Москва, 13 июня — Наша Держава (Сергей Фомин). Большевики подошли к делу фундаментальней своих предшественников-февралистов. Были выпущены в свет фальсифицированные П.Е. Щеголевым и его предшественниками многотомные Протоколы Чрезвычайной следственной комиссии, созданной Временным правительством; от начала до конца подделанные тем же П.Е. Щеголевым с графом А.Н. Толстым «дневники» А. Вырубовой.
Издательская обложка и титульный лист книги «Фрейлина Ея Величества. Интимный дневник и воспоминания А. Вырубовой, 1903-1928», вышедших в 1928 г. в рижском издательстве «Orient» под редакцией С. Карачевцева.
Книга включала опубликованный в 1927-1928 гг. в советском журнале «Минувшие годы» подложный дневник А.А. Вырубовой, сочиненный писателем А.Н. Толстым и историком П.Е. Щеголевым, редактором изданного в СССР семитомного издания «Падение царского режима», включавшего в себя протоколы допросов Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства.
В этом же ряду стоит широко демонстрировавшаяся пьеса одного из сочинителей вырубовских дневников, «красного графа» А.Н. Толстого «Заговор Императрицы». Обо всем этом подробнее мы еще расскажем…
Пьеса «Заговор Императрицы» была написана А.Н. Толстым в соавторстве с профессором П.Е. Щеголевым. В издании авторов она впервые была напечатана в Берлине в 1925 г. Премьера состоялась 12 марта 1925 г. в Московском театре «Комедия». 19 марта спектакль прошел на сцене Большого драмтеатра в Лениграде. В 1925-1926 гг. «Заговор Императрицы» шел одновременно на шести столичных сценах. В то время это был самый популярный спектакль.
Внизу автографы А.Н. Толстого и П.Е. Щеголева на машинописи пьесы.
Стоит, разумеется, внимательно присмотреться и к тому, что посчитали возможным издать.
Наиболее урожайными в этом смысле в советской России были опять-таки 1923–1924 гг. Из зарубежных изданий были перепечатаны книги В.М. Пуришкевича, воспоминания Е.Ф. Джанумовой, фрагменты из дневника французского дипломата М. Палеолога.
Издательская обложка книги Мориса Палеолога «Распутин. Воспоминания» в переводе с французского Ф. Ге и с предисловием П.С. Когана. М. «Девятое января». 1923.
Были и свои наработки. В 1923 г. в Петрограде в издательстве журнала «Былое» вышла книга «Григорий Распутин». Автором был назван незадолго до этого расстрелянный чекистами директор Департамента полиции С.П. Белецкий.
От первой своей публикации в журнале «Былое» (№№ 20-21) в 1922-1923 гг. она отличалась тем, что в отдельном издании в приложении была напечатана записка Илиодора «Гриша», датированная 25 января 1912 г., и еще жанром: в журнале он определялся как «воспоминания», а в книге – «записки».
В действительности это были ловко препарированные владельцем журнала «Былое» и одноименного издательства П.Е. Щеголевым (одним из деятелей Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства) показания С.П. Белецкого 1917 г.
Издательская обложка и титульный лист т.н. «записок» С.П. Белецкого «Григорий Распутин», вышедших в 1923 г. в петроградском издательстве «Былое».
Сразу же по выходе публикации в журнале «Былое» издававшийся в Берлине И.В. Гессеном «Архив русской революции» перепечатал в 1923 г. перекроенные Щеголевым показания С.П. Белецкого, еще более упростив само их название: Белецкий С.П. «Воспоминания» (Т. XII).
Особого разговора заслуживает книга Н.Н. Евреинова «Тайна Распутина», вышедшая в издававшейся тем же П.Е. Щеголевым «Библиотеке журнала “Былое”», но уже в городе, получившем имя «вождя мiрового пролетариата».
Титульный лист «Тайны Распутина» Н.Н. Евреинова. Ленинград. Издательство «Былое». 1924 г.
Николай Николаевич Евреинов (1879–1953) – известный драматург, режиссер, историк и теоретик театра – был человеком непростым. Окончив с серебряной медалью элитарное Императорское училище правоведения (1901), он служил чиновником в Министерствах юстиции и путей сообщения (1901–1914).
