Санкт-Петербург, 19 июля — Наша Держава (Кристина Энгель). В этот день, в 1918 году, свершилось ещё одно кровавое преступление. В Алапаевске были замучены принадлежащие Царственному Дому: Великий Князь Сергей Михайлович вместе с его управляющим Фёдором Михайловичем Ремезом, Великая Княгиня Елисавета Феодоровна вместе с инокиней Варварой, Князья Императорской крови Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи и князь Владимир Палей. Всем Им, подобно Царственным Мученикам, пришлось пережить не мало лишений, унижений и в конце принять такую страшную смерть.
Какими были последние минуты Их земной жизни, доподлинно мы не узнаем. Однако, можем представить себе эту ужасную картину, благодаря дошедшим до нас свидетельствам, ведь никто не расскажет нам о произошедшем лучше, чем очевидцы тех страшных дней. Окунёмся в воспоминания княгини Ольги Валериановны Палей — жены убитого большевиками Великого Князя Павла Александровича и матери, замученного ими же в Алапаевске, князя Владимира Палея:
«[…] Слух о наших алапаевцах ходил страшный, но я не верила, я надеялась. Тем более, болтали то одно, то другое. Однако ж сын Саша прислал из Стокгольма письмо тревожное. Его страхи за Володю испугали и меня. Но была я уверена, что моё горе — и так уж предел, что больше уж ничего не случится. В Раухе, куда вернулась я 25 марта 1919 года, меня ждало письмо от Великой Княгини Елисаветы Маврикиевны, матери погибших в Алапаевске князей Иоанна, Константина и Игоря. Писала она мужественно и деликатно, но это не смягчило удара. Великая Княгиня прислала мне копию письма генерала Нокса, вступившего в Алапаевск с англичанами и чехословаками. Нокс написал соотечественнику, придворному английского короля. Вот письмо это:
«Арестованных привезли из Вятки в Екатеринбург. В Вятке надзор был не строг, и они могли бежать, но сочли, что связаны словом. Из Екатеринбурга же отправили их в большевистский Алапаевск. Ночью привели всех в местную школу. Дом был гол и грязен. Спали на скамьях. На другой день доставили замызганные койки из соседнего лазарета. Князья отмыли их, вымыли всё и отскребли пол. 4/17 июля ужин им принесли в шесть вечера, предупредили, что сейчас их повезут, куда и зачем, не сказали, велели, однако, вещи не брать. Посадили в повозки и отвезли за двенадцать километров в лес. Теперь они знали, куда и зачем едут, и всю дорогу до угольной шахты пели. Первой спустили в шахту Великую Княгиню Елисавету Феодоровну. Великий Князь Сергей Михайлович оказал сопротивление и был убит выстрелом в голову. Остальных скинули живыми. Вслед каждому летели дрова и камни. Потом бросили кучу динамита, впрочем, не взорвавшегося — потому и нашли тела. Я видел фотографии трупов: сомнения исключены. В школе выбили стёкла, чтобы создать видимость побега. С удовлетворением, однако, добавлю, что войска мои, войдя в город, из тех подонков расстреляли восемьдесят человек».
До письма я ещё жила надеждой. Теперь всё было кончено. Я подняла и понесла крест свой. В жизни у меня остался лишь долг. Долг жить для дочерей, пока я нужна им. Долг показать, как порядочны и благородны были Великий Князь Павел Александрович и сын мой Владимир. Долг объяснить людям, слепым или ветреным, как опасен, как чудовищен большевизм!
Полдела я сделала. Сократи, Господи, пребывание мне в этом мире. Измучена душа моя. Позволь ей сбросить тесную оболочку, позволь улететь к тем, кого она так любила…»
Княгиня Ольга Валериановна Палей скончалась во Франции в 1929 году.
Отрывок взят из книги: Палей О. Воспоминания о России: С приложением писем, дневника и стихов её сына Владимира / Княгиня Ольга Палей; [пер. с франц. Е. Кассировой]. — М.: «Захаров», 2017. — С. 161-162.
