов, он был всегда их представителем. Народу — сила
мнения, Царю — сила власти. Монарх выслушивает всех, но решение принимает сам.
— Как говорил мой бывший
главный редактор: «Мы посоветовались — и я решил». Его уважали, боялись, но не
любили.
— А Царя любили как отца
родного. «Царь-батюшка» — это вековая творческая наработка русского
государственного сознания. Эта формула — не примитивный выверт холопской
психологии, а научное определение огромной внутренней значимости. Оно
подчёркивает значение Самодержца как политического завершения семейного идеала.
Только Царь-батюшка может воплощать в себе законность и преемственность.
Царь осознавал свою власть
не как выразительницу воли народа, а как поставленную волей Той Высшей Силы,
Которая дала народу его идеалы и сознание безропотного подчинения воле Царской.
Русский Царь заведовал всем и обязан был знать всё. Он стоял не только над
классами, сословиями, партиями, но и над законом. Ему, в отличие от всяческих
президенто-администрато, не нужно овладевать демагогией, то есть искусством
обращения к наименее думающим слоям народа с наиболее беспардонными обещаниями.
Никак не могут понять наши
интеллигенты-демократы, что именно потому, что человек грешный (а грешные все
люди на Земле), он не может без борьбы (а значит, без пакостей): за влияние, за
власть, за кусок хлеба, за водку, за бабу, за славу — да за всё. Именно поэтому
монархия и её высшая форма — Самодержавие есть совершенство государственного устроения,
ибо есть один, который над борьбой, а не результат этой борьбы и не нечаянная
случайность в этой борьбе. Этот один по праву рождения стоит выше споров и
соблазнов, он выше человеческой грешной необходимости делать пакости.
— Ну а если какая-нибудь
страна захочет сделать российского монарха агентом своего влияния — переведёт
на его счёт столько миллиардов, сколько нужно для того, чтобы работал на неё, а
не на свой народ, которому он теперь будет делать пакости?
— Это невозможно. Пока будущий
президент, булькая, варится в партийной каше, то есть проходит высшую партийную
школу вранья и обещаний, будущий Царь, наследник престола, профессионально
готовится к своему поприщу. Ему не нужно вариться в партийной грязи, он растёт
в атмосфере добра, у него есть всё, он единственный имеющий право, у него нет
конкурентов, у него нет необходимости врать, ему не нужно ничего завоёвывать.
Он не заинтересован ни в каком частном интересе; подкуп монарха есть
бессмыслица.
Законный монарх никому
ничем не обязан, он монарх по рождению. «Божией милостию, Мы, Император и
Самодержец Всероссийский…». Божией милостию — тут не о чем спорить. Эта
власть немыслима без смирения, без жертвенного подвига на всю жизнь носителя
власти. Это единственная власть на Земле, причастная к Божественной благодати,
которая подаётся Царю через Церковь в таинстве помазания на Царское служение.
Это единственная власть от Бога, ибо есть власть самого нравственного идеала
жизни. Православный Царь выражает не сиюминутный порыв толпы (избрали
президента-алкаша — уря!), он выражает миросозерцание православного народа.
Власть православного Царя невозможна, если народ перестал быть православным, а
стал уряко-булькающей мешаниной упёртых избирателей на радость ехидной
закулисе. Там, где нет понятия о Христе, о Православной Церкви, там нет и
Самодержавия, а есть деспотия, определяемая только беспределом деспота. Это мы
проходили и проходим сейчас.
Только православный русский
мог освоить самые неосваиваемые пространства, за четыреста лет в четыреста раз
увеличить свою территорию, создав самую могущественную империю, опиравшуюся на
сумму качеств православного русского, бывших из всех народов только у него. Вот
эти качества, вот эта сумма: тяга к национальному и государственному единству, уникальные
терпение и упорство (двадцать раз враги сожгли деревню — двадцать раз
отстроимся), неприхотливость, приверженность к традициям, полное подчинение
личных интересов интересам целого. Эти люди создали великое Православное
Царство, где все подданные были на равных правах.
