Киев-Москва, 11 июля — Наша Держава (Евгений Кулагин). «Итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию» (1Кор. 10:31). Понятие «реальность» для современного человека является чем-то само собою разумеющимся. Для многих людей, переживших эпоху всеобщего увлечения атеизмом, оно заменило более древнее понятие «Истина» и трудно себе представить, как можно жить не опираясь на это якобы очевидное понимание бытия как реальности. На самом же деле «реальность» является революционным понятием эпохи модерна – эпохи десакрализации мира.
В старом мире Традиции бытие включает в себя сущее и несущее. До начала существования имеется Высшая Сущность, через Которую несущее становится сущим в акте Творения. Мы не можем точно сказать, что реально или не реально, так как для Высшей Сущности, т.е. для Бога, всё возможно. Мир Традиции наполнен чудесами.
При десакрализации бытия непостижимая Высшая Сущность отбрасывается и остается реальность, — статичная, механистическая модель мира. Все существует само по себе, метаморфозы и чудеса невозможны, имеется только жесткий набор законов природы в соответствии с которыми происходит движение сущего. Во главу угла ставится опыт и эксперимент. На этом основании строится научная картина мира как гигантский свод законов природы, которые мы нарушить или изменить не можем. Поэтому главной целью познания становится прикладное значение знаний, как приспособление к окружающему миру.
В традиционном же мире то, что мы познаем, познаем в откровении, — вещь вещает о себе. Вера осознанно является важнейшим инструментом познания. Через веру мы можем познавать вещи, которые выше нашего разума и потому являются для него невидимыми и непостижимыми. Живая, действенная вера человека выражается в действиях, которые носят ритуальную и символическую форму, являют образ бытия Горнего. Мир Традиции – это мир ритуалов, символов и образов.
С древних времен люди замечали, что с человечеством творится что-то неладное, человек, самый совершенный из всех живых существ, живет хуже примитивных тварей. Люди, разумнее всех существ на Земле, а творят зло, портя жизнь окружающим и себе. Мир наполнен красотой и радостью, а на душе человека тоска. Как будто человек выбился из ритма жизни.
В священном языке древних ариев (санскрите) есть слово РИТА, которое обозначает универсальный космический закон. От этого слова происходят наши слова ритм и ритуал. Чтобы вернуть человека в ритм бытия, подчинить его вселенскому закону – РИТЕ, с древнейших времен совершались определенные действия, которые носят название РИТУАЛ.
Люди уже давно заметили, что как ни совершенствуй государственную систему, как ни совершенствуй земные законы, а зло из общества не исчезает и при первой же возможности разрушает человеческие законы его ограничивающие. Из этого факта совершенно ясно, что повреждение человека находится не только в земном устройстве, а где-то глубже, в невидимых сферах души и духа. Человек потерял способность видеть мир духов и не имеет четких понятий и представлений о вещах выходящих за рамки этого материального мира. Поэтому понятия, выходящие за рамки видимого мира стали выражать через символы и образы.
Ритуал, призванный исправлять область невидимой духовной жизни человека, является действием символическим. Каждый символ ритуала обозначает нечто большее чем он сам, — земные предметы в ритуале указывают на предметы небесные, являются их образами. Например, когда мы видим на холсте портрет, мы понимаем, что это не человек, а только символ, выражающий образ человека. Но, созерцая этот образ, мы что-то узнаем о том, кто изображен на картине. Так же и образы предметов небесных позволяют нам что-то узнать о небесном. Кроме познавания ритуал призван выражать нашу свободную волю. Если мы чего-то желаем, то выражаем это действием. Если мы желаем восстановить гармонию с Богом, то выражаем это через религиозный ритуал.
Ритуалы присутствуют не только в религиозных культах всех вероисповеданий, но они присутствуют и в нашей повседневной жизни. Поцелуем мы выражаем нашу любовь, портрет любимого или уважаемого человека ставим в рамочку на видном месте, произносим слова благодарности за доброе дело или хлопаем дверью, когда разозлимся. Все это действия символически выражающие наше душевное расположение.
Но наибольшего совершенства и глубины ритуал достиг в христианском богослужении, неотъемлемой составляющей которого является иконописный образ.
В языческом мире ритуал был крайне извращен, доходило до того, что люди считали богами даже изображения и поклонялись им. Чтобы оградить Народ Божий от идолопоклонства, Моисею была дана заповедь не делать изображений того, что на небе и на земле, и не поклоняться им. При этом Господь повелел Моисею сделать на Ковчеге Завета изображения Херувимов. Это говорит о том, что Господь запретил не всякий образ, а только такой образ, которому поклоняются как Богу. Ковчег Завета и Храм Соломона были символическими изображениями, образами небесного Бога и его Церкви. Народ Божий почитал их и поклонялся им. Но он поклонялся не ящику или дому, а поклонялся только Богу, который в них пребывал, поэтому такое поклонение было делом богоугодным.
В Православной Церкви образы называют иконами, от древнегреческого слова «ИКОН» – образ. По преданию первой иконой является святой Убрус, образ Господа Иисуса Христа, чудесным образом возникший на плате которым Он вытер лицо, когда шел на Голгофу. Так же нам известно предание о том, что первый образ Богородицы написал Евангелист Лука.
