Москва, 11 февраля – Наша Держава. Понятие
«город-герой» придумали испанцы. Точнее, сторонники генералиссимуса
Франко после гражданской войны 1936-39 гг. Оно присваивалось тем
городам, которые подвергались длительной осаде республиканскими
войсками, но не сдались. Первым звание города-героя получил Толедо. Что
не совсем справедливо: город был занят местной республиканской милицией в
первые дни гражданской войны, а невероятно упорное сопротивление ей
оказали защитники старинного алькасара (замка по-арабски) – фактически
одного здания, хоть и большого. Но оно было таким, что стало символом
всей гражданской войны – разумеется, для франкистов.
На
огромном холме, возвышающемся над Толедо, две тысячи лет назад
располагалась римская крепость, затем – дворец короля вестготов
Леовигильда, позже – мавританских эмиров. В 1085 г. Толедо перешёл в
руки христиан, и в XIV-XV веках Толедский алькасар, перестроенный из
крепости в дворец, был резиденцией королей Леона и Кастилии. С конца XIX
века в алькасаре располагалась Толедская военная академия, и в этом
качестве он выдержал 70-дневный бой, ставший легендарным.
Для
лучшего понимания того, что произошло летом 1936 г. в Испании,
необходимо вспомнить, как начиналась та война. В учебниках, и не только
советских/российских, но и европейских, рисуется простенькая картина: 16
февраля 1936 г. левый Народный фронт выигрывает парламентские выборы в
Испании, и 18 июля реакционная часть армии при поддержке духовенства,
землевладельцев и ультраправых фалангистов поднимает мятеж.
Но
это упрощение, причём такое, что исчезает сама суть событий. К началу
мятежа в Испании уже давно царило насилие – с момента падения монархии в
1931 г. В мае 1931 г. коммунисты и анархисты устроили серию погромов
монастырей по всей Испании, что привело к появлению монархического
крестьянского ополчения «рекете» (requete – сигнал псовой охоты). В
октябре 1934 г. коммунисты в Астурии провозгласили «советскую
республику», начавшую свою деятельность с массовых убийств духовенства.
Политическая ситуация в стране была нестабильной: правительства одно за
другим уходили в отставку, парламент распускался. В 1931 г. на
парламентских выборах побеждают левые, в 1933 г. – правые, в 1936 г. –
опять левые. На тех выборах Народный фронт победил с минимальным
перевесом, получив 34,3% голосов, в то время как за правый Национальный
Фронт проголосовали 33,2%, а за центристов – всего 5,4% избирателей.
Гражданская война в столь поляризованном обществе стала неизбежной.
Вина
за то, что гражданское противостояние превратилось в войну, лежит на
коммунистах, троцкистах и анархистах в гораздо большей степени, чем на
реакционерах. Сразу после объявления о победе Народного фронта анархисты
в Каталонии и Арагоне начали свой «либертарно-коммунистический»
эксперимент – он сопровождался убийствами и насилиями. В Мадриде из-за
слухов, что монахи раздают детям пролетариев отравленные конфеты,
произошли нападения на монахов и священников, которых убивали и мучили.
Новое правительство на всё это не реагировало. 12 июля 1936 г. лидер
правых в парламенте Кальво Сотело произнёс речь, обличающую
правительство, идущее на поводу у левых и неспособное защитить закон,
собственность и безопасность граждан. В ответ депутат от компартии
Долорес Ибаррури публично заявила, что он не доживёт до завтрашнего дня.
В ту же ночь на квартиру к депутату явились сочувствующие коммунистам
полицейские и застрелили его.
16
июля анархисты в Барселоне начали резню: было убито около 700 офицеров,
священников, предпринимателей, представителей свободных профессий,
просто случайных людей, были разгромлены 58 церквей, сотни магазинов и
частных домов. Левый депутат Самбланкат с отрядом анархистов захватил
Дворец юстиции, перестреляв судей и адвокатов. 17 июля компартия
приступила к формированию собственных вооруженных отрядов. А в ночь с 18
на 19 июля примерно половина армейских гарнизонов и африканский корпус в
Испанском Марокко восстали против правительства.
