Москва 7 марта – Наша Держава. Как обычно, перед тем, как перейти к сему вопросу, немного про комментарии к прежнему тексту. Большая часть недовольства, как это часто бывает у леваков, была выражена в стиле «а у вас негров линчуют» и отвечать на это бесполезно. Сектантам нужна врачебная помощь, а не дискуссии в интернете. Можно выделить один комментарий, где автор хотя бы пытается как-то аргументировать свое несогласие: «Справедливости ради нужно заметить, что голод в союзе был 3 раза, в двух случаях это было вызвано войной, в одном случае голод был результатом необходимой коллективизации. А при царе батюшке голод был стабильно каждые 8 лет в результате неурожая». Чем хорошо это высказывание, что на его примере можно хорошо показать рецепт советской пропаганды, о чём далее пишет Павел Макаров:
Для начала сменим тему (как бы, случайно). Речь шла про отличия действий власти (царской и советской) в условиях голода, а Дмитрий (автор) начинает говорить о том, что при «царе-батюшке» голод был чаще. И тут же в ход идет второй ингредиент – фальсификация фактов. Голод, утверждает Дмитрий, при царях был каждые восемь лет. И это ложь. В прошлый раз я уже упоминал профессора Лешкова, который заслуженно считается авторитетом в этом вопросе. Так вот, по его данным, голод случался в среднем 8 раз в столетие, и то в период с IX по XVI век. А раз в восемь лет случались неурожаи, которые далеко не всегда влекли за собой голод и массовые смерти. Разные вещи, короче говоря. И, кстати, именно благодаря действиям власти в Российской Империи далеко не каждый неурожай перерастал в голод. А вот при Советах, как раз, голод возникал из-за действий власти, и неурожаи (обычная причина) тут не причем.
Ну и в качестве «приправы» – легкая манипуляция, когда спорное утверждение подается как бесспорный факт. Я про «необходимость» коллективизации – это давно опровергнуто не только историками и экономистами, но и самой жизнью. Ну а на выходе получаем, казалось бы, убедительный тезис о том, что советская власть «лучше» царской. Дима, подкину еще идею – при царях еще и оспой болели чаще. Главное, не давать вспомнить, что вакцинацию начала вводить еще Екатерина II Великая, пусть считают, что дело в благотворном влиянии марксизма…
Ну а теперь – следующая тема. Конечно, товарищи Ленин и Сталин по темпам умерщвления населения России остаются в бесспорных лидерах, но не стоит думать, что остальные коммунистические вожди были политическими вегетарианцами. Возьмем, к примеру, главного борца с культом личности, Никиту «Кукурузника» Хрущова. А точнее, трагедию, которая произошла летом 1962 года в Ростовской области.
Как вы уже догадались – речь про Новочеркасский расстрел. Хроника забастовки рабочих электровозостроительного завода им. Буденного подробно расписана в многочисленных публикациях и книгах. К началу 1960-х годов экономическая политика Хрущёва привела к падению темпов развития, свою лепту внесли затраты на гонку вооружений и внешнюю помощь «братским народам» в ущерб потребительским отраслям. Колхозная система, в очередной раз, продемонстрировала свою неэффективность (отдельный привет всем, кто считает коллективизацию «необходимой»): начались перебои с продовольствием, в магазинах выстраивались очереди.
31 мая 1962 г. было опубликовано постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о повышении розничных цен с 1 июня на масло и мясо, на 25 и 30 % соответственно. В Новочеркасске к общей сложной ситуации добавились еще две проблемы. Первая – квартирная. В городе вообще не велось никакого многоквартирного строительства. Рабочие жили в многочисленных бараках, управленцы – в «сталинках». При зарплате 100 рублей заводчане были вынуждены платить по 20-35 рублей за съем комнаты. Так что, рост цен был сам по себе чувствителен для них. Но незадолго до этого на Новочеркасском электровозостроительном заводе им. Будённого (НЭВЗ) на треть увеличили нормы выработки и, соответственно, снизилась зарплата. Так что, новые ценники в продовольственном магазине стали просто последней каплей, взорвавшей ситуацию.
1 июня 1962 года в сталелитейном цехе начался стихийный митинг. В ответ на претензии рабочих, пришедший к ним, директор завода Курочкин презрительно бросил: «Не хватает на мясо, ешьте пирожки с ливером!» В ответ, люди пошли по цехам с призывом к забастовке. Рабочий Виктор Власенко включил заводской гудок, за что впоследствии получил 10 лет. Новость о событиях на НЭВЗ разлетелась по Новочеркасску, туда стали подтягиваться рабочие с других заводов, и к середине дня в акции протеста принимали участие уже около 5000 человек.
