Москва, 17 марта — Наша Держава. Царя Иоанна
Грозного, чьи «преступления» были рождены буйной фантазией его противников,
сделали символом деспотизма-палачества. Причем острие обвинений направлено не только на
личность царя, но также на Россию и русских. Чем же заслужила Россия такую
ненависть Запада?
Грозного, чьи «преступления» были рождены буйной фантазией его противников,
сделали символом деспотизма-палачества. Причем острие обвинений направлено не только на
личность царя, но также на Россию и русских. Чем же заслужила Россия такую
ненависть Запада?
Иван
Ильин, долгие годы проживший в Европе, показал сущность отношения европейцев к
России: «Западные народы боятся нашего числа, нашего пространства, нашего
единства, нашей возрастающей мощи (пока она действительно вырастает), нашего
душевно-духовного уклада, нашей веры и Церкви, нашего хозяйства и нашей армии.
Они боятся нас: и для самоуспокоения внушают себе… что русский народ есть народ
варварский, тупой, ничтожный, привыкший к рабству и деспотизму, к бесправию и
жестокости; что религиозность его состоит из суеверия и пустых обрядов…
Европейцам нужна дурная Россия: варварская, чтобы «цивилизовать» ее по-своему;
угрожающая своими размерами, чтобы ее можно было расчленить; завоевательная,
чтобы организовать коалицию против нее; реакционная, религиозно-разлагающая,
чтобы вломиться в нее с проповедью реформации или католицизма;
хозяйственно-несостоятельная, чтобы претендовать на ее «неиспользованные»
пространства, на ее сырье или, по крайней мере, на выгодные торговые договора
или концессии». Как говорится, ни отнять, ни добавить.
Ильин, долгие годы проживший в Европе, показал сущность отношения европейцев к
России: «Западные народы боятся нашего числа, нашего пространства, нашего
единства, нашей возрастающей мощи (пока она действительно вырастает), нашего
душевно-духовного уклада, нашей веры и Церкви, нашего хозяйства и нашей армии.
Они боятся нас: и для самоуспокоения внушают себе… что русский народ есть народ
варварский, тупой, ничтожный, привыкший к рабству и деспотизму, к бесправию и
жестокости; что религиозность его состоит из суеверия и пустых обрядов…
Европейцам нужна дурная Россия: варварская, чтобы «цивилизовать» ее по-своему;
угрожающая своими размерами, чтобы ее можно было расчленить; завоевательная,
чтобы организовать коалицию против нее; реакционная, религиозно-разлагающая,
чтобы вломиться в нее с проповедью реформации или католицизма;
хозяйственно-несостоятельная, чтобы претендовать на ее «неиспользованные»
пространства, на ее сырье или, по крайней мере, на выгодные торговые договора
или концессии». Как говорится, ни отнять, ни добавить.
Такое
отношение к нашей стране сформировалось именно во время правления Иоанна IV. До
конца XV века Россия находилась на положении золотоордынского протектората. На
Западе с ней могли не считаться. Но в 1480 г. Русь поднялась с колен, а при
Грозном расправила плечи от Балтики до Сибири. Грозный активно
противодействовал европейской политике, что сделало его врагом № 1 для
«цивилизованного мира» и вызвало интервенцию против России, продолжавшуюся всю
вторую половину XVI и начало XVII века. В ней приняли участие Польша, Литва,
Швеция, Ливония, Турция, Крым, Дания, Германия, Франция, Валахия, Венгрия: кто
деньгами, кто наемниками, кто дипломатическими интригами.
отношение к нашей стране сформировалось именно во время правления Иоанна IV. До
конца XV века Россия находилась на положении золотоордынского протектората. На
Западе с ней могли не считаться. Но в 1480 г. Русь поднялась с колен, а при
Грозном расправила плечи от Балтики до Сибири. Грозный активно
противодействовал европейской политике, что сделало его врагом № 1 для
«цивилизованного мира» и вызвало интервенцию против России, продолжавшуюся всю
вторую половину XVI и начало XVII века. В ней приняли участие Польша, Литва,
Швеция, Ливония, Турция, Крым, Дания, Германия, Франция, Валахия, Венгрия: кто
деньгами, кто наемниками, кто дипломатическими интригами.
Вдохновителем
коалиции был католический Рим. Тогда же появились и стали широко
распространяться в Европе многочисленные клеветнические памфлеты на русского
царя и на русский народ. С. Ф. Платонов писал: «Выступление Грозного в борьбе
за Балтийское поморье, появление русских войск у Рижского и Финского заливов и
наемных московских каперов на Балтийском море поразило среднюю Европу. В
Германии «московиты» представлялись страшным врагом; опасность их нашествия
расписывалась не только в официальных сношениях властей, но и в обширной
летучей литературе листовок и брошюр. Принимались меры к тому, чтобы не
допустить ни московитов к морю, ни европейцев в Москву и, разобщив Москву с
центрами европейской культуры, воспрепятствовать ее политическому усилению. В
этой агитации против Москвы и Грозного измышлялось много недостоверного о
московских нравах и деспотизме Грозного….».