— Советские идеологи
внушали нам, что Царская Россия была тюрьмой народов, где ущемлялись
национальные интересы всех, кроме русских. Мол, малые народы насильно
присоединяли к России, заставляли забыть веру и обычаи предков, беззастенчиво
эксплуатировали…
— Чудовищная ложь. На самом
деле всё было как раз наоборот. Александр Третий говорил: «Российская Империя
управляется на твёрдом основании законов, от самодержавной власти исходящих».
Эти законы на всей территории державы Российской были обязательны для всех.
Никакой насильственной русификации на Руси никогда не было, всё это враньё.
Если России было плохо, то плохо всем, и в первую очередь русским. Если было
хорошо, то хорошо всем, и в первую очередь присоединённым народам. В отличие,
положим, от Англии, которая жирела за счёт колоний, растаптывая их для своего
жирения.
У русских к присоединённым
народам и землям было совершенно другое отношение. Российская Империя держалась
уживчивостью со всеми русского человека. Российская Империя была содружеством
народов, уживающихся вместе под скипетром самодержавного Царя, опирающегося
политически на все упомянутые качества своих подданных.
Но когда у русского тает
православное ощущение мира и себя в этом мире, тают и уходят в никуда и его
хорошие качества. Неизбежно распадается великое Царство, которое обеспечивало
столько свободы, сытости, твёрдости государственного устроения, гармонии общего
и личного, сколько это вообще возможно в нашем грехопадном мире, во зле
лежащем.
Российская Империя занимала
уникальное, единственное, вселенское место в жизни человечества, потому что его
Богом помазанный хозяин был тем единственным на Земле Удерживающим, который,
согласно Писанию, стоял на пути генеральной атаки мирового зла. Осознание своей
всемирной роли у подданных Самодержца содержится не в горделивой спеси от
своего предназначения, а в ощущении необычной ответственности, благодарности
Всевышнему за великий дар и в покорности помазаннику Его. Увы, отказались,
предали, не сберегли. «Сколько раз хотел Я собрать чад твоих, как птица птенцов
своих под крылья, и вы не захотели!» «Се, остаётся дом ваш пуст»… И всё это —
про нас.
— Давно нас призывают к
всенародному покаянию в предательстве Царя. Но из этих призывов трудно понять,
что же мы конкретно должны делать? Как Вы думаете, Николай Владимирович, нужно
ли нам всенародное покаяние и если да, то как оно должно совершаться?
— Иконы Царя мученика и его
семейства во всех храмах — это и есть акт национального покаяния. Это и есть
акт соборного покаяния, на необходимости которого настаивают явные и неявные
оттягиватели восстановления Царства на Руси, то есть избранничества Царя.
Всеобщего посыпания голов
пеплом, коллективного биения себя в грудь, воздевания их к небесам не будет. И
не надо. Народное признание святости убиенного — не нами — Царя, признание
сразу и безоговорочно и есть наше национальное покаяние. Мироточение почти всех
его икон, чудеса по молитвам к Царственным мученикам — знак нам с Небес, что
покаяние принято. И Принявший покаяние ждёт от нас решающего движения, итога.
— Какого же?
— А полный итог социального
покаяния — восстановление нашими руками и головами Самодержавия на нашей земле
по Его промыслу, при прямом Его участии по нашей к Нему молитве. Только ищущие
обрящут и только стучащимся открывают. Мы уже нашли, что и где искать, — так
начнём же стучаться всем миром, и нам будет открыто.
В ХХI веке общее положение
не просто ухудшилось — оно катастрофическое. А будущее кажется непроглядным,
безнадёжным. В результате большая часть населения, объевшегося
коммуно-демонократо-парламенто-президенто-правлением, положительно глядит
теперь в сторону монархии. Замаячило в душе светом — сделаем же его
ослепительным, чтобы заткнулись ложные светильники демонократии, ибо их тусклое
мерцание — тьма.
Итак, будем молить Бога о
превращении очередных выборов президента — в избрание Монарха!
— Вы знаете, как это
сделать?
— В основе принцип (база)
образца 1613 года…
— Ну, за четыреста лет
очень многое изменилось на Руси. Сейчас кажется нереальным возрождение древних
принципов.
