Испанские уроки «согласия» и «примирения» белых и красных

Москва, 1 марта — Наша Держава. В
Испании демонтировали последний памятник Франко. Годом раньше прах
Каудильо был перенесен из Долины павших, где сам он завещал себя
похоронить. Печальный пример Испании даёт нам сразу два важных урока.

1.
Химера монархии. У нас часто в качестве рецепта решения всех проблем
предлагают монархию. Царя. Во что бы то ни стало, здесь и сейчас.
Неважно кого, лишь бы трон не пустовал, и шапка на чью-нибудь голову
была надета. Монархия – несомненно, лучшее государственное устройство.
Узаконенное не только мирскими постановлениями, но и самим Богом. Это
хорошо понимал религиозный человек, патриот и монархист Франсиско
Франко. И, понимая, как будто бы всё сделал как нельзя более правильно.
Дал стране десятилетия покоя, восстановил её после гражданской войны и
разрухи, железной рукой навёл порядок и, уходя в миры лучшие, завещал не
«приемнику», но законному монарху, наследнику правившей прежде
династии, которого сам же и наставлял год за годом в деле
государственного правления. Кажется, ничего мудрее сделать было просто
невозможно! Всё было предусмотрено гениальным человеческим умом!

И
каков же оказался итог? Назначенный диктатором монарх тотчас учредил в
стране «демократию» и… полетела страна в тартарары. Сам монарх обратился
ритуальной фигурой, ничего не решающей и совершенно бездельной. Править
Испанией стали партийные правительства. Быстренько докатились и до
социалистов. В результате – красный реваншизм, сепаратизм, разрешение не
то что на гей-парады, но и на гомосексуальные браки. Со всего мира едут
в некогда католическую Испанию извращенцы, чтобы «зарегистрировать
отношения»! Сколько раз от одного только этого перевернулся в гробу
спаситель Испании?

А
ведь формально всё это беснование происходит при монархии. И при
сидящем на престоле короле. Название, декор – всё соблюдено. Вот, только
суть – прямо противоположная.

И тут мы оказываемся перед вопросом больным и важнейшим – почему же так вышло? Ведь всё было делано правильно!

Потому,
должно быть, что восстановление монархии (а уж тем паче православной
самодержавной монархии) – это дело отнюдь не политическое. Первого Царя
людям дал Господь. И только Господь может дать его вновь народам,
некогда отвергшим Помазанника. Не по желанию и мудрому построению
диктатора, но по готовности народа снова принять Царя, по явлению в
очищенном покаянием и молитвой сердце народном истинного желания снова
обрести Царя и быть его верноподданными. Процесс это духовный.

Обратимся
к России. Допустим, нынешний временщик, уходя в мир иной, назначит
своим преемником и по совместительству «царём»… Георгия Гогенцолерна.
Патриарх повенчает его на царство, Георгий воссядет на престол. И что
дальше? Это будет «возрождение монархии» вслед за которым (уж
непременно!) настанет «возрождение России»? Нет, это будет душепагубная
пародия на таинство, которое добавится к и без того многочисленным нашим
грехам. Допустим, другое. Соберётся некое «федеральное собрание»,
«совет» «учредительное собрание» (кажется, именно таковое несколько лет
назад предлагал созвать Малофеев, объявив его с неведомой радости
последним легитимном государственным образованием России) и оное
сборище, состоящее из членов известных партий,
зюгановых-жириков-прочихвыхухолей изберёт из рядов своих… прости
Господи, «царя». Его, конечно, тоже повенчают, и шапку оденут, и скипетр
с державой дадут, может быть, даже не перепутав, в какую руку что. И
дальше? Монархия восстановлена, Царь учреждён, спасение России
стартовало, ура? Да нет, господа и товарищи. Ничего подобного не будет.
Кроме пошлого балагана – ничего. И народ, поглядев на балаган этот да на
то, что под вывеской его станут вытворять свежеиспечённые окольничие,
постельничие, обер-гофмейстеры и прочая приближённая к телу челядь,
только плюнет смачно по адресу не только конкретного отрепьева, но и
монархии в общем и целом.

Царь
– это не совет по ловле блох и не пивная. Не учредить Царя ни декретом,
не приказом. Царя душа народная выносить должна. Возалкать его,
вымолить у престола Божия. А тогда-то и дадется он, и так, что не
придётся гадать, каким бы таким хитрым механизмом учредить его.

А
пока Боже упаси нас от вывески, на которой будет значится «МОНАРХИЯ», а
за которой будет веселиться публичный дом с красными Анками и голубыми
Петрами…   

2.
Химера примирения. Франсиско Франко стремился к примирению нации.
Именно поэтому в Долине павших погребены были погибшие в гражданской
войне с обеих сторон. На первых порах казалось, что непростая задача
была Каудильо решена. Но дальнейшее развитие событий показало обратное.
Едва лишь в Испании были введены демократические институты, левые стали
возвращать утраченные позиции. Имя спасителя Испании было ошельмовано,
все памятники ему снесены. Участники коммунистических банд и их
родственники получили от правительства щедрые пенсии. Именно их, некогда
побеждённых национальной испанской армией, чествуют сегодня, а их
идейные последователи продолжают излюбленное ими дело вандализма.
Сегодня они – победители. Сегодня они – десятилетия спустя! – сводят
счёты с испанскими патриотами и их победоносным вождём.

Отсюда
вывод. Никакого примирения быть не может. Даже при такой мудрости,
какой обладал Франко. Можно декларировать примирение, можно поставить
памятник ему, но… Настанет момент, когда скрученный стальной волей
сильного демон разорвёт свои путы и возьмётся за старое, начнёт сводить
счёты. Он не захочет мирно жить в мирной и благополучной стране, он
пожелает доминировать в ней и навязать свою волю, своё мировоззрение. И
ничего, никакие «конституции» не удержат его от этого до той поры, пока
не явится новый сильный.

