Обычный вид НИИ (Научно- Исследовательского Института) после событий “культурной революции” 90-х
Москва, 16 марта – Наша Держава. Это сказка для взрослых о том,
как еще совсем недавно в нашем царстве-государстве жил-был
научно-исследовательский институт. Вернее, много институтов.
Называли в народе их по-разному. Кто – НИИ, кто – шарашкой, кто –
конторой. Кому как было удобнее, но делали-то они одно важное и нужное
дело – ковали наш технический прогресс, и этим они приближали обещанное
нам наше светлое будущее. Делали они это, понятно, по-разному. Одни
лучше, другие не совсем, но все были при деле. И, понятно, этим делом
было занята далеко не самая худшая часть народонаселения нашей страны.
Можно по-разному относиться к такому многоголовому чудищу, как
“административно-командная система”, но отдадим должное – только она
была способна в кратчайшие сроки (в реалиях безбожной и антинациональной государственности– прим. ред. НД)
сконцентрировать усилия и средства на проектах, на которых страна еще
долго будет жить. Не было б “Байконура” без Подлипок, Магнитки без
НИИчермета и т.д. Нет ни одного мало-мальски значимого промышленного
объекта в нашей стране, за которым бы не стоял “свой НИИ”.
Они – НИИ – собственно, и создали отечественную прикладную науку,
без которой фундаментальные открытия нашей академии остались бы на
долгие годы лабораторным парадоксом. Неоценим и вклад НИИ в создание
отечественной технической интеллигенции.
Но пришли другие времена. Идея” светлого будущего” обнаружила свою несостоятельность. Стране (вернее её новым “прогрессивным” хозяевам – прим. ред. НД)
было не до технического прогресса, НИИ были выброшены на обочину жизни и
в одночастье стали никому не нужны. Это была катастрофа вселенского
масштаба для тех, кто связал свою жизнь с НИИ. Мы испытали одно чувство –
потрясение и растерянность. Оно и сейчас не покидает меня.
Не помню, в силу каких обстоятельств я попал летом 1990-го на
территорию, по-моему, ЦНИИ вакуумной техники. Разгромленная проходная.
Современный многоэтажный корпус с выбитыми окнами (вот еще один
непонятный мне отечественный феномен – у нас процесс отторжения завсегда
знаменуют битьем окон), просторный, с футбольное поле холл, устланный
мраморной плиткой, колоссальный бюст основателя института в центре.
Выбитые двери и витражи, ветер ворошит кучи бумажного мусора. Бродят
собаки. В коридорах – запустенье, выломанные электрощиты, завалы
брошенной документации и мебели. Выломанные двери разграбленных
лабораторий. И гнетущая тишина. Мне стало не по себе, и я бегом покинул
здание.
Не думал я тогда, что подобное мне предстоит скоро пережить опять
в стенах моего родного ВНИИ витаминов (ВНИИВ, г. Москва). Меня не так
потрясли брошенные во дворе уникальные приборы, как гора сваленных в
кучу обгорелых остатков институтской библиотеки. Гора отчетов, проектов
еще дымилась. А еще говорят, рукописи не горят. Горят, и еще как горят…
если по-умному поджечь. Такие костры горели во дворе каждого брошенного
НИИ. На этих кострах было сожжено бесценное достояние страны. Годы уйдут
на его восстановление. Да и восстановят ли? На это мне один волшебник
из ведомства мадам Набиуллиной жизнерадостно ответил: “У Китая купим!”
Прошли годы, горечь утрат притупилась, но, сопоставляя схему
разгрома разных по масштабам НИИ, я не могу избавиться от ощущения, что
весь кошмар разгрома был вовсе не стихийной акцией, как нам это тогда
казалось (в стране революционные-де перемены. Щепки летят и т.д.), а
банально срежиссированным рутинным действом. И мотив ее был тоже
банальный – деньги, мани, бабло и т.п.
Я попытаюсь это доказать на примере двух различных по масштабам,
характерам деятельности и отличным по географии расположения НИИ – ГИПХ
(Государственный институт прикладной химии, г. Санкт-Петербург) и
знакомый уже нам ВНИИВ (Всесоюзный НИИ витаминов, г. Москва).
Первый из них не имел себе равных по масштабам своей деятельности
не только в нашей стране. Это была целая империя – ГИПХ! В его стенах
трудилась не одна тысяча специалистов. Он имел опытное производство, по
масштабам сопоставимое с действующими предприятиями, филиал с
многотысячным коллективом и тоже с опытным заводом.
ВНИИВ по масштабам его деятельности и численности персонала,
вероятно, не войдет даже в первую сотню НИИ страны. Скромный, без
претензий середняк. Сфера его интересов не имеет отношения ни к космосу,
ни к ракетам – скромное производство витаминов.
При всех различиях у этих двух НИИ есть одна общая черта – они
занимают довольно обширные участки суши, а это в границах обеих столиц
измеряется не метрами квадратными, а количеством денежных знаков,
уложенных на метр квадратный. Корпуса ГИПХ – значительную часть
Васильевского острова, здание ВНИИВ с опытным производством – заметную
часть суши, соприкасающейся с гигантом офиса “Газпрома” в Черемушках.
В случае ВНИИВ было сказано в лоб – в главном Минздрав солидарен с
Минэкономикой – “Купим у Китая”. А посему денег на свои медикаменты
нет, как и нет в планах Минздрава места для ВНИИВ. И так с таким трудом
наскребли по сусекам деньги на еврореконструкцию лабораторного корпуса
под офисы и оплату труда гастарбайтерам, конвертировавшим уникальное
лабораторное оборудование в хлам.
С ГИПХом, понятно, такой лобовой атакой нельзя было порешить.
Были еще живы рудименты прежнего коллектива. Не успели добить. Время
подпирало. Потребовался обходной маневр. Было обещано перенести ГИПХ в
экологически чистый район за черту города в новые корпуса, а сотрудников
в новые загородные виллы. Этим как-то накал страстей сбили, и “реформа”
началась.
ВНИИВ под надзором врача-педиатра канул в небытие. Корпуса
института усилиями толпы тех же гастарбайтеров были превращены в
респектабельное офисное здание и моментально перешли во владения некоего
молодого человека.
С ГИПХом несколько поотстали – масштабы не те, но процесс-то
пошел. Корпуса освободили от лабораторного добра, вывезли его за город и
складировали в поле до лучших времен, когда после дождика в четверг по
щучьему велению вырастут корпуса нового ГИПХа. Отдельные энтузиасты
могут пока в полевых условиях хоть сегодня приступить к работе. Благо –
химия процессов при низких температурах сегодня не менее актуальна, чем
нанотехнологии.
Проектная документация на строительство на месте ГИПХа нового
оздоровительно-торгово-офисного комплекса готова, техника выведена на
исходные, и будущие его владельцы уже поделили тогово-оздоровительные
площади. Судьба ГИПХа решена. Поотстали малость, ну нечего – нагонят к
Пасхе.
Вот и вся сказочка о том, как жил да был НИИ в стране НИИсов.
Заметьте, сказок с плохим концом не бывает. Эта исключение. Но сказка –
быль, и от этого никуда не деться. Завтра другие радетели о благе
отечества, озабоченные судьбой бесхозных рублей, реализуют эту схему на
твоем НИИ, и ты сможешь написать продолжение этой сказки. Успехов тебе.
Доктор химических наук, профессор, лауреат премии имени С.В.Лебедева РАН Анатолий Маркович Табер, 14.03.12 “Независимая газета”
ЗДЕСЬ тоже на тему перманентной “культурной революции”
