Москва, 3 августа — Наша Держава (Андрей Воронцов). 19 ноября 1921 года харбинская газета «Русский голос»
напечатала телеграмму председателя Временного Приамурского правительства
Спиридона Дионисьевича Меркулова: «Господь Бог благословил нашу национальную
работу на благо православного христианского русского народа. Охотск,
Петропавловск и всё северо-восточное побережье нашими отрядами очищено от
большевистской власти. Благодарение Господу, что всё это достигнуто при
полнейшей гуманности и милосердии со стороны наших славных воинов и их
героев-вождей. Кроме комиссаров, остальные рядовые красноармейцы, русские люди,
по сложении оружия отпущены с миром… Председ. правительства С.Меркулов».
напечатала телеграмму председателя Временного Приамурского правительства
Спиридона Дионисьевича Меркулова: «Господь Бог благословил нашу национальную
работу на благо православного христианского русского народа. Охотск,
Петропавловск и всё северо-восточное побережье нашими отрядами очищено от
большевистской власти. Благодарение Господу, что всё это достигнуто при
полнейшей гуманности и милосердии со стороны наших славных воинов и их
героев-вождей. Кроме комиссаров, остальные рядовые красноармейцы, русские люди,
по сложении оружия отпущены с миром… Председ. правительства С.Меркулов».
Власть большевиков и их союзников пала на огромной территории Дальнего Востока, включавшей в себя Приморье, Амурскую область, Камчатку, Северный Сахалин (а впоследствии и Якутию, и полосу отчуждения КВЖД). Этому предшествовало свержение пробольшевистского режима во Владивостоке в мае 1921 г., когда к власти при поддержке японцев пришло Временное Приамурское правительство под председательством сына амурского крестьянина, юриста по образованию, Спиридона Дионисьевича Меркулова.
Правительство это, к сожалению, не сумело избежать всеобщего тогда для «антикоммунистов» соблазна либерализма и тут же призвало народ «встать на защиту демократического правового государственного порядка». С 1 по 11 июня 1922 года в Приморье разразился политический кризис, ставший логическим следствием идеологической пестроты и неоднородности новой власти, личных амбиций лидеров антибольшевистского движения и борьбы за власть между правительством и Народным собранием. Дело дошло до вооружённых столкновений. В междоусобице опять пролилась братская кровь.
Вот тогда-то, вновь встав перед выбором жизни и смерти, наученные горьким опытом революции и гражданской войны противоборствующие стороны решили обратиться к традиционным русским средствам обуздания смуты. Указом Приамурского Временного правительства №149 от 6 июня 1922 года объявлялось о созыве во Владивостоке Земского Собора, ключевую роль в котором предстояло сыграть генерал-лейтенанту Михаилу Константиновичу Дитерихсу, приехавшему по первому зову из Харбина и сумевшему скоро прекратить распри.
Генерал-лейтенант М.К.Дитерихс
М.К.Дитерихс родился 5 апреля (по другим данным — 4 апреля) 1874 г. в семье обрусевшего чеха и русской дворянки. Дед его переселился в Россию вследствие притеснений от немцев. Отец сорок лет прослужил в русской армии, участвовал в Кавказской войне и сына, разумеется, тоже определил на военную службу. Окончив Пажеский корпус, свою армейскую карьеру юный Михаил начал во второй лейб-гвардейской артиллерийской бригаде. В 1900 г. «по первому разряду» окончил Николаевскую академию Генерального Штаба, а несколькими годами позже принял активное участие в русско-японской войне. С 1910 г. он — старший адъютант штаба Киевского округа, глава его мобилизационного отделения. В том, что в Первую мировую войну Киевский округ вступил достойно подготовленным, немалая заслуга Дитерихса.
В этой войне Михаил Константинович проявил себя умелым военачальником и мужественным офицером. Достаточно сказать, что, состоя при командующем Юго-Западным фронтом генерале Брусилове, он стал одним из основных разработчиков знаменитого Брусиловского прорыва, вошедшего с той поры во все учебники военного искусства.
