Санкт-Петербург, 8 февраля — Наша Держава. На Дону выбрали место для перезахоронения останков казачьего поэта и члена Союза ревнителей Памяти Императора Николая II Николая Туроверова.
«Упокоение на родине, в станице Старочеркасской, было последней волей нашего казачьего поэта Николая Туроверова. Место, где он будет перезахоронен, уже определено», — заявил первый зампредседателя комитета Госдумы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Виктор Водолацкий.
Николай Туроверов — знаковая фигура для донского казачества. Уже во время учебы в Каменском реальном училище юный Коля опубликовал одно из своих первых стихотворений «Откровения» в журнале «К свету». Но тогда он, конечно, не подозревал, какая трагическая судьба его ждет.
«Меня не узнавшая мать»
Биографию и творчество казачьего поэта изучает донской писатель и историк, автор книг о Туроверове, сотрудник Старочеркасского музея Михаил Астапенко.
— В Первую мировую Николай Туроверов не захотел отсиживаться в тылу. В апреле 1917 года он записался вольноопределяющимся в лейб-гвардии Атаманский Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полк. Туроверов воевал на русско-австрийском фронте, участвовал в летнем наступлении, которое, увы, оказалось неудачным. За личное мужество, проявленное в боях, Николай Туроверов получил тогда чин урядника. А когда началась Гражданская война, Туроверов воевал на стороне белых, поскольку считал, что для большевиков, мечтающих о мировой революции, Родина ничего не значит. За отличия в боях 18-летнего Туроверова производили в хорунжие, сотники и подъесаулы, — рассказывает Михаил Астапенко.
После яростных боев за Ростов и взятия города белыми атаман Каледин решил расширить фронт и отправил на север Донской области отряд во главе с полковником Василием Чернецовым (этот эпизод описан у Шолохова). В качестве добровольцев в чернецовский отряд вступили Николай Туроверов с младшим братом Александром. Но подразделение белых, состоявшее в основном из юнкеров, разбили опытные фронтовики-красноармейцы, которыми руководил Федор Подтелков. Причем Туроверов своими глазами видел, как Подтелков зарубил Чернецова. Николай Туроверов тогда уцелел чудом. После долгих скитаний по степи он вернулся домой, но в таком виде, что его не узнала родная мать. Впоследствии поэт писал в стихотворении «Родина»:
Всему свой черед и пора, —
Не вскрикнет никто,
не заплачет,
Когда постучусь у двора.
Чужая у выгона хата,
Бурьян на упавшем плетне
Да отблеск степного заката,
Застывший в убогом окне.
И скажет негромко и сухо,
В лохмотьях босая старуха,
Меня не узнавшая мать.
«В своего стрелял коня»
А мясорубка братоубийственной войны продолжалась. Конные атаки, рукопашная, стрельба и взрывы снарядов. Несколько ранений, награды… Николай Туроверов получил Георгиевскую медаль 4-й степени, ордена Святой Анны 4-й степени «За храбрость», Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом и Святого Владимира 3-й степени с мечами и бантом. Но, конечно, никакие награды не могли радовать в тот тяжелый период.
После окончательного разгрома белых началась эвакуация из Крыма. Шел ноябрь 1920 года. Донской корпус покидал Керчь, и именно там Туроверов наблюдал картину, которая поразила его до глубины души. Казаки отплывали на теплоходе, а оставленные на берегу кони вдруг бросились за ними в воду. Отсюда и возникло пронзительное стихотворение Туроверова:
Среди дыма и огня,
Я с кормы все время мимо
В своего стрелял коня.
А он плыл, изнемогая,
За высокою кормой,
Все не веря, все не зная,
Что прощается со мной.
Сколько раз одной могилы
Ожидали мы в бою…
Конь все плыл, теряя силы,
Веря в преданность мою.
Мой денщик стрелял не мимо,
Покраснела чуть вода…
Уходящий берег Крыма
Я запомнил навсегда.
«Похороните вы меня… в степи поближе к Дону»
В Париже Туроверов стал хранителем музея лейб-гвардии Атаманского полка. Тогда в спорах он часто оппонировал казакам-сепаратистами, призывавшим создать собственное государство, не связанное с Россией. «Без России и вне России у казачества не было, нет и не может быть дорог!» — считал поэт. […]
Когда началась Вторая мировая, поэт, служил в составе 1-го кавалерийского полка Французского иностранного легиона, где командовал эскадроном.
В 1947 году Николай Туроверов стал председателем Казачьего союза. 23 сентября 1972 года поэт скончался. Как рассказывали очевидцы, несмотря на то что похороны проходили в будний день, перед кладбищем в Сент-Женевьев-де-Буа собралось огромное количество народа.
Однако последняя воля Туроверова все еще не выполнена. Желание быть похороненным на Дону, в родной станице, он выразил в своем стихотворении в прозе. Там, в частности, есть такие слова: «…похороните вы меня… в степи поближе к Дону, к моей станице, к Старому Черкасску… И крест из камня дикого поставьте…»
Попытки перезахоронить останки Туроверова предпринимались неоднократно. Но с мертвой точки дело сдвинулось после того, как инициативу проявила издатель и главный редактор греческого еженедельника «МИР и ОМОНИА» («Мир и Согласие») Инга Абгарова.
Однажды она впервые услышала стихотворение Туроверова «Уходили мы из Крыма…». С тех пор она стала изучать творчество поэта. Она побывала в Старочеркасской и здесь от Астапенко узнала о завещании поэта. «Как можно исполнить его последнюю волю?» — спросила Инга.
Ей объяснили, что сделать это очень непросто. Нужно найти во Франции живых родственников Туроверова, получить от них согласие на перезахоронение, отыскать необходимые средства… До сих пор ничего не получалось. «А теперь получится!» — твердо решила Инга Абгарова.
— Я разыскала племянников Туроверова, написала им проникновенное письмо о том, что в России многое изменилось, что в нее надо верить и не нужно бояться перезахоранивать останки великого поэта, которого чтут на Дону. Мне перезвонил Николай Александрович. Сказал, что они с братом в принципе не против перезахоронения, но опасаются, как бы могилу не осквернили. Я их успокоила, обещала, что такого ни в коем случае не случится. И получила согласие, — рассказывает Инга.
Поскольку Туроверов был похоронен с супругой и дочерью, племянники поэта не пожелали их разлучать. Началась подготовка к перезахоронению всех троих. Инга получила поддержку МИДа, решила финансовые вопросы. Была назначена дата и расписана вся процедура.
Но неожиданно бывшая жена одного из племянников выступила против перезахоронения, которое с ней не согласовали. Суды она в итоге проиграла, но драгоценное время была потеряно. Началась пандемия, и перезахоронение пришлось отложить.
— Я была на могиле Туроверова во Франции. За нее каждый год там нужно платить деньги. Кроме того, необходимо постоянно ухаживать за погребением. А племянники Туроверова уже пожилые люди. В то же время в Старочеркасске могила будет содержаться достойно. А главное, исполнится последнее желание поэта, — убеждена Инга Абгарова.
Читать по теме: Четыре выдающихся поэта Белой Гвардии