— Абсолютная реальность
овеществления всего этого — вот она:
Первое — образуется и
регистрируется в избиркоме и везде, где надо, движение (партия), цель которого
— всенародное избрание Самодержца. После избрания движение самоликвидируется за
ненадобностью. Противодействие прущих по пути «единороссов», «выброcсов» и
разных прочих «яблок» будет огромно, но оно обречено.
— Почему? Ведь у них всё
схвачено, за всё заплачено?
— Ан нет, не всё. Да, все
компьютеры отлажены и покажут, что угодно. К избирательным урнам не придёт
никто, а будет объявлено, что победили все. Главный соучастник этого
беса-процесса — долампочность населения, ощущение (это главная их победа)
безнадёжности, всемогущества коммуно-демоно-обмано-компании и своего
ничтожества.
Но вне досягаемости этой
компании — Промысел Божий и тех, кто уповает на Него. Против Его всемогущества
ничтожно всё. А те — это мы с вами, и обращение к нации о программе избрания
Монарха пройдёт по всем каналам СМИ и Интернету, несмотря на страшные потуги
демонократов. И число обозначивших себя членами движения среди населения,
объевшегося «демороссами», будет больше всех «яблок», «выброссов» и прочих
«лужково-ельциноидов» вместе взятых. Ибо в обращении не будет вранья и обещаний
— этого более, чем достаточно, чтобы любой избирком (ему деваться некуда)
принял наши заявление и программу.
— До сих пор прерогативу
национального декларировали все — и все врали. Никто из обещавших на самом деле
не собирался выполнять волю нашего народа. Где гарантия, что это будет делать
Царь?
— Волю народа может
выполнять только его отец — православный Царь. Все рабочие места, закрытые в
угоду загранпромфронту, вернёт только Царь. Землю — реальное её пользование,
без бандитов и бесстыдных администраторов даст только Царь. При царской
безвзяточности власти, единственно возможной, бандитам и жуликам нет места на
нашей земле. Сквозник-дмухановские неизбежны, но лужковы-абрамовичи-березовские
станут невозможны. И всё это сделает реальным только Царь.
Березовским смешна любая
угроза из метрополии, да и кто ж с них будет требовать? В уголовной круговой
поруке повязаны все, и уже засевшие и ещё дожидающиеся своей очереди
госчиновники давно кормятся оттуда. И меч против этого гордиева узла только в
руках Царской власти.
В нашем обращении не будет
членских взносов — будет правда. А цель — найти достойного. Одного. И он уже
есть, Господь давно его знает. И это никто из Романовых: все остатки этого
клана не имеют никакого права на Престол. Никто не имеет права, кроме нашего
избранника. Ибо это будет Божий избранник, он будет избранником Церкви
Православной. И только в этом всё дело — и, следовательно, абсолютная
реальность успеха начинания.
— Многим Ваши планы
могут показаться фантастическими…
— Это не мечтательный
надрыв автора, тоска по несбыточности, сказочности. Нет, это логически
стройный, прагматически трезвый, духовный порыв-молитва. Мы просим самое
главное, нужное, не мыслимое без Его положительного ответа. И этот ответ будет,
он неизбежен, как неизбежно схождение Духа Святого при правильном служении
Литургии облачённого в сан священника.
«Я знаю вашу немощь, ваше
стремление вновь обрести только Моего помазанника у власти. Тот, кого вы
избрали, это Мой избранник, ибо вы соблюли честно всё, что возможно в
человеческих силах».
Мы осознали себя социально
нищими на земле. Дай, Господи, нам, малому стаду земное царство Твоего помазанника.
Мы не милостивые, но Ты помилуй нас. Мы никогда не будем чистыми сердцем, но Ты
будь среди нас. Мы не будем кроткими, но Ты дай нам эту землю.
— Каким же, на Ваш
взгляд, должен быть сейчас Самодержец Российский?
— Наш избранник должен обладать
двумя главными качествами. Первое — быть православным, то есть прихожанином
православного храма и иметь духовника, его рекомендующего. Второе — не быть
запятнанным ни в чём, ни одним пятнышком в прошлом. Всё — больше ничего. Но это
грандиозно много!