Не приняв революции, Дитерихс отправился в Сибирь, где при правительстве адмирала Колчака был назначен главнокомандующим войсками Восточного фронта, а затем начальником штаба Верховного главнокомандующего. После поражения Колчака (которое стало, между прочим, в значительной мере следствием того, что адмирал отклонил план Дитерихса об отводе войск с линии Иртыша) Михаил Константинович оказался в Харбине, где и проживал до июня 1922 года.
В июне-июле 1922 года подготовка к Собору шла полным ходом. В его работе должны были принять участие: Временное Приамурское правительство, представители Русской Православной Церкви, старообрядческого и исламского духовенства, армии, флота, гражданских ведомств, несоциалистических организаций, горожан-домовладельцев, сельского населения, городских самоуправлений, земств, торгово-промышленного сословия, казачьего населения и казачьих войсковых правительств, православных приходов, обществ ревнителей Православия, Комитета монархических организаций Дальнего Востока, старообрядческой и мусульманской общин, высших учебных заведений, от русского населения полосы отчуждения КВЖД и от поселковых управлений. В Соборе приняли участие все дальневосточные епископы — Владивостокский, Харбинский, Камчатский (находившиеся в это время в юрисдикции Русской Зарубежной Церкви, образованной в конце 1921 г. с центром в Сербии).
Таким образом, сохранялся древний принцип избрания членов Земского Собора — сословность, представительство от групп населения, в противоположность парламентской партийности. На Собор не могли быть избраны лишь враги русской государственности — февралисты, социалисты-интернационалисты и коммунисты. Всего было 276 делегатов.
На первом же заседании единогласно почётным председателем Собора был избран Святейший Патриарх Московский и всея России Тихон. Рабочим председателем Собора был избран профессор Харбинского юридического факультета Никандр Миролюбов. Кульминацией всей деятельности Земского Собора стало принятие на заседании 21 июля (3 августа) трёх основных тезисов:
«1. Приамурский Земский Собор признаёт, что право на осуществление Верховной Власти в России принадлежит династии Дома Романовых (207 голосов «за» и 23 «против»).
2. В связи с этим Земский Собор считает необходимым и соответствующим желанию населения возглавления национальной государственности Приамурья Верховным правителем из членов семьи Романовых, династией для сего указанным (175 голосов «за» и 55 «против»).
3. По сим соображениям Земский Собор считает необходимым доложить о вышеизложенном Ея Императорскому Высочеству Государыне Императрице Марии Фёдоровне и Его Императорскому Высочеству Великому Князю Николаю Николаевичу, высказывает свое пожелание, чтобы правительство вступило в переговоры с династией Дома Романовых на предмет приглашения одного из членов династии на пост Верховного Правителя».
Затем Земский Собор приступил к обсуждению возможных руководителей государства на переходный период. 24 июля (6 августа) почти единогласно (213 голосов против 19) на высший пост избирается генерал-лейтенант М.К.Дитерихс. 26 июля (8 августа) состоялась передача власти Временным Приамурским правительством вновь избранному Правителю Приамурского Государственного образования.
Медаль «В память деятельности Приамурского Земского Собора 23 июля/ 10 августа 1922 г .»
Указом №1 Дитерихс постановил Приамурскому Государственному образованию именоваться впредь Приамурским Земским Краем, а Армии — Приамурской Земской Ратью. В Указе также говорилось: «…По грехам нашим против Помазанника Божьего, мученически убиенного советской властью Императора Николая II со всею Семьею, ужасная смута постигла народ русский, и Святая Русь подверглась величайшему разорению, расхищению, истязанию и рабству от безбожных воров и грабителей, руководимых изуверами из еврейского племени.
…Скрепим, соединим в одну силу оставшиеся нам святые заветы — Веру и Землю, отдадим им беззаветно свою жизнь и достояние; в горячей молитве, в очищенных от земных слабостей сердцах, вымолим милость Всемогущего Творца, освободим святую нашу Родину от хищных интернациональных лап зверя и уготовим поле будущему Собору «всея земли». Он завершит наше служение Родине, и Господь, простив своему народу, увенчает родную землю своим избранником — Державным Помазанником».
