Москва, 13 мая — Наша Держава (Александр Каминский, международный обозреватель НД). В выпусках новостей и комментариях аналитиков
весь 2014 год прошел поимимо украинского
вопроса под знаком «Исламского государства», сетевой террористической
организации, которая достаточно успешно функционирует как автономная
геополитическая единица. Его
идеологической основой является салафизм, крайняя форма исламизма, якобы апеллирующая
к возвращению к истокам ислама.
весь 2014 год прошел поимимо украинского
вопроса под знаком «Исламского государства», сетевой террористической
организации, которая достаточно успешно функционирует как автономная
геополитическая единица. Его
идеологической основой является салафизм, крайняя форма исламизма, якобы апеллирующая
к возвращению к истокам ислама.
Политический исламизм и
салафизм (своего рода радикальный протестантизм в исламе) возникли на рубеже XVIII – XIX вв. Их основатели требовали
возвращения в прото-исламу, религиозной практике времен Пророка и первых
халифов. За это они получили наименование «салафия» (праведный старец,
предводитель). Отчасти данное течение было обусловлено борьбой арабов против
британского и французского империализма и колониализма, поэтому его с
определенной натяжкой можно рассматривать как некую форму религиозного
национализма. В этой связи поначалу в контексте национально-освободительного
движения исламизм достиг определенной популярности среди местного населения. По
мнению исламских богословов-приверженцев
подобной концепции, техническая, военная и научная отсталость арабов, попавших
в колониальную зависимость от европейских государств, была обусловлена отходом
верющих от базовых принципов ислама. К началу ХХ века в трудах салафистских
ученых началась прослеживаться тенденция противоставления европейского и
исламского миров в контексте неспособности первого дать какие-либо духовные
импульсы мысульманам в силу его занивания. Тем самым, исламские богословы
повторили на свой манер тезис немецкого философа Освальда Шпенглера о «закате
Европы». По сути дела тогда был положен краеугольный камень в философское
обоснование культурного изоляционизма исламского мира. Индо-пакистанский
религиозный философ Абу аль-Ала аль-Маудуди
(1903-1979), который выступал яростно против британской оккупации
Индостана и какого-либо влияния Запада на ислам как вероучение и культурный
код, основал в 1941 г. организацию «Джамаат-и-Ислами», ставшую родоначальницей
многих других радикальных исламистских группировок[1].
В 1928 г. в Египте было основано движение «Братье мусульмане», оказавшее
сильное влияние на радикальные группировки исламистов всего ХХ века и активно
участвовавшее в «арабской весне» 2011 г. Духовным лидером и главным идеологом
«Братьев мусульман» стал Сайид Кутб (1906-1966), казненный правительством
Египта при Гамале Абдель Насере за террористическую деятельность.
салафизм (своего рода радикальный протестантизм в исламе) возникли на рубеже XVIII – XIX вв. Их основатели требовали
возвращения в прото-исламу, религиозной практике времен Пророка и первых
халифов. За это они получили наименование «салафия» (праведный старец,
предводитель). Отчасти данное течение было обусловлено борьбой арабов против
британского и французского империализма и колониализма, поэтому его с
определенной натяжкой можно рассматривать как некую форму религиозного
национализма. В этой связи поначалу в контексте национально-освободительного
движения исламизм достиг определенной популярности среди местного населения. По
мнению исламских богословов-приверженцев
подобной концепции, техническая, военная и научная отсталость арабов, попавших
в колониальную зависимость от европейских государств, была обусловлена отходом
верющих от базовых принципов ислама. К началу ХХ века в трудах салафистских
ученых началась прослеживаться тенденция противоставления европейского и
исламского миров в контексте неспособности первого дать какие-либо духовные
импульсы мысульманам в силу его занивания. Тем самым, исламские богословы
повторили на свой манер тезис немецкого философа Освальда Шпенглера о «закате
Европы». По сути дела тогда был положен краеугольный камень в философское
обоснование культурного изоляционизма исламского мира. Индо-пакистанский
религиозный философ Абу аль-Ала аль-Маудуди
(1903-1979), который выступал яростно против британской оккупации
Индостана и какого-либо влияния Запада на ислам как вероучение и культурный
код, основал в 1941 г. организацию «Джамаат-и-Ислами», ставшую родоначальницей
многих других радикальных исламистских группировок[1].