Имел чин коллежского советника (1912). Одновременно изучал философию в С.-Петербургском университете (1901–1905), посещал в качестве вольнослушателя столичную консерваторию по классу рояля и композиции, осуществлял постановки в театрах столицы.
Стал «ключевой фигурой русского авангарда». «Остервенелый» или даже «Демон остервенения» – так прозвали его в театре.
В 1908 г. в театре Комиссаржевской Н.Н. Евреинов поставил спектакль по трагедии «Саломея» О. Уайльда (1893), причем назван он был «Царевна». «От этой вещи веяло жутью и ужасом», – вспоминала художница А.П. Остроумова-Лебедева, побывавшая на генеральной репетиции в театре. Постановка была запрещена, но это не означало, однако, запрета на исполнение танца.
Современные иродиане до самозабвения аплодировали новой Саломее в С.-Петербурге, Париже, Лондоне. И это было словно предвестие усекновения в 1918 г. честных Царских глав…
Николай Николаевич Евреинов.
Еще в ноябре 1912 г. А.А. Блок отмечал «удивительно талантливые пошлости г. Евреинова. […] Ничем не прикрытый цинизм какой-то голой души». Известно также, что Николай Николаевич состоял в масонской ложе.
После октябрьского переворота 1917 г. он уехал на юг. Осенью 1920 г. вернулся в Петроград; осуществил массовую инсценировку «Взятие Зимнего дворца». А потом уехал в Берлин вместе с группой высланных из России профессоров и общественных деятелей (1922).
Со временем Н.Н. Евреинов обосновался в Париже. В круг его общения среди других входили А.И. Гучков, глава младороссов А.Л. Казем-Бек, собиравшиеся в доме во многом загадочного человека В.П. Крымова и его жены Берты Владимiровны (1904–1982).
Владимiр Пименович Крымов (1878–1968) – писатель и журналист. Происходил из старообрядческой семьи. По материнской линии – от протопопа Аввакума. Работал в товариществе «Новое время» А. Суворина. В Петербурге издавал журнал «Столица и усадьба» (1913-1917), в котором печатал свои «Экзотические разговоры». Много путешествовал. Близко знал М. Горького, А.Н. Толстого и др., о которых оставил воспоминания. Редактировал в Берлине газету «Голос России» (1921). Был знаком с некоторыми коминтерновцами (Д.З. Мануильский), с помощью которых устраивал свой бизнес. Скончался на вилле Шату под Парижем. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Во время немецкой оккупации Евреинов сотрудничал в профашистской еженедельной газете «Парижский вестник» (1942–1944). Пишут, что принадлежавшее ему историческое исследование «Караимы» помогло этому народу, исповедующему иудаизм, но отвергающему жидовский талмуд, избежать преследования во время германской оккупации СССР.
Считалось, что Евреинов был человеком православным. Однако сохранились на этот счет и иные свидетельства. «Наш дом громкий – в улицу – Буало! – сообщал его парижский сосед, давний знакомец и также масон А.М. Ремизов. – Богат чудесами, завеян чаромутием, напыщен чародеями. И первый чародей из первых чародеев – Николай Николаевич Евреинов. […]
Черномаз не по-нашему, ясно, не татарского кореня, не сродни и “искателям новой воды”, не ушкуйник и никакой стригольник, а из Белой Вежи ведет Евреинов свое родословие по прямой от черного хазарского кагана – царя Иосифа. Так, вопреки всяким Лукомским геральдическим изысканиям, определил Евреинова П.Е. Щеголев. А Щеголев прошел все книги и все языки…»
Записал Алексей Михайлович и о том, как об этом стало ведомо.
Произошло это «на одном юбилейном собрании на Петербургской стороне», устраивал которые у себя на Большой Дворянской П.Е. Щеголев в воспоминание времени, проведенного в вологодской ссылке. Случилось на нем быть и поэту Н.А. Клюеву:
«“А скажите, Павел Елисеевич, – окая вопрошал Клюев, – Евреинов Николай Николаевич из евреев будут?” Щеголев потупился, как бы раздумывая и протомив Клюева – Клюев уж начал было: “и фамилия такая”… – разразился неудержимым смехом – он хохотал от всей души и от всего сердца с воронежским крупчатым раскатом. Тут вот в первый раз я и услышал о хазарском царе – черном кагане Иосифе Беловежском. Сказано было Щеголевым по-персидски. По природе непокорный хазар, “остервенелый”, Евреинов пользовался всеми правами и преимуществами благонамеренного и благонадежного. И в “Бродячей собаке” среди паскудства рож и рыл и всякого прожига выступал “благородным отцом”».