Чтобы Цпривлечь внимание МосквыЦ, рабочие перекрыли проходившую неподалеку железную дорогу и остановили пассажирский поезд “Ростов-на-Дону – Саратов”. На фонарях повесили лозунги: «Мясо, масло, повышение зарплаты!» и «Нам нужны квартиры!», нарисованные заводским художником Коротеевым.
О ЧП было доложено в Москву, лично Хрущёву, который приказал отправить в Новочеркасск высокопоставленную делегацию, во главе с Микояном. Делегация добралась до Новочеркасска к 16 часам. Спустя полчаса областное и городское руководство решило выступить с балкона заводоуправления, чтобы взять ситуацию под контроль. Вот только нормальных слов для народа у «народной власти» не нашлось, вместо этого секретарь обкома Александр Басов начал зачитывать ранее опубликованное в прессе решение ЦК КПСС. Рабочие ответили свистом, а когда на балкон вышел Курочкин, начался штурм заводоуправления.
Партийных чиновников и заводское начальство эвакуировала спецгруппа сотрудников КГБ, а в город спешно вводились войска: в Новочеркасск вошли подразделения 18-й танковой дивизии, которые взяли под охрану почту, телеграф и отделение Госбанка. На всех предприятиях появились вооруженные солдаты. Но люди отказались работать под дулами автоматов и забастовка продолжалось. Впрочем, было очевидно, что противостояние мирным долго не останется – слишком много вооруженных людей направила для усмирения рабочих советская власть. И в голову руководителей страны (а тому же Хрущеву о ситуации докладывали ежечасно) даже не приходила мысль, что «государству рабочих и крестьян» не мешало бы вести диалог с рабочими…
За ночь 22 участника волнений были арестованы. Стало ясно, чего требовать. Утром 2 июня 4-5 тысяч человек двинулись из промышленного района к зданию горкома партии и горисполкома. Среди демонстрантов были женщины и дети. Некоторые несли портреты Ленина, как 9 января 1905 года – портреты Николая II. К чести военных, они-то не сразу решились открыть огонь по толпе безоружных советских рабочих. Генерал Шапошников, которому партбоссы приказывали остановить манифестантов танками, возразил: «Я не вижу перед собой противника, против которого можно применять танки!».
Однако у горкома партии рабочих ждала ещё одна цепь вооружённых солдат внутренних войск под командованием начальника Новочеркасского гарнизона генерал-майора Ивана Олешко. Автоматчики дали предупредительный залп в воздух, затем, второй, над головами рабочих. Под огонь попали деревья, на которых сидели любопытные мальчишки. Одновременно с крыши горкома и соседних домов открыли огонь снайперы и пулемёт, появились убитые и раненые, толпа людей пришла в панику и стала разбегаться. Всего на площади у горкома было убито 24 человека, с огнестрельными ранениями в больницы поступили 45 человек. Раненых было больше, но многие не обращались к врачам, так как боялись ареста.
Все трупы погибших поздно ночью вывезли из города и похоронили в чужих могилах, на разных кладбищах Ростовской области. Площадь перед горкомом пытались отмыть от крови, но не удалось, решили заасфальтировать.
А затем началась расправа с выжившими – власть жестоко отомстила им за неповиновение. К суду за организацию беспорядков и бандитизм были привлечены 112 участников человек. Семь из них – Александр Зайцев, Андрей Коркач, Михаил Кузнецов, Борис Мокроусов, Сергей Сотников, Владимир Черепанов, Владимир Шуваев – были приговорены к расстрелу, 105 получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строгого режима.
Местный историк Татьяна Бочарова, много лет изучавшая трагедию, предполагает, что определенную роль могло сыграть особое отношение коммунистов к Новочеркасску как бывшей столице Войска Донского.
Однако не стоит считать, что Новочеркасская трагедия была единичным исключением. Вот лишь несколько других примеров, также случившихся в годы правления Хрущева.