В 1928 г. в Египте было основано движение «Братье мусульмане», оказавшее
сильное влияние на радикальные группировки исламистов всего ХХ века и активно
участвовавшее в «арабской весне» 2011 г. Духовным лидером и главным идеологом
«Братьев мусульман» стал Сайид Кутб (1906-1966), казненный правительством
Египта при Гамале Абдель Насере за террористическую деятельность.
Поначалу основное
внимание радикальные исламисты уделяли самому исламскому миру, своей задачей
они считали очистку верующих и прежде всего правителей стран исламского мира от
западного влияния и возвращение к «чистому и истинному исламу». К середине ХХ
века они добились значительного влияния во многих странах арабского мира, став
важным фактором внутренней политики.
внимание радикальные исламисты уделяли самому исламскому миру, своей задачей
они считали очистку верующих и прежде всего правителей стран исламского мира от
западного влияния и возвращение к «чистому и истинному исламу». К середине ХХ
века они добились значительного влияния во многих странах арабского мира, став
важным фактором внутренней политики.
Мощный толчок развитию
исламизма дали такие события, как Исламская революция в Иране и ввод советских
войск в Афганистан, когда туда из Египта и пр. стран под руководством ЦРУ были
переброшены тысячи профессиональных боевиков во главе с опытными
пропагандистами-богословами. В огне афганской войны возник целый ряд течений,
плотно контролируемых и финансируемых западными спецслужбами, которые в свою
очередь породили такие террористические организации, как «Талибан» и
«Аль-Кайда»[2]. Иран в
свою очередь в контексте политики экспорта исламской революции приложил усилия
к созданию радикальной шиитской военизированной группировки «Хизболла» в
Ливане, которая до сих пор является важным фактором политики на Ближнем
Востоке, особенно что касается палестино-израильского конфликта. С момента
начала войны в Сирии «Хизболла» является союзником официального Дамаска,
успешно воюя против салафитских радикалов из «Аль-Нусра» и «Исламское
государство». Таким образом, в последние годы мы наблюдаем рост
внтуриисламского межконфессионального конфликта (Ливан, Сирия, Ирак, Йемен), в
который активно вовлечены исламисты.
исламизма дали такие события, как Исламская революция в Иране и ввод советских
войск в Афганистан, когда туда из Египта и пр. стран под руководством ЦРУ были
переброшены тысячи профессиональных боевиков во главе с опытными
пропагандистами-богословами. В огне афганской войны возник целый ряд течений,
плотно контролируемых и финансируемых западными спецслужбами, которые в свою
очередь породили такие террористические организации, как «Талибан» и
«Аль-Кайда»[2]. Иран в
свою очередь в контексте политики экспорта исламской революции приложил усилия
к созданию радикальной шиитской военизированной группировки «Хизболла» в
Ливане, которая до сих пор является важным фактором политики на Ближнем
Востоке, особенно что касается палестино-израильского конфликта. С момента
начала войны в Сирии «Хизболла» является союзником официального Дамаска,
успешно воюя против салафитских радикалов из «Аль-Нусра» и «Исламское
государство». Таким образом, в последние годы мы наблюдаем рост
внтуриисламского межконфессионального конфликта (Ливан, Сирия, Ирак, Йемен), в
который активно вовлечены исламисты.
Рубеж ХХ – XXI вв. можно считать моментом активного наступления
радикальных исламистов на территории, не являющиеся традиционно мусульманскими.