В своей книжке «Тайна Распутина» Н.Н. Евреинов, между прочим, описывал реальные чудеса, сотворенные Богом по молитвам Г.Е. Распутина. Приводить некоторые реальные факты должен даже самый отъявленный лжец. Иначе кто же поверит горам выдуманного им вранья?
Речь, напомним, идет об исцелении Наследника в Спале и Вырубовой после железнодорожной катастрофы 1915 г., о благоприятном влиянии молитвы Григория Ефимовича на Цесаревича (свидетельство Джанумовой). Но сплошная хула на Распутина далее в книге Евреинова есть тем самым и хула на Бога, сотворившего эти чудеса.
Издательская обложка книги Н.Н. Евреинова «Тайна Распутина». 1925 г.
В фонде Н.Н. Евреинова в Российском государственном архиве литературы и искусства в Москве сохранились свидетельства о том, режиссер даже пытался перенести «Тайну Распутина» на сцену. Вот аннотация одного из дел: «Тайна Распутина. (Об актере, игравшем роль бога)». Лекция. 37 л. (1926) (РГАЛИ. Ф. 982. Оп. 1. Е.х. 47).
См. весьма ценную выборку «Фонды РГАЛИ о Григории Распутине»:
Наконец, третьей представляющей для нас особый интерес книгой, вышедшей в СССР, был дневник Александры Викторовны Богданович (ок. 1835–1912), урожденной Бутовской.
Александра Викторовна и Евгений Васильевич Богдановичи.
Дневники супруги генерала о инфантерии Евгения Васильевича Богдановича (1829–1914) Александры Викторовны, охватывающие 1879-1912 гг. (записи 1882-1887 гг. не найдены), составляют объемистый том в 500 страниц.
Титульный лист первого издания книги А.В. Богданович «Три последних самодержца. Дневник». Москва-Ленинград. Издательство Л.Ф. Френкель. 1924.
Даже советский рецензент М. Клевенский был вынужден с брезгливостью признать: «…Богданович собирала всевозможные сплетни и всё это, без всякого разбора, записывала».
Интерес красных архивистов к изданию этих лживых записей определялся, прежде всего, злобным отношением их автора к Царствующему Дому и полным презрением к церковной иерархии.
«Надо отдать справедливость, – пишет эта престарелая сплетница, – что у нашей царской семьи совсем разнузданные нравы». Такой же характер носят «свидетельства» А.В. Богданович о Г.Е. Распутине. (См. записи 5.11.1908, 20.3-18.12.1910, 13.1.1911, 18.2-23.3.1912.)
Богдановичи содержали известный в Петербурге правый салон в своей квартире по адресу: Исаакиевская площадь, дом 9.
На предлагаемых снимках: зала к квартире Богдановичей и ее хозяин, генерал в своем кабинете:
Активно издавались в СССР переводы воспоминаний иностранных дипломатов. В 1923 г., например, перевели и издали вышедшую в 1921-1922 гг. в трех томах в парижском издательстве «Plon», написанную в форме дневника книгу посла Французской республики при Русском Дворе Мориса Палеолога (1859–1944) «Царская Россия во время Великой войны».
В русском издании книга была сокращена и получила иные названия. Кроме того, отдельным изданием вышли записи французского дипломата о Г.Е. Распутине, о чем мы уже писали.
Издательские обложки и титульные листы двух книг Мориса Палеолога: «Царская Россия во время мiровой войны» (М.-Пг. ГИЗ. 1923) и «Царская Россия накануне революции» (М.-Пг. ГИЗ. 1923).
С 1923 г. вплоть до недавнего времени ни один исследователь «не ставил под сомнение ценность дневников как исторического источника». Однако, как выяснилось, «использование в научных целях ее русского издания осложняется тем, что оно значительно отличается от французского».