Думаете
ли вы, что те, кто сегодня славят Сталиных, Берий, Дзержинских, кто
нападает на редкие памятники «врагам», кто глумится над подвигом
Царя-Мученика, не повторили бы, явились у них возможность, «подвигов»
своих предшественников? Оплошали бы? Испания говорит: не оплошают. В том
случае, если не найдётся сильных, чтобы дать отпор. Необязательно в
открытом бою. Просто само наличие действительной силы, способной дать
отпор, парализует демона, не позволяет ему распоясаться, удерживает в
узах. В Испании такой силы нет. У нас тоже. Именно поэтому нет исхода
гражданской войне…

У
нас очень любят говорить о необходимости примирения нашего по сей день
расколотого на «белых» и «красных» общества. О том, что во имя спасения
нашего общего Отечества нужно забыть распрю столетней давности и
объединиться. О том, что коммунисты уже совсем не те. Что нужен
компромисс. И т.д. Не спорю, в этих благих пожеланиях много правильного и
действительно необходимого для нашего дальнейшего выживания. Одна беда:
любые такого рода «объединения» подразумевают собой самоотречение одной
стороны (белой) и диктат другой (красной). Начнём с компромисса в
простой и наглядной теме – топонимике. Мы вовсе не требуем переименовать
улицу Свердлова в улицу Колчака. Мы всего лишь просим вернуть ей её
родное, законное имя – к примеру, Скобяная. Чем плохой компромисс?
Скобяная улица не может оскорбить ничьих чувств. Более этого тут не
создаётся ничего нового, но лишь восстанавливается историческое
название. Или, вот, пресловутая Войковская. Разве предлагали мы назвать
её Николаевской? Нет, мы компромиссно предлагали дать ей имя советского
же космонавта Волкова. Что не устроило в этом предложении «товарищей»?
Это ли был не компромисс? Но тут-то и выясняется, что компромиссы им не
нужны. Они живут по принципу товарища Подтёлкова: «Мы вам диктуем свою
волю!» Не нужны им Волковы и Скобяные. Только Свердловы, Урицкие, Куны.
Дзержинские. Договорились уже до того, что против Дзержинского за
Невского могут быть только «проклятые либерасты». Ну, и? О каком
консенсусе тут можно говорить? И почему, собственно, когда речь об этом
консенсусе заводятся, то апеллируют именно к нам? Мол, зачем мы, белые,
чего-то там разжигаем? Простите, разве этого белые с утра до ночи
«топят» за Ленина, Сталина и Ко у Соловьёва-Шапиро и прочих
теле-негодяев? Разве не эти «топящие» за террористов на самом деле
раздувают тлеющие угли гражданской войны? Не они накачивают души
ненавистью – против «власовцев»? Не
гоблины-климыжуковы-спицыны-прилепины-сёмины-ижесними? Эта публика
никаких компромиссов не желает. Лично я соглашусь побеседовать о
компромиссах лишь после того, как увижу примеры реальных компромиссов,
реального движения навстречу со стороны левых товарищей. С нашей
стороны, как выше было показано, такие предлагались не единожды, но были
встречены «пулемётным огнём».

Относительно
того, что коммунисты уже «не те». Да, когда говоришь на отвлечённую
тему с клерком какого-нибудь заведения в костюмчике, с телефончиком –
то, кажется, человек человеком. Обычный. Семья у него, квартирка
кооперативная, машина, дачка. Даже в церковь ходит по праздникам.
Обычный человек. Но, вот, возникает на закате дня зловещая тень Феликса,
и… И обычный человек внезапно обупыривается и с пеной у рта доказывает
необходимость чисток, чисток и только чисток, и даже грозится зачистить
тебя, ибо Упырь понад усе!

И
ведь какой довод приводят, стервецы: это наша история! До истории
истреблённой и оплёванной тысячелетней им дела нет. А тут – история!
Представьте себе, что над вашей матерью надругались и убили. Вы портрет
содеявшего это изверга точно будете на своём письменно столе держать и
внукам завещаете в качестве семейной истории?

Наконец,
неверно говорить о событиях столетней давности. Ведь это же не вспышка
какая-то была 100 лет назад. Покрошили друг друга три годика да и зажили
дальше, как ни в чём ни бывало. Нет, после этих «годиков» мы имели
десятилетия чудовищных преступлений и чудовищных жертв. В сравнении с
масштабами преступлений коммунистических бледнеют даже преступления их
самых усердных последователей – нацистов. Бледнеют, впрочем, лишь от
того, что национал-социалистам история отпустила гораздо меньше времени,
чем интернационал-социалистом. Поэтому не о событиях столетней давности
распря нынешняя, а столетний разлом, который будет лишь углубляться,
если людям вновь будут давать в идолы, в ориентиры не созидателей и
благодетелей, не мужей добра и чести, но палачей, предателей,
террористов и пусть даже «неоднозначные фигуры». Дело не в политическом
споре неких «партий», но в противостоянии духовном. Нельзя соединить
несоединимое, палачей с жертвами, мучеников с мучителями, праведников с
бесноватыми. Это кощунство в Божиих очах, а если мы идём против Бога, то
на чью помощь рассчитываем? О каком возрождении России говорим? Если мы
отворачиваемся от Бога, то и он отступает от нас. И химеры политических
альянсов, примирений, как бы ни оправданы были они с мирской точки
зрения, обратятся в сугубое зло.