Первой ласточкой такой экспансии можно считать войну в Боснии и Косово, где на
стороне боснийских мусульман и косовских сепаратистов активно воевали
радикалы-исламисты из стран арабского мира, в том числе Осама-бен-Ладен, бывший
в то время партнером ЦРУ. До сих пор остается много вопросов по поводу
террористической атаки на небоскребы в Нью-Йорке и роли американских спецслужб
в этом, но именно 11 сентября 2001 г. открыло новую веху в отношениях
радикального исламизма и западного мира. Начиная с того момента западный мир
все чаще становится объектом террористических атак, а недальновидная и
провокационная политика США на Ближнем Востоке, заключающаяся в стратегии
создания «контролируеомго хаоса» рискует превратить весь Ближний Восток в
«котел с большими неприятностями».
радикальных исламистов на территории, не являющиеся традиционно мусульманскими.
Первой ласточкой такой экспансии можно считать войну в Боснии и Косово, где на
стороне боснийских мусульман и косовских сепаратистов активно воевали
радикалы-исламисты из стран арабского мира, в том числе Осама-бен-Ладен, бывший
в то время партнером ЦРУ. До сих пор остается много вопросов по поводу
террористической атаки на небоскребы в Нью-Йорке и роли американских спецслужб
в этом, но именно 11 сентября 2001 г. открыло новую веху в отношениях
радикального исламизма и западного мира. Начиная с того момента западный мир
все чаще становится объектом террористических атак, а недальновидная и
провокационная политика США на Ближнем Востоке, заключающаяся в стратегии
создания «контролируеомго хаоса» рискует превратить весь Ближний Восток в
«котел с большими неприятностями».
Важным признаком салафизма является то, что его
апологеты стремятся установить свою доктрину насильственным путем. Точнее, в
представлении джихадистов существует два этапа в продвижении идеи ислама среди
иноверцев. Первый этап – благовествование, на котором идет распространение идей
путем проповеди, распространения литературы и пр. Т.е., «язычникам» дается шанс
мирным путем принять «истинную веру». Если этого не происходит, лидеры
исламистов считают себя вправе согласно своему вероучению объявить «неверным»
малый джихад, т.е. физическую войну ради установления своей идеологии уже силой
оружия.
апологеты стремятся установить свою доктрину насильственным путем. Точнее, в
представлении джихадистов существует два этапа в продвижении идеи ислама среди
иноверцев. Первый этап – благовествование, на котором идет распространение идей
путем проповеди, распространения литературы и пр. Т.е., «язычникам» дается шанс
мирным путем принять «истинную веру». Если этого не происходит, лидеры
исламистов считают себя вправе согласно своему вероучению объявить «неверным»
малый джихад, т.е. физическую войну ради установления своей идеологии уже силой
оружия.
Правда, надо заметить, что подобный агрессивный
подход свойственен далеко не всем направлениям в исламе. Наиболее экспансивным
является ислам суннитского толка, в частности его радикальное течение вахабизм
(государственная идеология таких стран, как Саудовская Аравия, Катар и др.),
именно представители суннитского лагеря представляют собой апологетов
насильственного создания «Второго Халифата» от Филиппин до Испании. В
противовес суннитам шииитское направление отличается большей терпимостью и
интравертностью в идеологии, шииты основной упор делают на самопожертвование
ради Пророка и имама Али. К шиитам примыкают алавиты, течение суннитского
толка, распространенное в асадовской Сирии, которое, однако, лидер исламской
революции аятолла Хоменеи официально признал шиитским. Алавиты также отличаются
большей веротерпимостью, чем сунниты. Достаточно вспомнить, что в Сирии до
начала войны джихадистов против режима президента Асада бок о бок с алавитами
проживали миллионы христиан.