Так кто же начал войну в Испании?
После
начала военного мятежа правительство попыталось вывезти боеприпасы с
крупнейшего в Испании Толедского патронного завода, но этому
воспрепятствовал начальник военной школы, полковник Хосе Москардо
Итуарте. 21 июля стало ясно, что восстание охватило всю Испанию и
перерастает в гражданскую войну, Москардо поднял гарнизон и быстро занял
Толедо, но ненадолго. Уже 22-го из Мадрида прибыла колонна
республиканцев под командованием генерала Рикельме с артиллерией,
авиацией и несколькими танками. Повстанцы полковника Москардо отступают в
неприступный Алькасар-де-Толедо, успев вывезти туда большое количество
боеприпасов с патронного завода.
В
начале осады силы республиканцев в Толедо насчитывали около 5 тысяч,
преимущественно местных и мадридских анархистов (впоследствии силы
осаждающих выросли до 15 тысяч).
В
Алькасаре заперлись 800 гражданских гвардейцев, 8 курсантов пехотной
академии, 1 из Артиллерийской академии и 110 вооружённых гражданских лиц
(фалангистов, монархистов и правых республиканцев). У них было 1200
винтовок «маузер», две горные 70-мм пушки, два 50-мм миномёта, 13
пулемётов и большой запас гранат.
В
Алькасаре также находилось около 670 мирных жителей, включая 500 женщин
и 50 детей. Это были не только родные и близкие повстанцев, но и около
100 заложников из числа республиканцев. Ещё во время боёв в городе,
21-22 июля, республиканцы и повстанцы захватывали заложников для
оказания давления на противников – это было обычным явлением гражданской
войны.
23
июля представитель Народного фронта Толедо, адвокат Кандидо Кабельо,
позвонил по телефону полковнику Москардо в Алькасар и предложил ему
сдаться, сообщив, что в руках республиканцев находится Луис, один из
трёх сыновей полковника. В случае отказа Кабельо угрожал его
расстрелять.
Согласно
официальной франкистской версии, Кабельо разрешил Луису Москардо
поговорить с отцом по телефону в своём присутствии. Полковник
благословил сына и призвал его довериться Богу, после чего сказал
Кабельо: «Вы можете сэкономить время, которое вы мне дали, и застрелить
моего сына. Алькасар никогда не сдастся».
После
ликвидации франкистской власти левые начали утверждать, что никакого
телефонного разговора между Кабельо и Москардо не было, поскольку
телефонная линия якобы была обрезана. Однако советский журналист и
представитель НКВД Михаил Кольцов, побывавший в Толедо и даже пытавшийся
руководить штурмом Алькасара, написал в своём «Испанском дневнике» 11
сентября: «Ведь у него [республиканского губернатора Толедо – прим.
авт.] в кабинете не снят телефон, прямой провод с Алькасаром!»
Журналисты повскакали.
– Телефон? Вы шутите! В кабинете у губернатора?!
–
Проверьте у полковника Барсело. Телефон оставлен «на случай пожелания
мятежников сообщить о намерении сдаться» (Кольцов М. Е. Испания в огне.
Т. 1. Испанский дневник. – М.: Политиздат, 1987. – 351 с).
Луис
Москардо прожил ещё месяц – в тюрьме. В конце августа, под влиянием
сообщений об успехах франкистского наступления, возбуждённая толпа
милисианос ворвалась в тюрьму и перебила 60 заложников, включая Луиса.
Жену полковника и младшего сына Кармело республиканские власти смогли
уберечь от мести неуправляемых милисианос.
24
июля группа гражданских гвардейцев сделала вылазку из Алькасара: они
намеревались захватить продукты питания. На улице гвардейцы увидели
вице-мэра Толедо, социалиста Доминго Алонсо Химено с женой и дочерью.
