Москва, 16 июня — Наша Держава (Кирилл
Царегородцев). «У нас одних корона Самодержавия лежит на алтаре Божием, неприкосновенна для рук черни, но
приемлется в таинственном священнодействии, из рук Церкви. Над нею крест, над
державою крест, над скиптром крест. Тут нет ничего человеческого» – так писал
видный деятель эпохи царствования Александра I русский
монархист Михаил Львович Магницкий.
Царегородцев). «У нас одних корона Самодержавия лежит на алтаре Божием, неприкосновенна для рук черни, но
приемлется в таинственном священнодействии, из рук Церкви. Над нею крест, над
державою крест, над скиптром крест. Тут нет ничего человеческого» – так писал
видный деятель эпохи царствования Александра I русский
монархист Михаил Львович Магницкий.
Возникшее в условиях тяжелейшей
борьбы с татаро-монгольским игом самодержавие было безоговорочно принято
русским народом, поскольку не только ликвидировало иноземную власть, но и
внутренние междоусобицы. Рабство политическое не казалось в этих условиях
чрезмерной платой за национальную безопасность и единство.
борьбы с татаро-монгольским игом самодержавие было безоговорочно принято
русским народом, поскольку не только ликвидировало иноземную власть, но и
внутренние междоусобицы. Рабство политическое не казалось в этих условиях
чрезмерной платой за национальную безопасность и единство.
Вся система государственных и
общественных институтов была «излиянием монаршей власти», монархический
стержень пронизывал всю политическую систему сверху донизу. При этом
самодержавная власть была предпочтительнее власти аристократии. Аристократия,
приобретающая самодовлеющее значение, могла стать опасной для
государственности, например, в удельный период или в период Смуты XVII века.
Самодержавие «встраивало» аристократию в систему государственной иерархии,
жестко подчиняло ее интересам монархической государственности.
общественных институтов была «излиянием монаршей власти», монархический
стержень пронизывал всю политическую систему сверху донизу. При этом
самодержавная власть была предпочтительнее власти аристократии. Аристократия,
приобретающая самодовлеющее значение, могла стать опасной для
государственности, например, в удельный период или в период Смуты XVII века.
Самодержавие «встраивало» аристократию в систему государственной иерархии,
жестко подчиняло ее интересам монархической государственности.
Исключительную роль в данной
системе играла Православная Церковь. Она являлась «совестью» самодержавной
системы, задающей нравственные координаты для монарха и народа в стабильные
времена, и, в особенности, когда происходили их «случайные уклонения от
добродетели». Власть духовная действовала в тесном союзе с властью гражданской
и давала ей религиозное оправдание.
системе играла Православная Церковь. Она являлась «совестью» самодержавной
системы, задающей нравственные координаты для монарха и народа в стабильные
времена, и, в особенности, когда происходили их «случайные уклонения от
добродетели». Власть духовная действовала в тесном союзе с властью гражданской
и давала ей религиозное оправдание.
В наиболее концентрированной и отчетливой
степени взгляды на такие составляющие консервативной идеологии как православие
и самодержавие, были развиты одним из видных деятелей царствования Александра I
М.Л. Магницким. 7 ноября 1823 г. Магницкий отправил Александру «записку о
народном воспитании».
степени взгляды на такие составляющие консервативной идеологии как православие
и самодержавие, были развиты одним из видных деятелей царствования Александра I
М.Л. Магницким. 7 ноября 1823 г. Магницкий отправил Александру «записку о
народном воспитании».
В качестве «основного начала» народного
воспитания Магницкий называл православие. «Верный сын церкви православной,
единой истинной веры Христовой, знает, что всякая власть от Бога, и посему
почитает он всех владык земных, Нерона и Калигулу; но истинным помазанником,
Христом Божиим, не может признавать никого, кроме помазанного на царство
церковью православною. Итак, мы одни, по слову Оригена, исповедуем обе религии:
и первого и второго величества. У НАС ОДНИХ КОРОНА САМОДЕРЖАВИЯ ЛЕЖИТ НА АЛТАРЕ
БОЖИЕМ, неприкосновенна для рук черни, но приемлется в таинственном
священнодействии, из рук церкви. Над нею крест, над державою крест, над
скиптром крест. Тут нет ничего человеческого. Нашего Государя мы открыто во всяком
училище отечества нашего называем и должны называть ПОМАЗАННИКОМ БОЖИИМ, и все
знают и веруют, что это правда. Пусть скажут сие в училищах Пруссии,
Нидерландов, Англии о их государях, там рассмеются».
воспитания Магницкий называл православие. «Верный сын церкви православной,
единой истинной веры Христовой, знает, что всякая власть от Бога, и посему
почитает он всех владык земных, Нерона и Калигулу; но истинным помазанником,
Христом Божиим, не может признавать никого, кроме помазанного на царство
церковью православною. Итак, мы одни, по слову Оригена, исповедуем обе религии:
и первого и второго величества. У НАС ОДНИХ КОРОНА САМОДЕРЖАВИЯ ЛЕЖИТ НА АЛТАРЕ
БОЖИЕМ, неприкосновенна для рук черни, но приемлется в таинственном
священнодействии, из рук церкви. Над нею крест, над державою крест, над
скиптром крест. Тут нет ничего человеческого. Нашего Государя мы открыто во всяком
училище отечества нашего называем и должны называть ПОМАЗАННИКОМ БОЖИИМ, и все
знают и веруют, что это правда. Пусть скажут сие в училищах Пруссии,
Нидерландов, Англии о их государях, там рассмеются».
М.Л. Магницкие первый их русских
монархистов пусть косвенно но выразил мысль о том, что монархия – священна.
монархистов пусть косвенно но выразил мысль о том, что монархия – священна.
