Москва, 14 июня — Наша Держава. Не столь широко известно нашим согражданам , как флотский лейтенант-неудачник Пётр Петрович Шмидт был превращен иудобольшевиками в патентованную легенду. На самом деле из-за своей психической неуравновешенности сей «офицер» был давно отчислен от военной службы. Шмидт еще до событий на «Очакове» был связан с революционным подпольем. О его существовании знал сам Ленин. Поэтому лейтенант не случайно оказался на мятежном крейсере «Очаков». Историк Пётр Мультатули пишет далее:
«Очаков» вернулся с учебного плавания 14 ноября 1905 года. Команда была уже настроена на мятеж. Матрос Чураев прямо заявил лейтенанту Винокурову, что он убежденный социалист. В 17 часов был получен приказ командира: «Кто, не колеблясь, стоит за Царя, пусть остается на корабле. Кто не желает иметь Его или сомневается, то те могут сойти на берег». На вопрос капитана II-го ранга Соколовского «кто за Царя», команда ответила: «Все!» А на приказ выйти вперед тем, кто за мятеж, не вышел ни один человек.
13 ноября на «Очаков» приехали с берега два депутата. Командир крейсера попытался не дать им встретиться с матросами, но команда его не слушала. Депутаты сказали матросам, что на стороне восстания весь Брестский полк, крепостная артиллерия, Белостокский полк и другие воинские подразделения. Это было сильным преувеличением, но на команду оно подействовало. Депутаты сказали матросам, что они должны поддержать восставших. Команда ответила утвердительно. Тогда офицеры решили покинуть крейсер, что они и сделали, переехав на крейсер «Ростислав».
Офицеры, надеясь успокоить команды эскадры, решили направить со всех ее кораблей депутатов в мятежный Севастополь. Это было безусловной ошибкой, так как свидетельствовало о слабости офицеров, которые таким образом как бы разрешали начать переговоры с бунтовщиками.
Депутаты отправились на квартиру Шмидта. Тот встретил их очень приветливо и заявил о необходимости созыва Учредительного собрания. Шмидт заявил, что он – социалист, и что надо искать офицеров, симпатизирующих революции, из них выбрать командиров, а остальных арестовать. Когда все команды примкнут к восстанию, он возглавит флот и пошлет Государю Императору телеграмму, в которой объявит, что флот перешел на сторону революции.
Затем Шмидт, переодевшись в форму капитана II-го ранга, поехал на «Очаков» и заявил команде: «Я приехал к вам, так как офицеры от вас съехали, и поэтому вступаю в командование вами, а также всем Черноморским флотом». Команда покрыла речь Шмидта громовым «Ура!»
На сторону восстания перешли контр-миноносец «Свирепый» и три номерных миноносца, которые были отведены в подчинение Шмидту, который взял с собой на «Очаков» 16-летнего сына Евгения. Около 6 часов утра на «Очаков» были привезены арестованные в гарнизоне офицеры с крейсера «Гридень» и миноносца «Заветный». Шмидт приказал разместить арестованных по каютам, объявив их заложниками. Затем по его приказу был захвачен пассажирский пароход «Пушкин». Шмидт распорядился всех пассажиров собрать на палубе «Очакова».
На восходе солнца он в присутствии команды и захваченных пассажиров поднял над «Очаковом» красный флаг и дал сигнал: «Командую флотом — Шмидт». Интересно, что во время поднятия красного флага, оркестр играл «Боже, Царя храни!». Этим он хотел привлечь на свою сторону другие суда эскадры. Увидев, что на других судах не подымаются красные флаги, Шмидт отправился на миноносец «Свирепый» и стал в рупор призывать матросов других судов переходить на его сторону. Когда он следовал с «Прута» на «Очаков», ему кричали со «Свирепого»: ««Мы служим Царю и Отечеству, а ты, разбойник, заставляешь себе служить!»
Шмидт решил захватить броненосец «Пантелеймон», бывший «Потемкин», что ему и удалось сделать. Как и всякий террорист, как бы удачлив он ни был, Шмидт был обречен. Положение его ухудшалось с каждой минутой. В Севастополь вошел генерал Меллер-Закомельский, который быстро покончил с мятежом. Береговая артиллерия севастопольской крепости открыла огонь по «Очакову», который вместе с присоединившимися к нему кораблями был окружен верными Царю кораблями. По мятежникам изо всех орудий был открыт ураганный огонь.
Шмидт полностью утратил хладнокровие и одним из первых бежал с «Очакова». Его вместе с сыном подобрал миноносец № 270. «Очаков» поднял белый флаг.
Шмидта и его подельщиков судил черноморский военно-морской суд под председательством адмирала Чухнина, который в марте 1906 года приговорил Шмидта к смертной казни через повешение, которое потом было заменено расстрелом.
На фото: Сын лейтенанта Шмидта евгений с женой Доминикией Гавриловной. После развода с супругой евгений остался с отцом
Через 10 лет после расстрела Шмидта, его сын, молодой юнкер Е. П. Шмидт, добровольцем ушел на фронт и геройски воевал «За Веру, Царя и Отечество». В 1917 году он категорически не принял Октябрьский переворот и ушел в Белую армию. Прошел весь ее путь от Добровольческой армии до крымской эпопеи барона Врангеля. В 1921 году пароход увез Евгения Шмидта за границу от севастопольской пристани, с тех мест, где когда-то в 1905 году его отец помогал поработителям России, которые теперь его вынуждали ее покинуть.
«За что ты погиб, отец? — спрашивал его в изданной за границей книге Евгений Шмидт. — Неужели для того, чтобы твой сын увидел, как рушатся устои тысячелетнего государства, расшатанные подлыми руками наемных убийц, растлителей своего народа?»
В этом горьком вопросе сына «красного адмирала» заключается главное поражение лейтенанта Шмидта.