подход свойственен далеко не всем направлениям в исламе. Наиболее экспансивным
является ислам суннитского толка, в частности его радикальное течение вахабизм
(государственная идеология таких стран, как Саудовская Аравия, Катар и др.),
именно представители суннитского лагеря представляют собой апологетов
насильственного создания «Второго Халифата» от Филиппин до Испании. В
противовес суннитам шииитское направление отличается большей терпимостью и
интравертностью в идеологии, шииты основной упор делают на самопожертвование
ради Пророка и имама Али. К шиитам примыкают алавиты, течение суннитского
толка, распространенное в асадовской Сирии, которое, однако, лидер исламской
революции аятолла Хоменеи официально признал шиитским. Алавиты также отличаются
большей веротерпимостью, чем сунниты. Достаточно вспомнить, что в Сирии до
начала войны джихадистов против режима президента Асада бок о бок с алавитами
проживали миллионы христиан.
Можно провести интересные параллели в контексте трех
основных направлений в исламе – шиизмом, суннизмом и салафизмом – и тремя
христианскими конфессиями – православием, католицизмом и протестантизмом. По своей экспансивности и агрессивности в
деле проповеди и распространения можно провести параллель между католицизмом и
суннизмом. Шиизм и православие близки своей интравертностью и ударением на
личное самопожертвование и спасение. Салафизм же представляет собой очевидную
параллель с европейским протестантизмом 16 – 17 вв., особенно с кальвинизмом.
Вспомним, какие жуткие по кровожадности религиозные войны бушевали в Европе в
скоре после начала лютеровской реформации. В школе гнам рассказывают в этом
контексте только о добрых дядях-гуманистах и резне католиками гугенотов в
Варфоломееву ночь. Однако, зверства добрых протестантов в отношении католиков
порой затвмевали ту же ночь св. Варфоломея и даже костры инквизиции. Еще один
момент, делающий схожими протестантизм и салафизм – это отношение к богатству и
способу его зарабатывания. Протестант говорит – молись и работай, а способы
зарабатывания денег порой имеют вторичное значение. Английские протестанты не
гнушались ни работорговлей, ни торговлей опиумом (вспомним знаименитые опиумные
войны с Китаем). Точно также политэкономы «Исламского государства» и прочих
радикальных группировок – Талибан, Аль-Кайда и пр. – не считают торговоать с
неверными нефтью, заниматься наркоторговлей в Афганистане и Косово, если
средства пойдут «на джихад». Не случайно, по мнению многих исследователей, за
тем же «Исламским государством» и пр. стоят спецслужбы США – самой агрессивной
протестантской державы, «сверхдержавы-изгоя». Подобное притягиевает подобное.
Не случайно президент Исламской Республики Иран Роухани сказал по этому поводу,
что в лице «Исламского государства» американцы создали кровавое животное,
которое раскрыло свою пасть на всех, кто не согласен с его
человеконенавистнической идеологией.
основных направлений в исламе – шиизмом, суннизмом и салафизмом – и тремя
христианскими конфессиями – православием, католицизмом и протестантизмом. По своей экспансивности и агрессивности в
деле проповеди и распространения можно провести параллель между католицизмом и
суннизмом. Шиизм и православие близки своей интравертностью и ударением на
личное самопожертвование и спасение. Салафизм же представляет собой очевидную
параллель с европейским протестантизмом 16 – 17 вв., особенно с кальвинизмом.
Вспомним, какие жуткие по кровожадности религиозные войны бушевали в Европе в
скоре после начала лютеровской реформации. В школе гнам рассказывают в этом
контексте только о добрых дядях-гуманистах и резне католиками гугенотов в
Варфоломееву ночь. Однако, зверства добрых протестантов в отношении католиков
порой затвмевали ту же ночь св. Варфоломея и даже костры инквизиции. Еще один
момент, делающий схожими протестантизм и салафизм – это отношение к богатству и
способу его зарабатывания. Протестант говорит – молись и работай, а способы
зарабатывания денег порой имеют вторичное значение. Английские протестанты не
гнушались ни работорговлей, ни торговлей опиумом (вспомним знаименитые опиумные
войны с Китаем). Точно также политэкономы «Исламского государства» и прочих
радикальных группировок – Талибан, Аль-Кайда и пр. – не считают торговоать с
неверными нефтью, заниматься наркоторговлей в Афганистане и Косово, если
средства пойдут «на джихад». Не случайно, по мнению многих исследователей, за
тем же «Исламским государством» и пр. стоят спецслужбы США – самой агрессивной
протестантской державы, «сверхдержавы-изгоя». Подобное притягиевает подобное.