Причастность ко второму
пункту предполагает молодого избранника, однако необязательно. Если
незапятнанным окажется пожилой человек, то это, наверное, будет Старец — дай
Бог. Понятно, что избранник должен быть или женатым, или вдовцом с наследником.
Возглавляет весь процесс, безусловно, Церковь Православная. Всё остальное —
составляющие. Царь-избранник — это избранник Церкви, ставленник Того, Кто
сказал: «Без меня не можете творить ничего». А мы будем представителями этого
движения.
— Что же конкретно нам
надо делать?
— Родные мои! Прежде всего,
проникнитесь реальностью всего этого. Представители движения запрашивают, к
примеру, благочинного Одинцовского благочиния архимандрита Нестора: «Есть у
тебя человек для такого поприща?» Благочинный крепко думает а потом говорит:
«Вы знаете, один есть». — «Давай его сюда!»…
Наверное, больше половины
людей станут отказываться, учитывая грандиозность того, что им предложено. Но
когда вся страна будет занята поиском — настоящим, под покровом Церкви, —
кандидатов может оказаться достаточно.
Архиепископ Владивостокский
Вениамин может сказать: «А у меня трое таких». — «Давайте их сюда!». Один из
них категорически отказывается — боится страшной ответственности. И владыка с
ним соглашается, потому что хорошо знает своего прихожанина. А какой-нибудь
псковско-печерский старец, к которому приезжают со всей России, может сказать:
«Был у меня такой — из Магадана». Находим и его. А другие старцы могут сказать:
«Нет у нас достойных». Ребята, а их и не может быть очень много: ведь мы ищем,
по нашей людской мерке, самого достойного под покровом Церкви Православной.
Я представляю, сколько
будет воя коммуно-демонократов. Но если мы начнём, помолившись и
перекрестившись, то над нами будет такой покров! И тогда все поймут, что мы
делаем дело уникальное, единственное, которое сейчас созрело.
Родные мои — смотрите! На
месте большой лужи воздвигли Храм Христа Спасителя, вместо поганого туалета на
Красной площади — Казанский собор. Недавно в Бутырской тюрьме я подавал иконки
и крестики в ту камеру, где 25 лет назад с меня их сдирали. И я имею
дерзновение сказать, что всё это — ради возрождения той самой России, в которой
будет православный Царь.
Итак, мы станем отбирать
достойных. Это будет происходить очень быстро. Большинство откажутся, понимая
грандиозность ответственности, но сколько-то всё равно соберём. Когда на
Поместном Соборе будет выявлен самый достойный из них, он тоже может начать
отказываться. И тогда, как митрополит Феодорит в 1613 году, иерарх Церкви
возьмёт чудотворную икону Богородицы и скажет противящемуся: «Откажешься — и
вся Россия снова будет обречена на смуту. Ты хочешь этого?».
Всё это произойдет
неизбежно. Многие наши церковники сами не ожидают, что такое вот пойдёт, и
пойдёт как по маслу — это однозначно. Потому что всё будет всколышено — от
этого старца в пещере до архиерея.
— А Вы не боитесь, что
вместо действительно достойных на Престол возжелают михалковы, мамоновы,
охлобыстины и прочие карикатуры на Царя?
— Серьёзность ситуации
Господом уже обозначена. Да, михалковы захотят, но споткнутся. Здесь
грандиозность-то вот в чём: нет места той жиже, в которой они варились всё
время, где всё схвачено, за всё заплачено, — здесь совсем другое. Здесь Господь
Бог и Святая Церковь. Какой-нибудь артист уже много дал архиерею и ещё даст,
если тот рекомендует его на Престол. Но в этом вопросе владыка будет
непреклонен. Он скажет: «Господин лицедей, а ты сам-то пойдёшь: с твоей
физиономией — да на трон?» И любой господин, наверное, подумает:
«Действительно, какой из меня на самом деле Царь Самодержец?!» Вдумайтесь в
это, родные мои, будущие участники! В грандиозность ответственности Царя перед
Богом и перед людьми. И только этого боятся те, кого мы называем закулисой,
только этого боится зло.
