Москва, 16 февраля — Наша Держава. Наибольшей угрозой современному миру является не демографическая, не климатическая, не энергетическая, как это следует из целого ряда докладов, публикаций… Это всё очень важно, но самая важная вещь и самая опасная вещь для современного мира – это та социальная катастрофа, которую верхи мировой капиталистической системы организовали для того, чтобы перевести капитализм в новое состояние, посткапиталистическое.
И это происходит на разных уровнях. Верхи против низов, верхи против среднего слоя. Крайне обострилась и борьба внутри верхов различных региональных групп, клановых групп, различных форм организации. Например, финансисты против промышленников, эксисты против корпоратократов. То есть, иными словами, социальная катастрофа, которая разворачивается, это переход к новой социальной системе.
Всё это очень похоже на то, что происходило в Европе с середины XV по середину XVII века, когда на костях прежнего строя создавался новый. И вот эта угроза – самая опасная. Опасность заключается ещё вот в чём. Поскольку главным объектом присвоения в посткапиталистическом обществе будут не вещественные факторы производства, духовные, информационные – то есть потребности, ценности, целеполагание человека – то объектом присвоения становится именно духовная сфера.
На конференции в Институте сложности Санта-Фе (США) ультраглобалистами были обозначены следующие цели, которых они хотят достигнуть через 10-15 лет:
1. Отмена частной и личной собственности.
2. Всеобщий базовый доход тем, кто принял «новую нормальность».
3. Отмена наличных денег, замена их цифровой валютой.
(От себя добавлю: цифровая валюта – это не деньги, а средство социального контроля.)
4. Система углеводородных рейтингов для государств и корпораций.
5. Жёсткий социальный контроль (камеры на улицах, цифровизация).
6. Рационирование потребляемого продовольствия, энергии и природных ресурсов.
7. Патенты на семенной фонд и ограничение возможности питаться пищевой продукцией собственного производства.
8. Наступление на скотоводство. Перевод основной массы населения либо на искусственную белковую пищу, либо на вегетарианскую.
(От себя добавлю: в Нидерландах, в Харлеме, с 2023 г. запрещается реклама мясных продуктов, мясных блюд в общественных местах. Дальше – больше: по сообщениям СМИ, в октябре 2022 г. в Нидерландах принято решение о принудительном выкупе 600 скотоводческих ферм у их владельцев. Прощай, скотоводство – и высококачественная белковая пища.)
9. Контроль над рождаемостью. (Это депопуляция.)
10. Обязательная вакцинация.
11. Жёсткое ограничение альтернативных форм медицинского лечения.
12. Размывание (а в дальнейшем и отмена) половых различий.
Последнее есть не что иное, как удар не только по семье, но и по человеку и человечеству как биологическому виду. Когда-то Энгельс назвал свою работу о цивилизации как о том, что противостоит варварству, «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Реализация «Целей…» предполагает уничтожение всего того, что создало человеческую цивилизацию.
Речь не идёт просто о присвоении духовной сферы, а её присвоение становится главной формой производственных отношений, как сказал бы марксист. Так вот, нынешняя борьба за традиционные ценности, которая разворачивается во всём мире, она только по форме относится к прошлому – борьба за традицию, против некоей современности. Это ложный подход. На самом деле, под видом борьбы за традиционные ценности начинает формироваться принципиально новая социальная, если угодно, классовая борьба посткапиталистического общества.
Ультраглобалисты стремятся не просто создать в глобальном масштабе удобный для себя посткапитализм, но, во-первых, перезапустить историю в том виде, в каком она развивалась со времён неолитической революции, то есть последние 10–12 тыс. лет, и направить её в сторону институциализированного неоварварства, футуроархаики, во-вторых, поставить под контроль (социо-) биологическую эволюцию, повернув её вспять и превратив основную массу населения планеты в социальных животных без качеств, без идентичностей.
Некоторые говорят, «ну, а что сопротивляться, всё равно буржуины сильные, они победят…» Ну, во-первых, не факт, что победят. Во-вторых, не сопротивляться стыдно. Но есть ещё одна вещь, вполне прагматичная. И история показывает, что именно так и происходит всё в жизни. Дело в том, что ни один новый социальный строй не побеждает нокаутом. Это всегда компромисс. И чем больше зубов у молодого хищника вырвет сопротивление на разном уровне, тем спокойнее и гуманнее, если можно так выразиться, будет новый строй.
Ну, например. Из кризиса феодализма было три выхода. Английский, немецкий и французский. Англия стала гегемоном капиталистической системы, но верхи там настолько задавили низы, что их жизнь была кошмарной даже ещё в конце XIX века. Ни Франция, ни Германия гегемонами не стали. Они заняли достойное место, но гегемонами не стали. Однако жизнь низов и среднего слоя и в немецких землях, а с конца XIX века в объединённой Германии и во Франции была на порядки легче и комфортнее, чем жизнь британских низов. Потому что в XVI-XVII веках и немецкое население, и французское активно сопротивлялось новому возникающему строю, и повырывало у него очень-очень много зубов.
Поэтому то, что мы сейчас наблюдаем в разных странах, это сопротивление так называемому прогрессу. (Как говорил Ежи Лец: «Если людоед начинается пользоваться вилками и ножами, это что, прогресс?») Такой прогресс нам не нужен. И в любом случае есть правда социальной системы, есть правда исторического субъекта, людская правда. И поэтому если прогресс в эту правду не умещается, то и хрен с ним, с этим прогрессом.
В чём конкретно может выражаться новая социальная борьба? Это отстаивание традиционных ценностей, отстаивание права на частную жизнь, которого нас хотят лишить. Права воспитывать детей, как мы хотим. То есть, это право быть людьми.
Фото из открытых источников