Не случайно президент Исламской Республики Иран Роухани сказал по этому поводу,
что в лице «Исламского государства» американцы создали кровавое животное,
которое раскрыло свою пасть на всех, кто не согласен с его
человеконенавистнической идеологией.
Если уже совсем углубляться с историософию, то можно
вспомнить теории культурно-исторических типов Н.Данилевского и этногенеза Л.
Гумилева. Напомним, что Н. Данилевский в
своей книге «Россия и Ервопа» утверждал автономность пути развития каждого
культурно-исторического типа и его уникальную хронологию, но по общим законам
для всех типов – рождение, созревание, плодоношение гибель. Странно, но ни он,
ни использовавший тот же подход к постижению мировой истории Освальд Шпенглер,
«не заметили» исламский мир, но это можно объяснить «спящим состоянием»
арабской и персидской цивилизаций в конце 19 – начале 20 вв. Сейчас же
исламский мир проснулся, и можно сказать, что он переживает примерно тот же
всплеск пассионарности, говоря языком Гумилева, которой наблюдался в Западной
Европе времен Крестовых походов и Великих географических открытий. Военная и
экономическая экспансия наложились друг на друга. Поэтому исламский фактор
следует воспринимать всерьез. А если брать во внимание начинающуюся
межрелигиозную войну в исламском мире, которую усердно пытаются углубить США,
Израиль и Турция, то можно сказать, что пылающий Ближний Восток может
перебросить угли от своего костра и в другие уголки мира.
вспомнить теории культурно-исторических типов Н.Данилевского и этногенеза Л.
Гумилева. Напомним, что Н. Данилевский в
своей книге «Россия и Ервопа» утверждал автономность пути развития каждого
культурно-исторического типа и его уникальную хронологию, но по общим законам
для всех типов – рождение, созревание, плодоношение гибель. Странно, но ни он,
ни использовавший тот же подход к постижению мировой истории Освальд Шпенглер,
«не заметили» исламский мир, но это можно объяснить «спящим состоянием»
арабской и персидской цивилизаций в конце 19 – начале 20 вв. Сейчас же
исламский мир проснулся, и можно сказать, что он переживает примерно тот же
всплеск пассионарности, говоря языком Гумилева, которой наблюдался в Западной
Европе времен Крестовых походов и Великих географических открытий. Военная и
экономическая экспансия наложились друг на друга. Поэтому исламский фактор
следует воспринимать всерьез. А если брать во внимание начинающуюся
межрелигиозную войну в исламском мире, которую усердно пытаются углубить США,
Израиль и Турция, то можно сказать, что пылающий Ближний Восток может
перебросить угли от своего костра и в другие уголки мира.
[1] Islamismus: Entstehung und
Erscheinungsformen. Bundesamt für Verfassungsschutz. Köln, 2013. S. 10
Erscheinungsformen. Bundesamt für Verfassungsschutz. Köln, 2013. S. 10
[2] См.:
Christoph Hörstel. Sprengsatz Afghanistan: Die Bundeswehr in tödlicher Mission. Knaur, 2007; Brandherd Pakistan: Wie der Terrorkrieg nach Deutschland kommt. Kai Homilius Verlag, 2008.
Christoph Hörstel. Sprengsatz Afghanistan: Die Bundeswehr in tödlicher Mission. Knaur, 2007; Brandherd Pakistan: Wie der Terrorkrieg nach Deutschland kommt. Kai Homilius Verlag, 2008.
Материал подготовил кандидат философский наук Александр Каминский, международный обозреватель НД