Значение Приамурского Земского Собора выходит за границы смуты и гражданской войны 1917—1922 гг. Избрав генерал-лейтенанта М.К.Дитерихса правителем края на правах временной Верховной власти, «впервые в истории белого движения в Сибири, Земский Собор выдвинул открыто монархические лозунги и решил, что и власть в Приморье должна быть организована по принципу единоличности». Одновременно Собор признал, что Верховная власть принадлежит Царскому Дому Романовых и должна осуществляться в порядке законного престолонаследия, восстановив тем самым монархию в России, которую с тех пор никто даже внешне легитимным способом не отменял.
Но не успел закончиться Приамурский Земский Собор, который приветствовала вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, как «радио из Парижа» от 10 августа 1922 года сообщило: «великий красный князь» Кирилл Владимирович, прозванный так за то, что ещё до отречения Николая II, нарушив присягу своему монарху, явился сам с красным бантом на груди и привёл вверенный ему Гвардейский Флотский Экипаж присягать Временному комитету Государственной думы, сообщил представителям иностранных держав о своём решении взять на себя руководство Белым движением для освобождения России от коммунистов.
Ни до Земского Собора, ни сам Собор, ни после него дальневосточные монархисты не называли имени «великого красного князя» как возможного Верховного правителя Приамурского Земского Края из династии Романовых. Они сносились исключительно с Марией Феодоровной и дядей последнего царя великим князем Николаем Николаевичем. Даже после провозглашения Кириллом Владимировичем себя в 1924 году самозваным «императором Кириллом I», отношение к нему среди русских дальневосточных монархистов (как, впрочем, и большинства европейских) не изменилось: его не признавали ни главой династии Романовых, ни вождём Белого движения, теперь уже полностью ушедшего в изгнание.
Картина Павла Рыженко
Очевидно, сделанное ещё в ходе работы Приамурского Земского Собора заявление великого князя-«перевёртыша» было рассчитано на то, чтобы, расколов, посеяв раздоры, подорвать единое монархическое движение на Дальнем Востоке и в Европе в своей основе.
Правда, надо отметить, что и великий князь Николай Николаевич, хоть и не вешал на грудь красных бантов, однако сыграл отнюдь не самую благовидную роль в феврале 1917-го, когда генерал Алексеев телеграфно опрашивал командующих фронтами о необходимости отречения государя. Да и не проявлял он за все годы гражданской войны политической и патриотической активности, которая могла бы позволить считать его не то что преемником Николая II, а просто национальным лидером.
Независимый Приамурский Край просуществовал очень недолго — чуть более двух месяцев. Надежды Собора на то, что он станет опорным пунктом для восстановления соборной российской государственности, увы, не оправдались. Вероятно, такой Собор должен был бы состояться года на три раньше, когда удача ещё не отвернулась от войск Колчака и Деникина. Но Колчак и Деникин выступали под «демократическими», февралистскими лозунгами. А может быть, и царской власти надо было собирать в 1906 г. Земский Собор, а не развалившую Россию Государственную думу.
Тем не менее руководители Приамурья отдавали себе полный отчёт в том, что, несмотря на военное и политическое поражение, символическое значение их деяний для будущего страны очень велико.
«Силы Земской Приамурской Рати сломлены, — гласит последний, шестьдесят восьмой указ Дитерихса, датированный 17 октября 1922 года. — Двенадцать тяжёлых дней борьбы героев Сибири и Ледяного похода — без пополнения, без патронов — решили участь Земского Приамурского Края. Скоро его уже не станет. Он как тело — умрёт. Но только как тело. В духовном отношении, в значении ярко вспыхнувшей в пределах его русской нравственно-религиозной идеологии — он никогда не умрёт в истории возрождения великой Святой Руси. Семя брошено. Оно сейчас упало на ещё не подготовленную почву. Но грядущая буря ужасов советской власти разнесёт это семя по широкой ниве великой Матушки-России, и приткнётся оно в будущем по безконечной милости Господней к плодородному и подготовленному клочку земли Русской, и тогда даст желанный плод. Я верю в эту благость Господню; верю, что духовное значение кратковременного существования Приамурского Земского Края оставит в народе глубокие, неизгладимые следы. Я верю, что Россия вернётся к России Христа, России Помазанника Божьего. Мы были недостойны ещё этой милости Всевышнего Творца».
Очевидно, мы тоже пока ещё недостойны.
Андрей Венедиктович ВОРОНЦОВ