коалиции был католический Рим. Тогда же появились и стали широко
распространяться в Европе многочисленные клеветнические памфлеты на русского
царя и на русский народ. С. Ф. Платонов писал: «Выступление Грозного в борьбе
за Балтийское поморье, появление русских войск у Рижского и Финского заливов и
наемных московских каперов на Балтийском море поразило среднюю Европу. В
Германии «московиты» представлялись страшным врагом; опасность их нашествия
расписывалась не только в официальных сношениях властей, но и в обширной
летучей литературе листовок и брошюр. Принимались меры к тому, чтобы не
допустить ни московитов к морю, ни европейцев в Москву и, разобщив Москву с
центрами европейской культуры, воспрепятствовать ее политическому усилению. В
этой агитации против Москвы и Грозного измышлялось много недостоверного о
московских нравах и деспотизме Грозного….».
Печально
то, что клевету охотно подхватили люди науки, которым, казалось бы, незачем
очернять Иоанна. Начиная с Карамзина, сочинившего вместо Истории России
очередной сентиментальный роман, в историографии, по словам академика
Веселовского, «начался разброд, претенциозная погоня за эффектными широкими
обобщениями, недооценка или просто неуважение к фактической стороне
исторических событий». Созвучен предыдущему отзыв Н. К. Михайловского: «Наша
литература об Иване Грозном представляет иногда удивительные курьезы. Солидные
историки, отличающиеся в других случаях чрезвычайной осмотрительностью, на этом
пункте делают решительные выводы, не только не справляясь с фактами, им самим
хорошо известными, а… даже прямо вопреки им: умные, богатые знанием и опытом
люди вступают в открытое противоречие с самыми элементарными показаниями
здравого смысла; люди, привыкшие обращаться с историческими документами, видят
в памятниках то, чего там днем с огнем найти нельзя, и отрицают то, что явственно
прописано черными буквами по белому полю».
то, что клевету охотно подхватили люди науки, которым, казалось бы, незачем
очернять Иоанна. Начиная с Карамзина, сочинившего вместо Истории России
очередной сентиментальный роман, в историографии, по словам академика
Веселовского, «начался разброд, претенциозная погоня за эффектными широкими
обобщениями, недооценка или просто неуважение к фактической стороне
исторических событий». Созвучен предыдущему отзыв Н. К. Михайловского: «Наша
литература об Иване Грозном представляет иногда удивительные курьезы. Солидные
историки, отличающиеся в других случаях чрезвычайной осмотрительностью, на этом
пункте делают решительные выводы, не только не справляясь с фактами, им самим
хорошо известными, а… даже прямо вопреки им: умные, богатые знанием и опытом
люди вступают в открытое противоречие с самыми элементарными показаниями
здравого смысла; люди, привыкшие обращаться с историческими документами, видят
в памятниках то, чего там днем с огнем найти нельзя, и отрицают то, что явственно
прописано черными буквами по белому полю».
Но если
очистить царствование Грозного от клеветы и домыслов, то эпоха Иоанна IV
предстанет в своем истинном свете: как время создания могучей Великорусской
Православной Империи и той национальной идеи, которая на протяжении четырехсот
лет объединяла и вдохновляла русский народ. Народ это сознавал, и не просто
«терпел» Иоанна, но восхищался им и любил его. Ни про какого другого Царя не
сложено народом столько песен и сказок. До 1917 г. на могилу Иоанна в Кремле
приходили простые русские люди просить помощи в делах, требующих справедливого
суда. Нация видела в Царе Иоанне Грозном «выразителя народного единства и
символ национальной независимости». В то же время, как Самодержец, Иоанн
получил власть от Бога и потому не зависел ни от каких авторитетов и
политических сил в стране и действовал в общенациональных интересах и в
интересах укрепления Веры Православной в русском народе, ибо других у
Самодержавного Монарха быть не могло. Россия была его отчим домом, и он был в
этом доме хозяин, а не временный гость: слуга Богу, Отец народу, милосердный к
врагам личным и Грозный к врагам Отечества.
очистить царствование Грозного от клеветы и домыслов, то эпоха Иоанна IV
предстанет в своем истинном свете: как время создания могучей Великорусской
Православной Империи и той национальной идеи, которая на протяжении четырехсот
лет объединяла и вдохновляла русский народ. Народ это сознавал, и не просто
«терпел» Иоанна, но восхищался им и любил его. Ни про какого другого Царя не
сложено народом столько песен и сказок. До 1917 г. на могилу Иоанна в Кремле
приходили простые русские люди просить помощи в делах, требующих справедливого
суда. Нация видела в Царе Иоанне Грозном «выразителя народного единства и
символ национальной независимости». В то же время, как Самодержец, Иоанн
получил власть от Бога и потому не зависел ни от каких авторитетов и
политических сил в стране и действовал в общенациональных интересах и в
интересах укрепления Веры Православной в русском народе, ибо других у
Самодержавного Монарха быть не могло. Россия была его отчим домом, и он был в
этом доме хозяин, а не временный гость: слуга Богу, Отец народу, милосердный к
врагам личным и Грозный к врагам Отечества.
