Санкт-Петербург, 30 ноября — Наша Держава. На девятом году царствования личность Императора Николая II оставалась едва ли не настолько же загадочной для общества и народа, как в момент Его восшествия на Престол. Вернее, её уже заслоняла легенда, созданная кругами, враждебными власти. Было ли это сознательным маневром или просто результатом непонимания, недооценкой противника (ибо Государь, конечно, был противником революционных течений!), — но отношение к Императору Николаю II существенно отличалось от той вражды, смешанной со страхом и невольным уважением, которую враги русской власти питали к Его державному предшественнику.
Мягкость обращения, приветливость, отсутствие или, по крайней мере, весьма редкое проявление резкости — та оболочка, которая скрывала волю Государя от взора непосвящённых, — создали Ему в широких слоях страны репутацию благожелательного, но слабого правителя, легко поддающегося всевозможным, часто противоречивым внушениям. Утверждали также, будто на Государя можно всегда повлиять формулой: «Так делалось при покойном Царе» (Это писал в своей книге о России известный немецкий историк профессор Гетцш).
А когда принималось какое-нибудь неожиданное, новое решение — сейчас же начинали искать «закулисных влияний».
Между тем такое представление было безконечно далеко от истины; внешнюю оболочку принимали за сущность. Император Николай II, внимательно выслушивавший самые различные мнения, в конце концов поступал сообразно своему усмотрению, в соответствии с теми выводами, которые сложились в Его уме, часто — прямо вразрез с дававшимися Ему советами. Его решения бывали порою неожиданными для окружающих именно потому, что свойственная Ему замкнутость не давала никому возможности заглянуть за кулисы Его решений. Но напрасно искали каких-либо тайных вдохновителей решений Государя. Никто не скрывался «за кулисами». Можно сказать, что Император николай II сам был главным «закулисным влиянием» своего царствования!
Можно даже сказать больше: за первый период своего царствования Государь понемногу «подчинил себе» министров — едва ли не в большей степени, чем Император Александр III, бывший только «собственным министром иностранных дел». Поворачивая руль экономической политики в сторону деревни, Государь распространял своё непосредственное влияние и на область народного хозяйства.
Основные вехи и внешней, и внутренней политики были поставлены самим Государем: вовне — проведение в жизнь «большой азиатской программы», при всемерном охранении мира в Европе; внутри — выпрямление того крена в пользу города, который получился в результате быстрого роста промышленности и отставания сельского хозяйства; проведение преобразований — при непременном условии сохранения неприкосновенности проводящей их самодержавной царской власти, которая представлялась Государю необходимым условием великодержавной мощи и внутреннего процветания России.
После того как в 1899 г. Государь отказался от расширения местного самоуправления, опасаясь, что этим Он бы усилил стремление к ограничению царской власти, Он как бы проводил в жизнь новую формулу: по мере возможности удовлетворял все те требования реформ, которые не влекут за собою политических последствий.
В карикатурном виде заграничный журнал «Освобождение» изображал эту тенденцию как стремление «подкупить все сколько-нибудь влиятельные слои населения»: купечество, дворянство, рабочих; к этому списку следовало бы причислить и крестьянство, улучшение быта которого было выдвинуто в 1902 г. на первый план. Заграничный журнал, того не сознавая, делал власти высший комплимент, отмечая, как она поочерёдно стремится удовлетворить потребности всех слоёв населения!
(Из книги члена Союза ревнителей Памяти Императора Николая II, историка и публициста С.С. Ольденбурга «Царствование Императора Николая II»).
Союз ревнителей Памяти Императора Николая II продолжает сбор средств на книгу об истории своей организации. Будем благодарны за финансовую поддержку. Подробности: http://www.monarchism.info/p/o.html