1958 год. На Северный Кавказ уже два года возвращаются депортированные при Сталине ингуши и чеченцы. Это сопровождалось проблемой с их трудоустройством (власть, разрешив вернуться, не озаботилась вопросом – а что эти тысячи людей, часто без специальности, будут делать по приезду) и ростом конфликтов на национальной почве. Причем, не только с русскими, но и с даргинцами, аварцами и т.п. Часто споры возникали из-за домов, которые новые поселенцы построили на месте некогда разрушенного (во время войны) жилья депортированных. К 1958 году в Чечено-Ингушской АССР скопилось около ста тысяч горцев без жилья и работы, но с огромными претензиями к местному населению. А их привычка «решать вопросы» поножовщиной и склонность к криминалу сделала взрыв неизбежным (хотя причина опять же – в просчетах власти, не сумевшей предотвратить проблему).
23 августа — 31 августа 1958 года в Грозном случились массовые беспорядки преимущественно русского населения. Поводом послужило убийство произошедшее на фоне обострившейся межнациональной напряжённости. Началом стала жестокая драка между группами молодых людей разных национальностей. Затем в центре города произошла многотысячная демонстрация с требованием повторной депортации чеченцев и ингушей. Вскоре она переросла в штурм обкома КПСС. В город ввели войска, правда, в этот раз обошлось без стрельбы – митингующих избивали прикладами.
По итогам русского восстания в Грозном было возбуждено 58 уголовных дел на 64 человека. Лидеры протестантов получили солидные сроки…
К январю 1961 года в Краснодаре (опять из-за «экономических достижений советской власти») тоже сложилась напряженная атмосфера. А роль искры сыграл инцидент на городском рынке, когда патруль решил задержать солдата, находившегося в самоволке, люди стали заступаться, патрульные – стрелять, в результате, погиб десятиклассник, случайно оказавшийся рядом.
Это стало поводом для стихийной демонстрации к зданию крайкома. Демонстранты взяли с собой тело убитого подростка на носилках. Его окровавленную одежду повесили на палку, сделав таким образом символичное «знамя». На митинге выступил 49-летний бывший майор Николай Малышев, уволенный в запас по хрущёвскому сокращению армии, и ставший чернорабочим. Он обвинил во всём случившемся власть и потребовал назначить семье убитого подростка пенсию за государственный счёт. Также против действующей власти активно выступил крестьянин-рыболов, который пришёл на рынок продавать свой улов (отобранный дружинниками за нелегальную торговлю).
Несколько человек проникли в кабинет первого секретаря краевого комитета КПСС Георгия Воробьёва и по телефону правительственной связи потребовали к телефону лично Хрущёва. Майор КГБ, находившийся у аппарата, отказался предоставить связь бунтовщикам. В это время Хрущёв находился на пленуме ЦК КПСС, где как раз рассказывал об улучшении уровня жизни советских граждан. Услышанная новость о бунте в центре СССР привела его в ярость. Он потребовал подавить восстание всеми имеющимися средствами.
Поскольку волнения были стихийными, участники бунта просто разошлись по домам (не дожидаясь ввода войск), в результате несколько десятков человек было арестовано в последующие дни. Все они были приговорены к различным срокам заключения…
23-24 июля 1961 года произошли стихийные волнения в городе Александров Владимирской области, происшедшие в результате конфликта местных жителей с представителями правоохранительных органов. В результате, волнения были подавлены силами дивизии им. Дзержинского, 4 человека застрелены в ходе беспорядков, 4 приговорены к расстрелу, еще 14 – к пятнадцати годам заключения.
За месяц до этого бунтовало население Мурома. Началось все так же из-за милиции, поводом к волнениям стала смерть в камере местного горотдела милиции мастера цеха домашних холодильников Юрия Костикова, задержанного за появление на улице в нетрезвом состоянии. Участники похоронной процессии, уверенные, что Костиков стал жертвой побоев милиционеров, устроили стихийный митинг. Как и в других случаях, представители власти от диалога с населением уклонились. И волнения вылились в беспорядки, а следом – в тяжелые приговоры тем, кого признали «зачинщиками».
И это далеко не полный список. Ну а теперь, собственно, вопрос. Коммунисты любят говорить, что, мол, при советской власти людей на площадях полицейскими дубинками не разгоняли. Что верно, то верно. Когда люди выходили на центральные площади, войска использовали приклады, а не дубинки, а в Новочеркасске и вовсе – смели автоматными очередями. Это и есть «социальная справедливость» «первого в мире государства рабочих и крестьян»? В случае, социальных кризисов – не разбираться по справедливости, а давить так, чтобы неповадно было?
Другие материалы о врагах Православия и России и их “честных” подельниках можно найти в нашем ЧИТАЛЬНОМ ЗАЛЕ и на ВИДИОТЕКЕ