Гвардейцы попытались захватить политика, но он оказал сопротивление и
был застрелен. Жену и дочь Алонсо привели в Алькасар, вызвав крайнее
неудовольствие Москардо. Он написал своей жене: «Вчера, пытаясь
захватить еду, у Гражданской гвардии возникла злополучная идея задержать
семью советника Доминго Алонсо и взять их в заложники. Мне это не
нравилось до крайности … я не способен на это, более того, мне это
противно, и я бы с радостью освободил их; здесь они в порядке. о них
заботятся, насколько возможно – так же, как и о семьях гвардейцев».
Правительство
перебросило в Толедо крупнокалиберную артиллерию, и усилило обстрелы
Алькасара. Продовольствие и вода строго нормировались, электричества не
было, связи с внешним миром защитники крепости не имели – только
самолёты франкистов несколько раз сбрасывали газеты. В связи с тяжёлой
моральной атмосферой в крепости произошло несколько самоубийств, а
начале августа 23 гвардейца покинула Алькасар и перешли на сторону
республиканцев.
9
сентября в Алькасар пришёл республиканский парламентёр – кадровый
военный, майор Висенте Рохо, был лично знаком с Москардо. Прекдложение
сдаться полковник в очередной раз отверг, но попросил пропустить
священника для крещения новорожденных (в Алькасаре родились двое детей) и
служения мессы. Рохо был человеком чести: 11 сентября в Алькасар
приехал главный каноник Мадрида Васкес Камараса. Он провёл необходимые
службы и предложил вывести из крепости женщин и детей. Москардо
согласился, но женщины и дети все до одного отказались покинуть
Алькасар, заявив, что предпочитают погибнуть под его руинами.
13
сентября состоялась последняя попытка склонить Алькасар к капитуляции6
на этот раз посредником выступил посол Чили Аурелио Нуньес Моргадо. Ему
Москардо тоже отказал, попросив передать осаждающим, что диалога больше
не будет.
14
августа республиканцы перешли от безрезультатных обстрелов крепости к
частым штурмам (одним из них командовал, или пытался командовать,
М.Кольцов), перемежавшимися обстрелами и бомбардировками.
Наряду
с современными методами ведения войны республиканцы при осаде Толедо
использовали и вполне средневековые. Шахтёры из Астурии прорубили в
скале, на которой стоит Алькасар, две шахты под юго-западную башню
крепости, где были заложены мины. Для того, чтобы стать свидетелями
исторического момента, из Мадрида прибыл премьер-министр Ф.Ларго
Кабальеро, руководство Народного фронта и огромное число представителей
СМИ, включая знаменитого советского кинооператора Романа Кармена. 18
сентября сильный взрыв обрушил юго-западную башню, после чего
республиканцы пошли на штурм, используя танки и броневики. Им удалось
ворваться в разрушенную часть здания, но в ожесточённом бою повстанцы
вытеснили их.
20 сентября осаждающие облили стены Алькасара бензином и подожгли его, но это привело только к жертвам среди самих поджигателей.
Непрерывно
обстреливаемая крепость постепенно разрушалась. Повстанцы и гражданские
лица уходили в подвалы, продолжая отстреливаться из руин.
Между
тем положение республиканцев на фронтах ухудшалось. Франкистские части
прорывали республиканские линии обороны одну за другой, приближаясь к
Мадриду с юго-запада.
20
сентября Франко приказал генералу Ягуэ, командовавшему марокканской
кавалерией, повернуть с шоссе на Мадрид к Толедо, чем вызвал негодование
своих генералов, немецких и итальянских советников: столицу Испании в
тот момент было некому оборонять, и задержка с наступлением могла
привести к консолидации республиканских сил на подступах к Мадриду.
Однако Франко настоял на своём: деблокировать героический Алькасар
важнее всего. Ягуэ в знак протеста отказался от командования авангардом,
и Франко назначил на этот пост генерала Варелу.
Пытаясь
взять развалины Алькасара до подхода повстанцев, республиканские силы
22-23 сентября непрерывно штурмовали крепость, и на короткое время
сумели вытеснить повстанцев в подвалы и внутренний двор. Однако,
собравшись с силами, осаждённые контратаковали и в который раз отбросили
республиканцев.