Упоминания об иконопочитании древних христиан мы находим у многих авторов 4 века: Василия Великого, Иоанна Златоуста, Афанасия Александрийского, Григория Нисского, Амвросия Медиоланского. Сохранились символические изображения и на стенах древних катакомб.
Первые христиане для своих храмов и богослужений использовали различные символы, некоторые из которых были взяты из древних народных традиций (язычества). Было распространено изображение рыбы и воды, что символизировало таинство Крещения. Изображали также корабль, символ Церкви и якорь – символ веры, надежды и спасения. Изображали пастыря, агнца, голубя, орла, петуха, быка, единорога. Из растений изображали кипарис, как символ смерти; пальму, как символ победы над смертью; оливковую ветвь, как символ надежды и множество других символов, многие из которых дошли и до наших дней. К христианству перешел также древний обычай нарядно украшать храмы цветами.
Постепенно во 2 и 3 столетии стали появляться иконы, которые изображали различные сцены из Ветхозаветной Библейской истории. Христиане все больше понимали, что для передачи глубины православного мировоззрения одних символов недостаточно, что необходимы действительные образы лиц, которым мы покланяемся. Уже в 3 веке появляются письменные описания образа Спасителя. После 4 века иконография переходит от символических изображений к историческим. Ко времени Седьмого Вселенского собора (787 г) иконопись доходит до высшей своей ступени – изображения подлинника. Подлинник выражает стремление составлять священные изображения по известным данным, следуя преданию, а не фантазии художника. Уже с 9 века стали выпускать месяцесловы, в которых приводились канонические описания ликов святых, и постепенно сформировался целый кодекс священных изображений, которым иконописцы пользуются до наших дней.
Язычники, желая представить своих богов более реальными, ближе к народу, переносили на них человеческую природу, для этого они изображали их обнаженными и делали скульптурные изображения. В противоположность же языческому искусству, православная иконопись носит нематериальный, духовный характер. На православных иконах изображаются не тела падшего человечества, а изображаются люди Небесного Царствия, преображенные благодатью святые.
Христианская иконопись, основывается на истинном учении Православной Церкви и находится под влиянием только одной Церкви, отстраняя при этом всякий произвол человеческих умствований и фантазий. Святая Церковь составила кодекс священных изображений, повелела писать иконы в духовном величии, в святолепном смирении, вне пределов чувственной природы с той целью, чтобы мысль молящегося не обращалась к плотской, телесной жизни, но видела в иконе горнего жителя, возвышая мысль к духовному созерцанию, побуждая душу к покаянию и сокрушению сердца.
Место икон по преимуществу в православных храмах. Без икон, по церковным канонам, православный храм у нас не может даже называться храмом. Святые Отцы Церкви соединили в православном храме все, что может обращать человека к Богу и удалять его от суетных влияний греховных страстей, разрушающих гармонию бытия. Они заняли слух молящихся священным пением, а зрение – изображением Божества, ликами святых и Богородицы. Каждый элемент архитектуры храма, каждый элемент священных одежд и убранства помещений, каждое движение в храме, правила поведения и требования к одежде прихожан – все это является частью ритуала, призванного восстановить утерянную гармонию творения и Творца.
Ничего подобного нет у революционеров, уничтоживших в своей душе сакральный мир. Которые заменили его статичной бездушной реальностью бытия, не знающей любви и милости, а подобно жерновам перемалывающей человеческие судьбы неумолимыми законами природы. Реальность, лишенная Бога не может быть даже четко определена, т.к. в ней нет опоры, относительно которой можно рассуждать что реально, а что нереально. Современные ученые долго искали, но не смогли найти так называемые «атомарные факты» на которые можно было бы опереться для обоснования реальности. Реальность ускользает от них. Отбросив сакральное понимание бытия, т.е. представление о Высшей Сущности, как первопричине существования революционеры пришли к «ничто», к нигилизму. Но на этом они не остановились.
Продолжением революции является виртуальная реальность постмодерна. В виртуальной реальности от «ничто» отказались, там оно отсутствует. В ней также нет существования, но в ней есть всё возможное и невозможное. Основным элементом виртуальной реальности является симулякр, — образ, потерявший связь с первообразом. Сама виртуальная реальность является симулякром бытия оторванного от Сущего, – это уже не существование, а некий текст без автора и без смысла. Это новый мир, в котором жизнь человека уже не имеет цели и смысла, а человечество превращается в массу, неподдающуюся рациональному объяснению. Человеку остается только ничем неограниченное удовлетворение потребностей до безумия и самоуничтожения. Это красноречиво демонстрируют судьбы многих философов постмодерна. Отказавшись от сакрального бытия, падший мир быстро подходит к своему коллапсу и смерти.
Живя в мире отказавшемся от своей сущности нам, остатку традиционного Человечества, важно остаться самими собой, не смешиваясь с нечистотами Великой блудницы, и свидетельствовать даже фактом своего существования об Истине. Пусть нас будут считать отсталыми безумцами, но мы помним слова Апостола Павла: «Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом» (1Кор. 3:18,19).