Они оплёвывают наши
начинания, превращают их в хи-хи и ха-ха. Да вот вам не хи-хи — вот мы начинаем
дело, самое грандиозное в XXI веке! Мы единственные, кто может его осилить.
Итак, Поместному Собору
будет предложено выбрать Царя из нескольких кандидатов. Как мы уже выяснили, их
будет немного. Например, в 1918 году осталось всего три кандидата, из которых
надо было выбирать Патриарха. Выбирали по жребию. Это и есть сакральность, это
не игра в случайности. Где есть Господь Бог, там нет случайности.
Представьте себе, идёт
старец Илий, перед ним трое истинно достойных, и все они… отказываются.
Потому что понимают: они не перед нами будут отвечать, а перед Ним, Который
глядит на них с иконы Собора. Но в шапку кладут три жребия — и этот Илий
вынимает один, на котором написано имя Божьего избранника. И тут-то, если он
будет артачиться, то увидит лик Пресвятой Богородицы. Вот она, Владимирская —
жива, и Феодоровская — все они живы, и они ждут его согласия.
Я, Николай Блохин — четыре
зоны, пятнадцать тюрем, такой гад ползучий, и прочее и прочее, — я имею
дерзновение так сказать: этого ждёт от нас Господь, это работает. Я буду
участвовать в этом спасительном деле — присоединяйтесь ко мне.
— А что Царь-батюшка
будет делать, например, с коррупцией, по уровню которой Россия вышла в мировые
лидеры?
— Коррупционеры не
переменятся. Но мы даже не будем предлагать им вернуть деньги — они сами их
вернут. А куда им деваться-то? И миллиарды долларов, утекавшие за рубеж,
перестанут утекать — если мы, помолившись и перекрестившись, попросим этого у
Бога. Ведь Его могущество и милосердие безграничны.
— 350 лет назад Царь
Феодор Иоаннович помолился перед Донской иконой Пресвятой Богородицы — и
150-тысячная орда Кызы-Гирея в ужасе побежала от Москвы, увидев огромное
русское войско, услышав гром пушек и топот коней, когда на самом деле ничего
этого не было. Подобные чудеса много раз спасали Россию. Вы думаете, что это
возможно и в наше время?
— Мало кто из приближённых
Феодора Иоанновича верил, что врага можно победить молитвой. Как сказал один
князь, если бы они молились вместе с Царём, то воины Кызы-Гирея, выйдя из
Крыма, по воздуху улетели бы в Чёрное море, и тогда русские пасечники качали бы
мёд в Херсонесе.
А если у нас будет Царь и
мы будем молиться вместе с ним, то в Подмосковье… нефть зафонтанирует. Но,
как и 350 лет назад, лишь немногие умеют по-настоящему молиться.
Несмотря на наши грехи, мы,
с Божией помощью, можем выбрать себе Царя, обладающего даром молитвы. И тогда
от нас будет требоваться только одно — не предать Помазанника Божиего, как это
было в 1917 году, остаться верными ему, верными Богу.
— И что же, в России
наступит благоденствие?
— Жизнь будет, как в стране
Лимонии, — вряд ли. Но это будет, ребята мои, единственная власть на Земле,
которая от Бога. Единственная! И вот она будет овеществлена, и только таким
путём. Сейчас реальность такой власти — в наших умах и головах. Но скоро она
воплотится в дело.
— Не о таком ли будущем
говорили наши святые, предсказывая возрождение России? Или они имели в виду то,
что уже произошло: прекращение гонений на Церковь, восстановление храмов и
монастырей?
— Я думаю, что результатом
произошедших перемен должно быть избрание Царя. Нельзя сидеть, сложа руки,
дожидаясь, пока сбудутся пророчества. Надо встать с насиженного места и взяться
за дело. Божие дело.