24
сентября марокканцы Варелы вошли в пригороды Толедо и вступили в бой с
республиканцами. 25 сентября новая республиканская мина обрушила
северо-западную башню Алькасара, но было уже поздно: бои шли на улицах
Толедо. 26 сентября республиканские солдаты перестреляли офицеров,
пытавшихся удержать их на позициях, захватили весь имевшийся в городе
транспорт и устремились по направлению к Мадриду.
27
сентября солдаты Варелы вышли к Алькасару. Им навстречу из развалин
крепости вышли измождённые полковник Москардо с товарищами. Полковник
доложил: «В Алькасаре всё спокойно, мой генерал».
Так
закончилась двухмесячная осада, Алькасара, унёсшая жизни 48 защитников.
Гарнизон крепости потерял ранеными 438 человек, и 23 перешли на сторону
республиканцев. О потерях осаждавших ничего не известно.
Раненых республиканцев в госпиталях Толедо перерезали марокканцы генерала Варелы.
С
военной точки зрения оборона Алькасара была странным явлением.
Республиканцы сосредоточили против тысячи вооружённых стрелковым оружием
повстанцев, запертых в старом дворце, значительные силы – до 15 тысяч
человек на последнем этапе осады, с большим (по меркам той войны)
количеством артиллерии и авиации. Этих сил остро не хватало на фронте,
где повстанцы Франко теснили республиканские силы. Республиканцы сами
придали обороне Алькасара огромное символическое значение (чего стоит
только визит Ларго Кабальеро!), и франкисты с удовольствием его
подхватили.
Повернув
кавалерию из пригородов Мадрида на Толедо, Франко, вероятно, упустил
возможность занять столицу одним ударом, и вместо короткого штурма
последовала изнурительная осада, продолжавшаяся 2,5 года.
Однако
взамен Франко получил символ непоколебимой стойкости, вдохновлявший его
сторонников не только во время войны, но и десятилетия спустя. Кроме
того, жест Франко сразу возвысил его над другими повстанческими
генералами: через три дня после освобождения Алькасара, 30 сентября, на
аэродроме Саламанки они избрали Франко генералиссимусом.
***
После
войны Алькасар был восстановлен и стал местом паломничества ветеранов
войны и сторонников Франко. После того, как в 1975-78 гг. режим Франко
был демонтирован, демократические власти постепенно изменили отношение к
истории Испании: франкистский период был объявлен жестокой тиранией, а
республиканцы превратились в героев и мучеников. В 1998 г. Алькасар стал
провинциальной библиотекой; в 2010 г. он вновь стал военным музеем, но
уже не связанным с сопротивлением 1936 г. Для того, чтобы избежать
массового наплыва сторонников Франко, большую часть времени музей стоит
закрытым по тем или иным причинам – как и мемориал в Долине Павших, и
другие места, священные для сторонников каудильо.
Испанцы
сами разберутся со своей историей. Хорошо хотя бы то, что как
последователи республиканцев, так и сторонники Франко имеют возможность
без ограничений высказывать свои взгляды.
Испанская
гражданская война была очень жестокой, и нет никаких причин считать
франкистов ангелами. Они убили огромное количество людей, в т.ч. ни в
чём не повинных. Но нельзя забывать, что вакханалию насилий начали
республиканцы, и зверства франкистов, хотя и были ужасающими, стали
ответом на то, что творили коммунисты и анархисты.
Республика
фактически управлялась группой коммунистов – членов Коминтерна и
ответработников НКВД, которые проводили массовый террор против
несогласных. Республиканский режим развалил промышленность и сельское
хозяйство, обрушил социальную сферу, спровоцировав голод, и не сумел
сформировать боеспособную армию. В результате Франко победил. Было это
для Испании благом или трагедией – опять же решать самим испанцам.
Но,
если бы победили такие фактические лидеры Республики, как Долорес
Ибаррури, резидент НКВД Александр Орлов и «журналист» Михаил Кольцов, то
сегодня Испания была бы похожа на Молдавию или Грузию…