Вот лишь краткий перечень серьезных недостатков русского издания, принадлежащих специально изучавшему этот вопрос исследователю: «В русском издании дневников М. Палеолога появилось авторское вступление к ним, которое отсутствует во французском издании книги. Особенностью русского издания можно считать и сокрытие некоторых имен действующих лиц. […] …Текст дневников совершенно произвольно разбит на главы, а главам присвоены названия, которые […] не только случайны, но и ничем не оправданы. […]
…Часто встречается путаница в датах дневниковых записей. […] …Некоторые записи переведены на русский язык непрофессионально. […] Более того, отдельные фрагменты представляют собой не перевод французского текста, а вольную фантазию на тему, заданную Морисом Палеологом. […] Самым существенным недостатком русского перевода книги французского дипломата стали сокращения.
В первом томе дневников, охватывающем период с 20 июля 1914 г. по 2 июня 1915 г., исключено или существенно сокращено 165 записей, т. е. около двух третей. Во втором томе, охватывающем период с 3 июня 1915 г. по 18 августа 1916 г., изъято или сокращено 83 записи. Третий том дневников охватывает период с 19 августа 1916 г. по 17 мая 1917 г. На временном отрезке с 19 августа 1916 г. по 1 марта 1917 г. вычеркнуты полностью или частично 52 записи.
Менее всего пострадала та часть дневников, которая посвящена февральской революции. В период с 2 марта по 17 мая 1917 г. больше или меньше сохранены только шесть записей. Восемь дневниковых записей французского издания – из тех, которые не вошли в русское издание перевода дневников – периода 1914-1917 гг., частично или полностью включены в книгу “Распутин”. […] Из перевода изъяты некоторые документы, которые приводил М. Палеолог» (Партаненко Т.В. Мемуары Мориса Палеолога о России. Опыт одного неудачного издания // Из глубины времен. Вып. 6. СПб. 1996).
Посольство Франции в Петербурге. Французская набережная, дом. 10.
Однако «особенности» советской редактуры и цензуры не должны для нас заслонять главное – содержание самого оригинала. Прежде всего, как представитель республиканской Франции, большинство членов правительства которой состояло в масонских ложах, М. Палеолог был противником Самодержавной Монархии в России. Даже в советское время, исходя из опубликованного изуродованного текста «дневников», отечественными исследователями «критиковались позиция дипломата, его деятельность в России, его видение мiра и т.д.»
Кроме того, согласно целому ряду свидетельств, сам Морис Палеолог, вовсе не принадлежал к роду Византийских Василевсов, как о том распускалась молва, а был выходцем из еврейской семьи.
Что касается ценности содержащихся в «дневниках» сведений о Г.Е. Распутине, то эти «факты» не выходят за рамки обычных для того времени вымыслов, слухов и сплетен, которые он черпал в постоянно посещавшихся им великосветских салонах Петербурга. Известно, что сам М. Палеолог лишь раз в своей жизни видел Г.Е. Распутина.
Сотрудники посольства Великобритании в Петербурге (Дворцовая набережная, дом 4) в годы, предшествовавшие революции в России, работали не покладая рук. Вклад их в это неоспорим.
Английский посол Джордж Уильям Бьюкенен в своем кабинете. 1914 г.
Также сравнительно быстро, через год после выхода в 1923 г. оригинального издания, в СССР перевели и напечатали воспоминания британского посла в России Дж. Бьюкенена , приложившего, как известно, руку не только к крушению Монархии в России, но и к судьбе Самих Царственных Мучеников.
«Мемуары дипломата», в переводе с английского С.А. Алексеева и А.И. Рубена, московское Государственное издательство в 1924 и 1925 годах выпустило дважды. В приложении публиковалась статья А.Ф. Керенского «Временное правительство и Царская Семья».
Прекращена вся эта вакханалия отравляющей лжи была по личному приказу Сталина, самым внимательным образом знакомившегося со всеми историческими публикациями, выходившими как отдельными изданиями, так и в журналах.
Объяснено это запрещение, разумеется, было другими причинами (в духе времени), но все же на уста клеветников, до времени, была наложена печать молчания…