— Известный историк Пётр
Мультатули доказывает, что Николай Второй на самом деле не отрекался от
Престола. Его просто изолировали и состряпали за него текст «отречения»,
который он не подписывал. Эту фальшивку, напечатанную на машинке и подписанную
карандашом чужой рукой, семьдесят лет выдавали за исторический документ. Миф об
отречении Царя стал краеугольным камнем советской власти, которая рухнула в
одночасье двадцать лет назад, потому что была построена на лжи. Но Петру
Мультатули активно возражают другие историки. А я знаю, что вы, Николай
Владимирович, очень почитаете святого Царя-мученика, он отзывается на ваши
молитвы, выручая в самых, казалось бы, безнадёжных ситуациях. И вы глубоко
изучили вопрос о его «отречении». Так было оно или нет, скажите на милость?
— Это сейчас не имеет
никакого значения. Подписывал или не подписывал Царь пресловутый акт, в любом
случае состоялось его неформальное отречение — не на бумаге, а на деле. Вы
посмотрите, дорогие мои: Царь был окружён всеобщим предательством, и его
настроение можно было выразить словами: «Ну, вы меня не хотите». Та писулька
ничего не могла изменить: задолго до её появления он уже Царём себя не ощущал.
Его предали, его не
защитили, его бросили, и он готовился к мученичеству вместе со своей семьёй.
Подписывал он бумажку или нет, — это никак не может уменьшить вины народа,
предавшего Царя. По большому счёту это народ отрёкся от Помазанника Божьего, а
не наоборот. Из-за этой чудовищной вины на Россию обрушились такие беды,
которых в ХХ веке не знала ни одна другая страна.
— В одной из Ваших книг
я нашёл мысль о том, что и сейчас Россия получает больше наказаний, чем другие
страны, за давний грех цареубийства. Но Вы только что говорили: возрождение
Православия — это знак свыше о том, что идёт всенародное покаяние и Господь его
принимает. Не противоречите ли Вы сами себе?
— Нисколько. Всенародное
покаяние не доведено до логического конца. Как я уже сказал, возрождение
Православия должно привести к восстановлению Царской власти. Если мы этого
добьёмся, то грех цареубийства будет снят. Вот тогда-то, по пророчествам,
Россия возродится.
Россия страдает больше
других, потому что только мы этого заслужили. Только мы так нагадили — и кому?!
— Помазаннику Божиему, который вверил нам всё. Господь предупреждал словами
пророка: «Не трогайте помазанников моих», — а мы тронули, да ещё как! И до сих
пор получаем по заслугам. До 1917 года мы жили в стране Лимонии — и предали её.
Предали единственную на Земле власть от Бога, которая нам была дана в лице
Помазанника Божьего Царя. Вот за предательство мы и несём эту ответственность.
Приведу лишь одну
иллюстрацию. 1921 год, День Преполовения Пятидесятницы. В Храме Христа
Спасителя служит Патриарх Тихон. Прислуживают 25 архиереев, безмерно много
просто протоиереев. Справа поёт хор Данилина, слева хор Чеснокова. Но в том
году началось некое помешательство населения: все семечки лузгали. Казалось бы,
православные должны были понимать, что этим нельзя заниматься в храме, да ещё в
такое тяжёлое время, когда людям может помочь только Бог. И вот смотрите,
родные мои, я не могу даже представить этого себе: служат святой Патриарх и
сонм архиереев, которые потом все стали новомученниками, — а прихожане лузгают
семечки! В храме 18 тысяч народу, руку невозможно поднять, чтобы
перекреститься, — но семечки до рта донести умудрялись! И когда все вышли, на
полу остался вот такой слой шелухи (несколько сантиметров) — монахи её потом
три дня выгребали, семь грузовиков отвезли!
Это уже была не публика,
потому что, сидя в Большом театре и слушая Шаляпина, семечки не грызли. У Чаши
с Телом и Кровью Христовой лузгали семечки — это кто?! В 1917-м году они не
защитили Царя, а в 1921-м не воспротивились одному из самых подлых дел
безбожной власти — началось изъятие церковных ценностей. И это касалось не
только Москвы — везде было так. Вот он — наш позор, наш грех, за который народу
приходится отвечать уже почти сто лет!
Только за два года, с 1921
по 1923, у Церкви изъяли ценностей на сумму 42,5 миллиарда в золотых царских
рублях — сейчас это триллионы долларов. А за 1929-й год было вывезено шесть
тысяч тонн «художественных ценностей», Чудотворные иконы в драгоценных окладах,
золотую и серебряную посуду для Богослужения, как дрова, выносили. А медные
колокола просто сбрасывали на землю и добивали их кувалдами.
Вот от чего мы отказались,
вот что мы бросили…
— …пролузгали.
— Да, пролузгали. И до сих
пор за это получаем — мельканием президентов, премьеров, депутатов и прочих
«слуг народа», которые довели его до нищеты и отчаяния. Так давайте же доведём
покаяние до конца — вернём себе Царя! Превратим выборы президента в выборы
Монарха. Я имею дерзновение сказать: Господь ждёт от нас воцарения Своего
Помазанника — и только таким путём.
Нам угрожать будут. А как
же? Ведь для них, носителей зла это страшно: кончается их власть. Пусть и на
короткое время, как сказано в пророчествах.
— А почему на короткое?
— Трудно грешному человеку
удержаться в праведности. Вспомните: был такой пророк Иона, который ходил по
Ниневии и призывал народ к покаянию. Народ его послушался — и Господь не
уничтожил город подобно Содому и Гоморре. Но через 70 лет Ниневия была
разрушена завоевателями, потому что её жители опять в дерьмо въехали, но на
этот раз не хотели из него вылезать.
А представьте, что будет,
если сегодня босой бородач войдёт в казино и скажет прожигателям жизни:
«Покайтесь»? Потому и нет у нас пророка Ионы. Но я вам говорю: смотрите — если
мы, православные, сейчас не покаемся до конца, не выберем Царя, то потом
Господь может отнять у нас такую возможность. Не будем же уподобляться
ниневитянам через 70 лет после отсрочки кары Божьей.
— Ну, выберем мы Царя. А
что делать с членами правительства, депутатами Госдумы и прочей администрацией
— в тюрьмы отправить, как при смене власти в «цивилизованном» мире?
— Эта прагматическая
власть, представители которой хотят только хапнуть и удрать, не может жить
иначе в современных условиях. Нужно качественное изменение системы, чтобы такая
патология перестала быть нормой. Мы не хотим никого сметать — наши противники
сами сметутся, если не захотят жить честно. Все останутся на своих местах и
будут делать то, что могут, для общего блага. Если они это могут. А нет — так и
не надо, ребята.
Как только появляется слово
«монархия», любой «слуга народа» бегом бежит от ужаса, стараясь высмеять,
оплевать, похерить идею монархии. И рассказывает избирателям, что он сделает,
когда победит на выборах, сколько откроет новых магазинов и детских садов. Да
врёт, ребята, ничего он не откроет! Закроет то, что уже есть, а деньги на
открытие хапнет себе. А вот при Царе он этого не сможет.
Ведь в чём суть Царской
власти? Все, кто хочет хапнуть, они не станут этого делать, потому что потеряют
всё. Раньше, воруя, они приобретали, а теперь — потеряют. Когда власть
православная, действия Бога становятся реальными и очевидными. Мало кто
осмелится нарушить Его волю, проводником которой является Царь.
— Итак, в тюрьмы сажать
никого не надо — при Царе все сами перевоспитаются?
— А куда им деваться, если
невозможно будет использовать наворованное?
— В России. Но за
границей — возможно?
— А зачем? Вот Лужков уехал
из России со своими миллиардами и живёт роскошно в заграничном блудилище. А
ведь ему уже тошно, он всего боится. Сегодня живёт — а завтра помрёт. И каким
предстанет перед Господом? Не в золоте и серебре, а в чём мать родила, в
зловонии грехов. Поэтому, предлагая вернуть наворованное, мы будем заботиться о
спасении его души. «Ты стольких здесь обманул, стольких раздел, ты такого в
Москве наворотил — покайся, оправдайся перед Богом и людьми. Возвращайся в
Москву и живи спокойно: мы оставим тебе столько, сколько ты имел бы на пенсии
при честной работе. Сколько нужно для покаяния и приготовления к жизни вечной в
Царстве Небесном. Больше тебе не понадобится».
— Как же он может отдать
почти всё? А что останется детям-внукам?
— Мы ему скажем:
«Понимаешь, детям и внукам будет то же самое, что и тебе. Позаботься о них — не
умри нераскаянным, чтобы на них не легли твои грехи. Сейчас у тебя ад в душе —
ты его ликвидируй. И тебе станет хорошо, и внукам. И всем, кому помогут возращённые
деньги».
Помню, как Березовский в
Англии каждую неделю демонстративно ходил в ювелирный магазин и менял
драгоценные запонки, а старые выбрасывал. Его дожидалась целая орава в надежде
перехватить алмазный «мусор». То есть он в открытую издевался над людьми и
общественным мнением. Однажды его спросил один журналист: «А вы не боитесь, что
вас выдадут России английские спецслужбы?» И Борис Абрамович ответил,
усмехаясь: мол, для его ареста должен поступить запрос от российских
руководителей. А у него на каждого из них есть такой компромат — стоит его
опубликовать, они все полетят со своих мест и перегрызут друг друга! Поэтому из
Москвы никто на него «не гавкнет».
Современные госчиновники
все повязаны и стараются не выдавать друг друга. Разрубить этот Гордиев узел
может только наш Православный Царь, который ничем не запятнан. Ему нет
необходимости воровать. Вспомните: Миша Романов не имел никаких достоинств —
кроме одного: он был незапятнанным, не участвовал в тех безобразиях, той смуте.
Потому его и выбрали в 1613 году первым Самодержцем из новой династии.
— Николай Владимирович,
меня поражает Ваша убеждённость, Ваше вдохновение, Ваше дерзновение, с которыми
Вы говорите и пишете о спасительности для России Царского пути. Откуда это у
Вас?
— Это дерзновение
выстрадано. Реальность возвращения Царской власти я отчётливо осознал в тюрьме,
где сидел за распространение церковной литературы.
— В этих ужасах
тюремных?
— Это не ужасы, а подарок.
В тюрьме я стал писателем, поэтому ничего, кроме благодарности, к родному КГБ
не испытываю. Хотя он, как я потом узнал, дал указание тюремщикам сделать так,
чтобы я не вышел на волю, незаметно исчез. Может, Господь сохранил меня для
того, чтобы, став известным писателем, я смог призвать соотечественников к
возвращению Самодержавия, спасительность которого понял в тюрьме.
— А что, если Бог не
услышит наши молитвы, народ не откликнется на призыв и не выберет Царя? И
окажется, что мы находились в прелести: думали, что делаем Божие дело, а на
самом деле пребывали в мечтаниях, подсказанных лукавым?
— Это никакая не прелесть.
Я считаю своим долгом указывать путь к спасению Отечества. История показала,
что социалистический и демократический пути ведут Россию в тупик. Нашему народу
подходит только монархическое правление, которое раскрывает его творческие
силы, вдохновляет на труды и подвиги. Но если сейчас народ останется глух к
нашим призывам и монархия не возродится, то потом это станет невозможным.
Россия окончательно разорится, и её коренное население вымрет под властью
оголтелых реформаторов.
— Россия веками спасала
человечество от мировых завоевателей, хранила Православие на Земле и достигла
вершин духовного развития. Уничтожение нашего Отечества будет означать, что нет
больше Удерживающего мир от глобальной катастрофы. Цивилизация без тормозов,
погружающаяся в бездну грехов и пороков, погубит саму себя — наступит конец
света?
— Это нам не ведомо; только
Бог знает время Светопреставления. Но если мы его не доведём до конца избрание
Царя, профукаем, то… Ребята, больше нам нечего будет делать на этой земле.
Жив Господь, Он долготерпелив и многомилостив. Но когда в нашем Содоме не
окажется и десяти праведников, он будет уничтожен.
Без Царя Россия погибнет. А
вот какие последствия это вызовет на Земле, покажет время. Господь поступит по
справедливости с родом людским.
Беседу вёл
Михаил ДМИТРУК,
Русская народная линия
Михаил ДМИТРУК,
Русская народная линия
«Русский вестник»
Произведения Николая Владимировича Блохина можно прочитать ЗДЕСЬ
